- Нет. Без вас схожу, - ответила строго Айями. - Маленьким девочкам в храме делать нечего. А ты будь умницей, не надоедай бабуле, ей нужно отдохнуть.

- А почему мне делать нечего? А тебе можно? И бабе можно? - засыпала вопросами Люня.

- Пойдем, посмотрим в окно, заодно и расскажу. - Эммалиэ взяла дочку за руку. Пусть с четвертого этажа и не видны храмовые ступени, зато фасадом помпезное строение выходит на улицу, и храмовая труба заметна издалека.

Сегодня Айями торопилась добежать до храма и вернуться обратно, и потому, быть может, не прониклась таинством упокоения. Отметила затхлость воздуха и плотный полумрак из-за малого количества зажженных свечей, отсутствие фанатиков, отбивающих поклоны у ног богини, крайнюю изношенность одеяния служителя и его напыщенный вид. Айями успела забыть его согбенную фигуру, похожую на закорючку, и иссеченное морщинами лицо.

Тела лежали на полу возле изваяния Хикаяси, накрытые пологами. В головах и ногах покойников дрожали крохотные огоньки свечных огарков в плошках.

Айями не разбиралась в аспектах веры и не знала, что делают в таких случаях: говорят ли какие-нибудь слова или совершают предписанные ритуалы, поэтому подошла молча. За души убитых помолится служитель Изиэль, он же и будет просить богиню о милости.

Откинула первый полог и, не сдержавшись, сдавленно охнула, прикрыла рот рукой, сглатывая, сдерживая рвотные позывы. Несвежий покойник без милости хику* выглядит малоприятно.

Обошла Айями мертвых по очереди, отдернув каждый полог. Прищурилась подслеповато, разглядывая в полумраке убитых - троих мужчин с перекрещенными на груди руками и монетками на сомкнутых веках. И обмерла, увидев пробитую насквозь кисть, сжимавшую закоченевшими пальцами кисет, расшитый бисером. Видать, наживую прибивали кисет гвоздями к руке владельца, о чем свидетельствовали черные засохшие кровоподтеки. И мертвец узнаваем, несмотря на раздувшееся синюшное лицо.

Айями передала в дар служителю свечи, и тот с достоинством поклонился, принимая.

- Помолитесь за Диамала, пожалуйста.

Он бесславно жил и бесславно умер. И скорбной слезинки не заслужил, как и жалости. С жатвой, великая богиня!

Направилась Айями к выходу и в дверях храма столкнулась с группкой женщин, и Ниналини среди них. Они и посторониться не подумали, потеснив обратно.

- Ты по какому праву сюда пришла? - вперив руки в боки, спросила Ниналини. Она заплыла тройным подбородком и приобрела новое пальто необъятных размеров.

- По такому же, как и ты, - ответила Айями.

- Ты свое право потеряла, когда ноги под врагом раздвинула, - парировала Ниналини и на всякий случай оглянулась, вдруг услышат даганские уши. - У тебя, видно, совсем нет совести, коли пришла, чтобы по нашим мужчинам скорбеть.

- Одному даю, по другому плачу, - вставила её товарка.

- Сама решаю, что мне делать, и ваше согласие мне не нужно, - ответила Айями высокомерно.

- Посмотрим, как запоешь, когда супостаты проклятые сгинут с нашей земли. Гонору-то поубавится, - наседала Ниналини.

- За все ответишь, - добавила вторая подпевала. - За предательство будешь держать ответ перед честным народом.

"Это я-то предательница?" - возмутилась Айями. - "А кто для Сопротивления передавал припасы без счету? "

Открыла рот, чтобы ответить, да осеклась. Потому что обещала молчать про Зоимэль и про партизанское движение.

- Всего хорошего. - Айями внаглую растолкала женщин, работая локтями, и получила ответных тычков под бока.

Она не рассказала про стычку на пороге храма, незачем расстраивать Эммалиэ. Зато об опознании поведала. Не так уж и страшно смотреть на несвежих покойников, ко всему можно привыкнуть.

Эммалиэ сказала, выслушав внимательно:

- Значит, разошлись пути-дороги Диамала с его напарником. Каждый своей стезей направился, и теперь оба убиты. Что ж, во второй раз Диамал не воскреснет. Айрам все-таки его нашел и выполнил свою угрозу.

- Да, и теперь его в городе ничего не держит.

Диамал мертв, как и его безымянный напарник. В любой момент Айрамир с товарищем из отряда отправятся на север, как запланировали зимой.

- Уйдет и не попрощается, - сказала невесело Эммалиэ: - А-а, пусть бы и так. А то упрямцу как пить дать взбредет в голову забраться напоследок в центр города. А тут даганны на каждом шагу.

- Нам придется уехать, - помолчав, добавила Айями как бы между прочим. - Сначала в Алахэллу, а потом... в Даганнию, наверное.

Эммалиэ, как ни странно, не удивилась.

- Давно ждала, когда об этом скажешь. И начала присматривать необходимое, что можно взять в дорогу. Одного не пойму, зачем нужно ехать в столицу.

- Потому что... у него там дела, - сказала Айями через силу, застыдившись.

- Вот как. А я думала, соберем вещи, сделаем документы и сядем на поезд прямиком до Полиамских гор. Думаю, можно выбрать любой город в Даганнии, в котором для амидарейцев обустроено жилье. Помнишь, приезжала кинобудка и показывала фильмы?

