- Какое счастье, моя царевна! Я зря Вас потревожил!

Миланья, искря глазами, спокойно дожевала кусок и произнесла:

- Пошли вон из шатра. Оба! Как же скучно, пока я не беру в руки меч.

После того, как мужчины выскочили как два напуганных кота, она подошла к порогу, отведя лёгкий занавес, и поискала глазами среди спешившихся гвардейцев. Когда один из них случайно посмотрел в её сторону, она поманила его пальцем.

Странник пошёл к своему коню, а шут увязался следом. При этом он то и дело останавливался и, подогнув ногу, ощупывал место укуса. Змейку выпустили в ближайшие кусты, где она мгновенно скрылась, прошуршав по листьям.

- Я Вам так благодарен, так благодарен! – бормотал шут.

- За что? – не выдержал Странник, - это ведь так просто, отличить ядовитую змею от ужа!

- Я благодарен за то, что ты вернул мне спокойствие! Самое главное в жизни это покой! Вот тебе тоже нужен покой. И уход. Ты сейчас так стабилен, что даже видишь прекрасный сон. Слышишь, птичка поёт: пик-пик, пик-пик и зелёная молния чертит дорогу твоей судьбы.

Странник погладил коня по шее, расчесал пальцами гриву и, решив просто поддержать разговор, спросил:

- А разве можно разговаривать во сне?

- Разговаривать можно и в бреду, - затряс головой шут.

- Подскажи, как выйти из этого сна?

- А разве в нём так плохо? Ладно, ладно. Этот сон должен проиграться и логично завершиться. Как мелодия, у которой есть начало, середина и конец.

- Что ты говоришь господин Поберушка?

- Правду. В неё поверить трудно, потому, что больно. Но ты глазки-то приоткрой?!

Голова Странника закружилась, всё потонуло в дымке. Неужели это вино, которое я успел выпить? Где-то наверху возникло размытое лицо женщины. Как через тысячи световых лет, до него донеслись слова:

- Артём, сынок!

Это моё имя? Она кажется, плачет? Как я устал.

- Вот, нашёл! – эта громкая фраза шута вернула его обратно. Он потёр ладонями лицо.

- Что нашёл?

- Цветок чистотела. Приложу к ране на всякий случай. Все змеи выглядят жутко, - он показал сорванную у самой дороги зелёную веточку, с жёлтыми цветочками и листиками формой напоминающими дубовые.

- Для этого скорее бы пошел подорожник.

- Нет, чистотел ядовит, а когда два яда встречаются, они нейтрализуют друг друга! Понимаешь?

- Ты в это веришь? – улыбнулся Странник, - сколько тебе лет?

Побирушка поднял вверх указательный палец, на котором было золотое кольцо с большим красным камнем, покосившись на гвардейцев, тихо произнёс:

- Шуты и странники не стареют!

Тем временем ось уже заменили, надев и закрепив колесо, смазывали все рабочие части. Из леса выбежал воин конвоя, перепачканный в крови. В плече у него торчала впившаяся стрела.

- Ваше Величество!- закричал он, - караул перебит, на нас напали!

Меланья выглянула из шатра застёгивая пуговицы на груди.

- К бою! Не дайте отбить царевича! Коня мне! - оруженосец подвёл ей коня, когда она вскочила в седло, подал колчан со стрелами и меч.

Все гвардейцы уже были в сёдлах, озираясь по сторонам. Минутное затишье и затрещали кусты под копытами чужих коней. Засвистели стрелы, ранив нескольких бойцов и лошадей. Послышался шум железных мечей с шипением вылетающих из ножен. Конвой, наконец, встретился с врагами лицом к лицу. Началась бойня. Царевич Орлик забил руками по решёткам, зазвенела кандальная цепь. Он что-то яростно замычал в тряпку, явно поддерживая своих солдат. В его глазах появилась надежда на освобождение. Сине-белые ленты смешались с красно-зелёными.

Странник, у которого не было оружия, и шут, который зачем-то вытащил из рукава маленький, почти женский кинжал, всё же бросились прочь дальше в лес. Рыжик фыркал, упирался копытами и косил глазом на дерущихся.

- Пойдём, пойдём дружок, - шепнул ему на ухо парень, - бояться потом будем, когда переждём бурю.

Битва была отчаянной и жестокой. Обе стороны яростно ненавидели друг друга, смерть не щадила никого. Странник отвернулся от ужасного зрелища и посмотрел назад в густые дебри. Неподалёку от них стоял олень, который только что мирно щипал траву. Но теперь он поднял рогатую голову, поводив ушами, втянул ветер с запахом человеческой крови и пота. Секунда, и он грациозно развернувшись, в несколько прыжков исчез среди деревьев. Птицы сорвались с высоких ветвей и тоже с писком разлетелись прочь. Только сорока ещё стрекотала из недоступной вышины, словно осуждая то, что происходило. Крики, стоны, горячая брань, звук разящих клинков. Стрел уже не было слышно, стычка была настолько плотной, что местами переходила в рукопашный бой. Нападавшие брали количеством и неутомимостью. Меланья проигрывала. И чем очевиднее это становилось, тем свирепее она наносила удары. Её боевой голос охрип, а глаза просто вылезали из орбит. В этот момент кто-то порубил коню связки на задних ногах. Конь упал, издав жалобный звук и заливаясь тёмной кровью. Царевна успела спрыгнуть с него, чтобы тот не задавил её своей тушей.

