Мы стремились приблизиться к Прабхупаде, чтобы он нас похвалил. Это, конечно, по-детски, но он отвечал взаимностью, поскольку мог видеть, что мы — духовные дети. Если ребенок стремится заслужить похвалу, это нельзя считать его ошибкой. Но по мере взросления в духовной жизни мы учились твердо стоять на ногах и стабильно служить независимо от количества внимания, уделяемого нам Прабхупадой.

Зрелость и стабильность служения возможна только если мы интроспективны. Нам надо рассмотреть свое желание быть ближе к гуру, избавить это желание от примеси сентиментальности, найти пределы в своем служении и в степени преданности, а потом найти свое место в миссии Прабхупады. По большому счету, это означает признаться себе в том, что рядом с гуру мы — глупцы. Быть глупцом не значит быть некомпетентным. Это означает, что мы не полностью преданы, и что в общении с гуру выявляется наша сентиментальность и недостаток преданности, недостаточная любовь к духовному учителю. В присутствии духовного учителя наш собственный любимый образ (нам нравится думать о себе как о близких и любящих учениках гуру) может предстать в совсем другом свете.

Выход темных сторон нашей личности на поверхность проверяет нашу искренность. Если мы искренни, то мы увидим свои недостатки, постараемся избавиться от них и углубить свои отношения с гуру. Возможно, мы некомпетентны в своем служении, или просто не так сильно преданы, чтобы выполнять работу правильно. Может быть, мы просто не очень старательны. Духовный учитель может даже сказать об этом другим, как сделал Прабхупада, упомянув в этом письме о Прадьюмне. Возможно, нам будет даже больно услышать такое. Но если мы честны, то мы согласимся с тем, что замечание справедливо, и все же не перестанем верить в любовь и радушие духовного учителя. Я непременно видел в Прабхупаде способность всегда любить учеников и быть признательным им. И хотя он порой выражал недовольство человеком, не выполнившим конкретное поручение, он всегда хотел, чтобы этот ученик продолжал как-то служить ему. Если ученик выполнял новое служение ответственно, Прабхупада опять был им доволен.

Надо усвоить суть отношений «гуру–ученик». Даже если кажется, что у нас нет близких отношений с духовным учителем (возможно, мы не входим в число его главных учеников), если мы, неизбежно встречаясь со своей глупостью, принимаем указания гуру близко к сердцу, то тем самым мы доказываем свою искренность. Истинная близость не имеет ничего общего с физическим соседством. Скорее, она основывается на искреннем и продуманном выполнении наказов духовного учителя. Дав нам возможность совершать регламентированное служение, Прабхупада помог нам заложить фундамент истинной близости к нему.

Ученик достигает зрелости посредством служения гуру и обращения к нему с вопросами. Если мы чувствуем, что не можем делать то, о чем он нас просит, можно сделать шаг назад и взяться за какое-то другое служение. В конце концов, духовный учитель — самое важное лицо в нашей жизни. Мы не хотим разочаровать его или стать, из-за своей недееспособности, какой-то помехой для его миссии. И хотя мы можем решить, что недостаточно компетентны или недостаточно преданны для осуществления какого-то служения, гуру все же может настоять, чтобы мы продолжили исполнять свои обязанности.

В 1974, будучи слугой Прабхупады, я страдал, считая себя недостойным. Прабхупада хотел, чтобы я оставался его слугой, но мне хотелось уехать. Материальный рассудок не всегда помогает понять, что именно следует делать. Если мы не хотим углубить свои отношения с духовным учителем и обратиться к нему со своими сомнениями, то разве сможем мы вынести бремя большей близости к нему? Мы, скорее, начнем думать о гуру как о начальнике, нагружающем нас тяжелой работой. Прабхупада нагружал нас, но он был также нашим любящим отцом и вечным прибежищем. Порой эти два аспекта личности Прабхупады кажутся противоречивыми. Нам надо научиться иметь дело с обоими.