- Просто... мы это не обсуждали, - растерялась Айями. - Я думала, вы спросите, почему не поедем на север.

- Так ведь его скоро не будет, - ответила Эммалиэ. - Что здесь, что там новые хозяева вступят в права. И чем чаще об этом задумываюсь, тем всё больше убеждаюсь, что Айрам зря туда рвется. Тамошнее Сопротивление протянет недолго, риволийцы не силою, так хитростью истребят любое недовольство и протест.

Куда ни кинь, всюду клин - и здесь, в городе, и на севере страны. Куда деваться парню с горячим сердцем и жаждой мести? Долго ли выдюжит, скрываясь по лесам, прячась по нежилым развалюхам? И в плен не хочет сдаваться, и врагов рвется мочить.

Нужно отказаться от предложения Веча о поездке в столицу. Неправильно это, неприлично - мотаться по стране с семьей в качестве любовницы вражеского офицера. Стоит посоветоваться с Мариаль и, заручившись ее согласием, оформить документы в миграционной службе, чтобы уехать скопом двумя семьями. К тому же, напарница предлагала держаться друг друга на чужой земле.

В любом случае пора собирать вещи. Потому как совсем не шутила Ниналини, угрожая жестокой расправой.

Перед сном вспоминала Айями всё, что рассказывали о своей стране Имар и Веч, и теперь перспективы не казались такими пугающими, нежели раньше. Вспомнила Айями и категоричность, с коей когда-то отрицала всякую возможность отъезда за Полиамские горы. А сейчас ворочается без сна и обдумывает, как облечь в словесную форму свое нежелание переезда в Алахэллу.

На следующий день Веч без долгих предисловий полюбопытствовал:

- Зачем ходила в ваш храм? Посмотреть на мертвяков?

Знать, донесли ему тем же вечером, куда отлучалась мехрем из дому и как долго пробыла в святилище.

- Да, - не стала отрицать очевидное.

- Опознала кого-нибудь? - спросил Веч с интересом.

Айями покачала головой отрицательно.

- Кого ищешь-то? Муж вроде бы погиб, или ты не уверена? - осведомился таким тоном, каким бы выяснял, сколько ложек меда Айями кладет в чай.

- Брата ищу, - ответила она и почти не покривила душой.

- Ты говорила, он давно в Даганнии.

- Я не знаю. Возможно, он в твоей стране, а, возможно, убит в войну и похоронен безымянным. - А, возможно жив и, как Айрамир, прячется зверем по норам, пытаясь уцелеть. - Как погибли трое амидарейцев?

- Их расстреляли. В упор. В назидание, - ответил Веч. - Вот видишь, ваши мужчины истребляют товарищей, не жалея. О какой солидарности ты говорила мне? С жаром доказывала, что вы стоите горой друг за друга. Ваши мужчины рвут глотки ближнему, думаешь, они пожалеют женщин и детей?

С еле уловимой насмешкой сказал, с превосходством и пренебрежением победителя.

Промолчала Айями, и не потому что не нашла ответных аргументов. Она думала о том, сколько же разобщенных и запутавшихся людей осталось в стране, брошенной на произвол судьбы. И у каждого своя правда, своя ненависть и своя боль.

______________________________________________________

Пери (даг. миф.) - прекрасная сказочная девушка, оберегающая от бесов и злых духов, покровительница стихий.

Хикаяси - божество в амидарейской религии. Изображается в виде четырёхрукой женщины. Считается собирательницей и хозяйкой человеческих душ.

Bohor*, бохор - драка, потасовка. Жарг. - мочилка, буча, схлёст

Sahsh, сахш (даг.) - крепкий алкогольный напиток на основе сброженного солода.

Бейрихен* - Новый год в Даганнии, отмечается с началом весны.

Нибелим* - фосфоресцирующая горная порода. При особой обработке дает яркий свет в течение нескольких десятков лет в зависимости от естественного освещения. Чем темнее, тем сильнее разгорается нибелим.

Северный дед* - в амидарейской мифологии аналог Деда Мороза, жестокий и злой старик с бородой до пят. Требует к себе уважения, в противном случае насылает стужу и замораживает насмешника. В древности, в трескучие морозы, задабривая Северного деда, приносили в жертву девственниц, привязывая раздетыми к дереву.

Мехрем (даг.) - содержанка, проститутка

Данакаш* (даг.) - игра в карты в большой компании в несколько колод.

Хику (на даганском - тхика) - состояние полного блаженства, нирвана. В действительности - коматозное состояние, при котором прекращаются обменные процессы в организме, замедляется работа сердца, умирают клетки мозга. В итоге - смертельный исход. Хику достигается как самовнушением, так и с помощью наркотических и психотропных средств.

48

Все-таки в их отношениях восстановилось хрупкое равновесие.

Веч и не требовал большего. Знал, что и постели мехрем не отрешится от своих тревог. И того достаточно, что отзывчива и нежна, хоть и печальна. Он верил, что в Доугэнне все изменится, и мехрем быстро привыкнет к новой жизни, уверившись в защищенности и надежности.

- Носишься с ней как с цыпленком, а она пользуется. Истрепала тебе все нервы и еще в два раза больше истреплет. Поставь перед фактом, и она вмиг соберет чемоданы, - поучал Крам, развалившись на стуле, ногами на столе.