- Довольно! – раздался властный мужской голос, - повелеваю прекратить сражение!

Царевна и все остальные уставились на клетку. Орлик стоял в горделивой позе с язвительной усмешкой на тонких аристократичных губах. Его люди уже открыли клетку, сняли с него кандалы и вынули кляп. Он вновь ощутил свою силу и власть над ситуацией. Он не спеша спустился с телеги, и вяло указал перстом:

- Схватить её! Посадить в её же клетку и надеть железные браслеты. Рот затыкать я не буду твои вопли и проклятья, доставят мне только удовольствие. Там где-то в кустах её шут и какой-то странный человек, бросьте их тоже к ней в клетку. Я разберусь с ними потом.

- Что делать с этими тремя? – спросил солдат, указывая на единственных оставшихся в живых гвардейцев Миланьи.

- Добейте, - даже не взглянув в их сторону, ответил царевич, потом вскочил на коня и принялся ждать.

Пленных увели за густой кустарник. А те, кто бросился искать шута и парня с конём, уже волокли их пред очи своего государя.

- Они так перепуганы, что даже не пытались бежать. Оружия при них не было, - доложил солдат.

- Кто ты? – спросил он у Странника, но тот лишь часто моргал и разглядывал царевича, - какой у тебя красивый конь, впервые вижу такую породу. Заберём с собой.

Побирушка дрожал и, подвывая, смотрел на свою обувь. Орлик нетерпеливо мотнул головой. Его светлые волосы, в крови и дёгте, перехваченные кожаной тесёмкой ударили колтунами по плечам.

- В клетку их и поехали уже отсюда! Я не хочу больше оставаться в этом лесу!

Обоз развернулся и устремился в противоположную сторону.

Всё время, пока телегу трясло по неровной тропе, а ветки хлестали по клетке с пленниками, Странник просидел на коленях, закрыв лицо ладонями. После его чёрно-белого одиночества, встреча с людьми повергла его в шок. Он не мог поверить, что видел всё то, что здесь произошло. Заболела голова и заныла каждая мышца, словно он не сидел в укрытии, а сам махал мечом. Его спутники, хоть тоже не испытывали радости от своего положения, с тревогой посматривали на него. И если царевна была поглощена досадой от своего поражения, то шут, наконец, решился подползти к нему и ласково взять за руку. Он по прежнему странно дёргался лицом и телом, но его слова принесли парню утешение.

-Терпение – это наивысшая добродетель. Тебе плохо, потому, что ты боишься будущего. А ты живи этим днём. Этой минутой. Не загадывай. Это не мы остались лежать на той тропе, уже хорошо. Авось выкарабкаемся.

Странник неуверенно убрал от лица руки. И снова ему на глаза попался большой красный камень в кольце шута. Как он похож на сердце, подумал он, хоть и не повторяет его привычных очертаний с поздравительных открыток.

Конвой взял вправо и выехал на широкую проезжую дорогу. Мелькнули пограничные столбы. Царевна молчала, пытаясь не радовать братца беспомощными стенаниями. Вдруг она привстала уставясь в одну точку впереди, как змея перед ударом.

- Смотри! – хлопнул Странника по плечу Поберушка, - уж виден замок царевича Орлика! Он большой и высокий. Я там был когда-то. Смотровая башня замка уходит прямо за облака.

- Этот замок похож на свинарник по сравнению с моим дворцом, - наконец прохрипела сорванным голосом Меланья и постаралась закутаться в плащ, но обнаружив в нём несколько дыр, только фыркнула.

Солнце клонилось к горизонту, и холод расползался по окрестным полям вместе с темнотой. Царевич поднял руку, остановив конвой, велел зажечь факелы. Гвардейцы начала и хвоста колонны, достали их из походных мешков и подожгли кресалом. Все снова двинулись в путь.

- Простите, царевна, - произнёс Странник, - простите меня, как чужестранца в ваших землях, но я хочу спросить. Почему вы воюете друг с другом?

На его удивление, Меланья пожала плечами, изобразив недоумение. Словно её спросили, почему у неё бьётся сердце или почему она дышит.

- Это длится уже много поколений. Его род всегда хотел завладеть моей короной. Эти люди просто одержимы. Как же я их ненавижу! А их последний выродок, просто неутомим в этом!

- Но Вы называли его «братец», как же так?

- Говорят, когда-то давно у нас был общий предок. Это легенда. Поэтому мы в шутку иногда так называем друг друга, чтобы позлить.

Поберушка свернулся калачиком между ними и замер. Громко зацокали подковы, конвой въехал на булыжную мостовую ведущую к воротам замка. Верховые просигналили факелами смотрящим на стене замка. Толстые, окованные железом деревянные ворота, открылись. Разглядев добычу, стражники радостно загорланили, стуча мечами по щитам. Орлик спешился и велел открыть клетку.

- Этих двоих, - он указал на шута и Странника, - поселить в северных палатах, поставить у дверей стражу. Накормить. А я займусь царевной. Ведите её в подвал, в её любимую камеру. Больше она оттуда не сбежит. Снимите кандалы, этими ручками ей ещё подписывать бумаги на отречение.