ГЛАВА 1 *****

Странник увидел, что лесную тропинку перегородило огромное упавшее дерево, и поворотил коня. Пришлось вернуться к развилке, чтобы выбрать другое направление. В принципе, ему было всё равно куда ехать. Обречённый на скитания выбирать не может, его дороги всегда ведут в чужой холодный мир. Он слез с коня, чтобы размять ноги, не торопясь пересчитал оставшиеся деньги, и, вздохнув, повёл в поводу усталое животное назад.

- Потерпи, Рыжик. Выйдем к реке, там отдохнём.

Последнее слово подхватило слабое эхо и утащило в чащу. Солнце вошло в зенит и грело беспощадно. Молодому человеку пришлось снять плащ и расстегнуть ворот рубашки. Хорошо, что отъехали они недалеко. Как же хочется упасть в прохладную воду. Ноги в сапогах горели. Странник прикрыл глаза. Когда же это всё кончится? Когда он вернётся домой?

По Земле прошла лёгкая дрожь. На секунду стихла и снова загудела с удвоенной яростью. Он лёг и приложил ухо к хвое и опавшим листьям. Похоже, по направлению к нему скакал небольшой отряд. Странно. Что делать воинам в лесу на крестьянских тропах? Шум приближался. Фыркали кони, и ещё стал слышен звук плохо смазанных колёс деревянной повозки. Странник встал, отряхнулся и, дёрнув коня за уздечку, пошёл на встречу.

Из-за поворота показались вооружённые всадники в лёгких доспехах. За поясом каждого был короткий меч, копья, притороченные к седлу на которых развивались красные и зелёные ленты и луки со стрелами за спиной. Они неслись парами, явно расчищая дорогу для кого-то очень важного. Наконец, за ними показалась женщина на вороном коне в богатых одеждах. Её атласный камзол и бархатные брюки искрились от нашитых на них драгоценных камней. Шёлковый плащ был выткан золотой канителью, как и затейливое убранство её лошади. Она мимолётно оглянулась назад, блеснув диадемой в шапке густых каштановых волос. То, что она увидела, доставило ей удовольствие. Губы тронула странная улыбка.

Через мгновение, за ней последовала телега, которая громко скрипела, едва поспевая за кавалькадой. В телеге находилась деревянная клетка, среди прутьев которой, странник разглядел человека. Мужчина, скованный по рукам кандалами, держась за прутья побелевшими пальцами, что-то пытался кричать всаднице. Его белая рубаха была запачкана кровью, голова и левое плечо слабо наспех перебинтованы. Но в его глазах полыхала такая ярость, что он видимо, не чувствовал боли. Возница стегал лошадей, но те и так неслись во весь опор. Внезапно колесо наскочило на узловатый корень старого дерева, торчавший на дороге. Повозка подлетела вверх, потом раздался треск сломанной оси и тяжёлое, большое колесо отлетело, просвистев рядом со странником. Замыкающие процессию всадники остановись, спешившись, бросились к телеге, которая накренилась вместе с клеткой и стали выравнивать её положение. Остановилась и вся процессия.

- Торопишься сестра, торопишься! – наконец удалось расслышать голос из клетки, - сегодня тебе повезло, а завтра фортуна будет на моей стороне! И я тебя не пожалею!

Женщина слезла с коня и подошла к клетке.

- Не испытывай судьбу, братец Орлик! Что мне мешает закопать тебя в этом лесу? Ты проиграл сражение, твои воины бежали, как трусы к ближайшей крепости!

- Но крепость ты взять не смогла, Меланья! Ты положила у её стен много воинов, но она устояла!

- Я обменяю все твои крепости на твою голову! Причём мёртвую в деревянном коробе. Вот и увидим, насколько твои люди верны тебе. Сбежать, как в прошлый раз из-под стражи не получится. Я казнила всех, кто тебе помогал.

- А давай вспомним, как ты сбежала из моего плена? Сколько генералов ты соблазнила? Какие золотые горы им пообещала? Я отрубил им головы, всем! Хороший урок на будущее остальным!

- Ни у кого из вас нет будущего, я буду править обоими царствами.

- Не торопись, сестра, не торопись, - но она его уже не слушала, повернувшись к воинам, приказала, - пока будут чинить телегу, установите шатёр и приготовьте вино и закуски! Если братец будет орать и буянить, засунуть ему в рот тряпку, испачканную в дёгте.

- Царевна, тут стоит напуганный путник. Прикажете отпустить? – молодой воин указал на странника продолжающего глазеть на происходящее.

- Путник? – она поискала глазами вокруг, словно обронила бусину, заметила и, запахнув плащ, решительно двинулась к нему.

Её лицо было красиво, но его портило напряжённое, презрительное выражение и плотно сжатые губы. А вот глаза. В них была власть. Жажда власти и железо. Стальные, серые со странным отливом. Словно окислившиеся серебро. Она подошла очень близко, разглядывала его достаточно долго. И забавлялась этим. В её диадеме покачивались драгоценные розовые жемчужины.

- Не боишься меня? Ты верно чужеземец?