В этом письме Прабхупада говорит: «Я решу, что надо делать». Он отвечает на мою неудовлетворенность зависимостью от преданных, которые не выполняют своих обязательств. Однако, в качестве руководителя, Прабхупада также отмечает, что нужно централизовать ИСККОН-Пресс. Централизация издательства означала, что все преданные, желающие работать над изданием книг, должны переехать в Бостон. Пересылка магнитофонных катушек и рукописей с одного конца Америки на другой замедляла работу.

Другим кажущимся противоречием был тот факт, что работа в издательстве подразумевала необходимость служить Прабхупаде, находясь вдали от него. Издавая книги Прабхупады, мы не могли присоединиться к всемирной группе санкиртаны и поехать с Прабхупадой в Индию. Но печатать в Бостоне его книги было так здорово!

Еще в этом письме Прабхупада утверждает, что я почему-то не сделал копию рукописи, перед тем как отправить ее ему. Читая письмо теперь, я с удивлением вспоминаю об этом. Прабхупада делал четыре копии каждой рукописи; я обычно делал не менее одной. Мне не было свойственно пренебрегать таким вещами.

В этом письме Прабхупада делает мне выговор за небрежность. Это то, с чем я должен был столкнуться, глубже заглянув в себя. Можно было бы пожелать отреагировать на выговор Прабхупады так: «Что же, случилось то-то и то-то, и это означает, что я не могу выполнять свое служение должным образом». Но, чувствуя на себе взгляд духовного учителя, мы понимали, что он не удовлетворится нашими извинениями. Он хочет, чтобы мы признали свою ошибку и постарались ее исправить. Не согласившись с фактом совершения нами ошибки, мы не сможем пожелать исправиться.

Очевидно, что в данном случае имело место жуткое упущение. В рукопись было вложено так много труда, что если бы она потерялась при пересылке по почте, это стало бы несчастьем. Хотя принимать выговор духовного учителя тяжело, в этом есть и свой нектар. Когда гуру уделяет внимание нашей неадекватности, он тем самым проявляет особую милость. Вместо того чтобы, как всегда, похлопать нас по плечу, он указывает нам на нашу небрежность или недостаточную преданность и спрашивает: «Почему ты сделал это?» Выявление наших недостатков благотворно сказывается на нашей духовной жизни. В итоге мы получаем возможность очиститься, прорваться сквозь свое самодовольство и перестать считать себя совершенными учениками.

Небрежность — серьезный недостаток. Если духовный учитель просит нас подмести пол, а мы оставляем после себя какой-то мусор, значит мы небрежны. Это означает, что мы выполняем свое служение лишь для виду.

Порой духовному учителю сообщают о нас неверные сведения. В данном случае было явно не в моих обычаях посылать рукопись, не сделав ее копии. Я мог бы оправдываться: «Я сделал копию!» Но лучше было поискать недостатки в себе. Даже если мы не сделали чего-то неправильного, это еще не означает, что мы правы. Что толку оправдываться, получив от духовного учителя выговор или замечание? Все, сделанное нами, даже если мы и не отклонялись от правильного алгоритма действий, не приносит тех результатов, которые желанны духовному учителю. Мы не сможем быть стойкими в своем служении, если не хотим понять этого.

В этом письме отражена также обеспокоенность Прабхупады судьбой книги «Кришна». Прабхупада приложил к этому письму технические требования (обрезной формат, число цветных полос, количество страниц, тираж) и опять просит меня посоветоваться с Адвайтой, после чего предоставить цифры ему на рассмотрение. Через день он послал Адвайте письмо, в котором спрашивал, имеются ли у ИСККОН-Пресс возможности для цветной печати. Мы как раз напечатали первый свой номер журнала «Бэк ту Годхед». Обычно журнал печатала японская компания «Дай-Ниппон», но поскольку Адвайта утверждал, что журнал обойдется в шесть центов за экземпляр, то есть на четыре цента дешевле, чем у «Дай-Ниппон», Прабхупада принял предложение Адвайты и передал заказ в ИСККОН-Пресс. Однако в письме к Адвайте Прабхупада указывает на несоответствия в расчетах Адвайты.