— А кто умял салат и яблоко? — запротестовал тот,поддразнивая ее.

— Вот сравнил! — Она заглянула в булькающую кастрюлю,в которой дядя что-то помешивал. — Тушеное мясо?

Чесси кивнул.

— Барашек.

— Ты любишь тушеного барашка, Соломон? — спросилаона.

— Обожаю, — ответил Соломон и отдал дяде газету.

Тот сел к столу, чтобы ее просмотреть, Лорен направилась кдвери.

— Пойду вымоюсь и переоденусь…

Чесси промолчал, он, не отрываясь, смотрел в газету. Соломон, неотводя глаз от Лорен, сказал, улыбаясь:

— У тебя грязь на носу. — Сказал так, будто ему этоочень нравилось.

Она скорчила ему гримаску и вышла. Закрывая за собой дверь,оглянулась и увидела лицо Чесси: тот продолжал глядеть в газету, нобыл очень бледен. Лорен вымылась и переоделась в бледно-розовоельняное платье с круглым твердым воротничком. Спустившись на кухню,она застала мужчин за тихим разговором. Увидев ее, они тотчас жезамолчали.

— А где газета, Чесси? — Лорен села иогляделась. — Хочу посмотреть гороскоп. Ты в каком месяцеродился, Соломон? Похож на Овна.

— Ах ты Боже мой, опять гадания и предсказания, —поддразнил он ее.

Их глаза встретились, они рассмеялись.

— Не дразнись. Какой твой знак зодиака?

— У меня знак человека, который не верит всем этимглупостям.

— Где газета? — опять спросила Лорен. Чесси, явносмущенный, посмотрел на Соломона.

— Какая жалость, — сказал тот, гримасничая. — Этомоя вина. Завернул в нее остатки от пикника и выбросил.

Лорен посмотрела ему в глаза и поняла, что он врет. Чессиподошел к плите и поднял крышку кастрюли. Ароматный запах наполнилкухню.

— Почти готово. Ты хочешь есть, Соломон?

— Голоден как зверь. Сейчас соберу на стол. Подвиньтесь,леди, сделайте одолжение.

Он склонился над ее стулом и чуть прижался щекой к ее щеке.Черные глаза улыбались, и она ответила улыбкой, но принужденно,хоть и не могла объяснить себе почему. Соломон ей нравился, он умелбыть очень обаятельным, когда хотел. Но он врал! Она не понимала,что происходит, только видела, что вокруг старых, усталых глаз дядилегли тени, а около рта резче прорезались морщины. И произошло всеэто после приезда Соломона.

Глава 3

Пощечина

На следующее утро она проснулась и увидела комнату, залитуюсолнцем, услышала где-то в саду скворца, поющего о наступлениинового дня. Лорен выскочила из кровати и подбежала к окну.Облокотясь на подоконник, она глубоко вдохнула свежий воздух, потомвзглянула вниз и увидела Соломона. Он стоял, руки на узких бедрах,и ветер ерошил ему волосы. В эту минуту он ощутил ее присутствие иподнял голову. Лорен улыбнулась и получила в ответ чуть кривуюусмешку, но глаза смотрели ласково.

— Спускайся, лентяйка, давно тебя жду, — позвалон.

Но ей не хотелось торопиться. Подперев подбородок, глядя вниз,она бросила:

— День сегодня слишком хорош, чтобы спешить. Не хочусуетиться.

— Спускайся сама, а не то я поднимусь наверх и примусь затебя.

Соломон сказал это тихо, как бы предвкушая удовольствие. Секундуона колебалась, подумав, не спровоцировать ли его, но по выражениюглаз Соломона поняла, что тот знает о ее мыслях. Они улыбались,наблюдая друг за другом, потом он двинулся, всем видом показывая,что готов выполнить угрозу. Лорен засмеялась.

— Иду!

— И правильно делаешь. — Соломон ласковоухмыльнулся.

Она отошла от окна, но остановилась, закинув руки за голову ивстав на цыпочки. Лорен ощущала, что все ее тело наполняется новойжизнью, ей хотелось запеть. Утро было так прекрасно, будто мирродился заново. Ей не хотелось двигаться — она боялась потревожитьсчастье, которое в себе открыла.