- Вы правы госпожа, путешествую по дорогам. Здесь я впервые. Меня зовут …

- Ты мне нравишься. Допустим даже ты не шпион и тебя не подослали. Я так и буду звать тебя – Странник. Это будет твоё имя. Лицо у тебя приятное, но необычное. Ты не похож на здешних мужчин. Одежда скверная, а конь дорогой и выносливый. Забавно.

Из-за спины царевны вынырнул человек разодетый скорее, как придворный, чем, как опытный вояка. Завертелся вокруг них, заглядывая с разных сторон на беседующих, забормотал:

- Забавно, очень забавно, моя царевна! Совсем новый человек и пахнет, как корзина с фруктами, а не смердит чужой кровью!

Возраст «философа» определить было сложно, его лицо постоянно находилось в гримасах, словно в нервных судорогах. Он был неприятен и движениями напоминал обезьяну. Странник подумал, что за свои слова он рискует поплатиться жизнью, насколько он заметил, царевна была решительна и воинственна. Но слова этого вельможи почему-то пришлись ей по сердцу. Она погладила его по голове и произнесла:

- Ты всего лишь подтвердил мои мысли. Это мой дурачок, Поберушка. Кушает мало, как птенчик и целыми днями поёт как соловушка. Никто так не умеет. Сказки рассказывает, иногда очень необычные. Хотел его один калиф приезжий купить. Не продала! Утешать умеет.

- А это правда, его имя?

- Имя? Кого волнует его имя? Имена имеют только мои генералы и фавориты. Остальную челядь я сама придумываю, как назвать! А кто и без имени бегает! – она засмеялась, ухватившись рукой за рукоять кинжала висевшего у неё на боку.

- Дурак только и может с тобой поладить! – раздалось из клетки, - ему с тобой делить нечего! Женихи заморские свататься не спешат, всех разогнала! Перестарок уже, один тебе путь в затворничество, а всё руки тянешь, по полям скачешь!

Меланья повернулась к пленнику:

- На себя посмотри! Трёх жён схоронил, ни одна дитя не родила! Тоже по полям доскакался, отбил себе всё об седло и силы мужской лишился! А сегодня, прикую тебя в подвале дворца и заставлю пожалеть о каждом слове, о каждом поступке! Забейте ему глотку вонючей тряпкой!

Она легко вздохнула, и Странник понял, что эта перепалка нисколько не расстроила её, а скорее позабавила. Наверно такие женщины плакать не умеют.

- Выставьте караулы, следите по сторонам! – бросила она солдатам.

- Шатёр готов госпожа и обед подан, - отрапортовал один из сопровождающих.

- Я вас приглашаю разделить со мной трапезу, - обратилась она к Страннику и шуту.

Прежде чем войти под полог шатра, Странник стреножил Рыжика и посмотрел, как там пленник. Тот сидел, привалившись в углу клетки. Изо рта торчал кусок ткани, на которую стекали слёзы и, перемешиваясь со слюной, расходились на груди по рубахе бежевым пятном. Глаза его были устремлены на небо, по которому над верхушками деревьев, плыли белые облака. Гвардейцы меняли ось и осматривали отвалившееся колесо. Царственный пленник почувствовал на себе взгляд и презрительно сощурившись, промычал что-то неразборчивое, ударив себя по колену. Звякнула цепь, блеснув под солнечными лучами.

В белом шатре, украшенном лентами всё тех же цветов, красного и зелёного, был накрыт обильный походный стол. Можно было подумать, что к ним присоединятся ещё люди, но нет. У стола стояли только три раскладных стула. Царевна села первой, пригласив жестом остальных. Вошёл гвардеец с бутылью вина в серебряном ведёрке.

- Разливайте! – приказала Меланья, - а ты, мой случайный гость, расскажи в каких землях странствовал, что видел.

Странник вернулся мыслями в прошлое, но на ум приходили только чёрные камни и белый снег.

- Я ходил по горным вершинам. Так высоко, что трудно было дышать. Я видел огромные слепящие звёзды. И пробивающиеся сквозь лёд случайные цветы. Они дрожали на ветру бледно-лиловыми колокольчиками. Они тянулись вверх вопреки всему. Холод пробирал меня до костей. И там я не встретил ни одного человека…

- Ну, хватит, не люблю про холод! – нервно перебила царевна, - я думала, это будет весёлый рассказ о восточных базарах и гарема восточных владык! Кстати, Странник, чем же ты в таких суровых краях кормил коня?

- У меня тогда не было коня.

- А кто тебе его продал?

- Я не помню, - парень жадно выпил вино из кубка и рассеяно пожал плечами, словно сам удивился своим словам, от запаха блюд его мутило, хоть он и не ел со вчерашнего дня.

- Ой! – взвизгнул Побирушка, - спасите люди добрые! Меня змея укусила! Ловите, ловите её! Вон её хвост у полога, уползает! Зовите лекаря, помираю!

Царевна с усмешкой уставилась на шута. Потом пододвинула к себе тарелку с жареными перепелами и апельсинами. Попробовала вино, и одобрительно крякнув, принялась за трапезу. Странник вскочил и, разглядев небольшую змейку, в которую тыкал пальцем перепуганный шут, взял её в руку и улыбнулся. В основании головы у рептилии был узкий жёлтый обруч.

- Это уж. Ничего страшного.

Лицо Поберушки застывшее от ужаса снова задёргалось в нервном тике. Кажется, он приходил в себя.