Лорен спустилась вниз и обнаружила, что стол уже накрыт кзавтраку и аромат кофе мешается с запахом жареного бекона. Соломоноглянулся и осмотрел ее с ног до головы. Он не сказал ни слова, ноона поняла, что ее тонкое хлопковое платье с юбкой в складочку искромным воротником, украшенным фестончиками, получило одобрение.Лорен прошла, чтобы сесть, но он остановил ее, коснувшись руки.Когда она обернулась, желая узнать, в чем дело, он быстродотронулся до ее щеки губами, потом принялся доставать готовыйзавтрак из духовки. Она сильно покраснела и села. Лорен не удивилэтот поцелуй, но где-то в глубине сознания мелькнула мысль, чтонельзя позволять Соломону целоваться, когда ему вздумается.

Они знакомы совсем недолго, и краткость их знакомства никак несоответствовала тому, что оба чувствовали и как себя вели. Междуними все время было ощущение странной близости. И здравый смысл неимел к этому никакого отношения.

— Я вот думаю, не поехать ли нам покататься? — спросилСоломон чуть погодя, допивая свой кофе.

— Куда?

Она сразу ухватилась за идею. Ей редко доводилось ездить вмашине. Лорен вспомнила маленький спортивный автомобиль, и лицо ееразгорелось от предвкушения удовольствия. Соломон пожалплечами.

— Какая разница? Просто поедем, а потом увидим — куда.

Лорен бросила взгляд на дверь, он перехватил его иулыбнулся.

— Чесси не будет возражать.

Иногда Кейд звал дядю мистером Чессингтоном, как если бы был сним едва знаком. А порой вдруг называл домашним прозвищем, и тогдаее ухо улавливало нотки дружеской фамильярности. Маленькая морщинкалегла у нее меж бровей, и нежное юное лицо омрачила тень тревоги.Соломон быстро и очень внимательно взглянул на Лорен.

— Что-нибудь не так? Не хочешь ехать? — спросил онотрывисто.

И она невольно ответила:

— Очень хочу.

Соломон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья,избегая людных поселков и шумных магистралей. Он не превышалскорости, поэтому они спокойно любовались пейзажами. Лорен сразупоняла, что он прекрасно ориентируется на озерном побережье.

Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги,все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту.

Вот так они ехали — избегая больших шоссе и наслаждаясь покоемпочти безлюдного пейзажа. Потом, взглянув на часы, Соломонзаметил:

— Давай перекусим где-нибудь на скорую руку. Не возражаешь?Я знаю тут одно местечко типа бара…

— Это было бы чудесно, — согласилась она.

Они молчали всю дорогу. Лорен убаюкал ветер, раздувавший ейволосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев наСоломона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, аможет быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ееобщество доставляет ему удовольствие. Время от времени онпоглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. ОднакоСоломон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащимизамечаниями, будто стараясь ничего о себе ей не рассказывать.

Вдруг Лорен пришло на ум, что у него могут быть какие-тонеприятности. Может, он прячется от чего-то или кого-то? Соломон непоходил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда онтерял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым иотражало внутреннее напряжение, природа которого была Лореннепонятной.

— Сколько ты у нас проживешь? — неожиданно спросилаона.

Они подъезжали к маленькой автомобильной стоянке, мощеннойгравием. Руки Соломона заметно дрогнули на руле.

— Еще не решил. Зависит от обстоятельств.

— От каких?

Соломон повернул голову и пристально посмотрел Лорен в глаза,будто искал там что-то одному ему ведомое.

— От разных, — медленно выговорил он.

И она поняла, что он не нашел в ее глазах того, что искал. Ейхотелось спросить, не случилось ли с ним беды, но он вдруг ушел всебя, и она не решилась.

Бар оказался крошечным, он весь сверкал чистотой и был почтипуст. В углу сидел старик в плоской кепке и читал газету. Молодаяпарочка шепталась за столиком. Бармен подал им сандвичи с рыбой подмайонезом и горячие сосиски. Соломон пил светлое пиво, а Лоренсодовую с кусочком лимона и льдом, который позвякивал о стенкивысокого стакана.

По стенам были развешаны зеркала в резных рамах. Когда Лоренвгляделась в них, у нее появилась уверенность, что она уже виделавсе это однажды. Нахмурясь, она пыталась вспомнить, уж не привозилли ее сюда Чесси. Соломон заметил, что она погрустнела, и тихоспросил: