— Прости меня, я не должен был так с тобойразговаривать.

Теперь пришла ее очередь промолчать. Она поняла: ондействительно раскаивается в том, что говорил с ней грубо, но еежалеет — как несмышленого ребенка. И тут она разозлилась. Сталоясно, что Соломон, хоть и был очень заботлив, все время обращался сней как с ребенком. Лорен отвернулась, чтобы он не заметил, какнеприятен ей этот тон.

Остаток пути они проехали в молчании. И только остановив машину,он снова повернулся к ней и, взяв за руку, спросил:

— Все еще сердишься на меня?

Голос был почти умоляющий, и ей пришлось вежливо ответить:

— Конечно нет. С чего бы мне сердиться?

— Не могу я тебе всего объяснить, — сказал он не оченьлюбезно. — Но ты ведь можешь простить мне то, как я с тобойговорил?

— Я же сказала, что да, — тихо ответила Лорен и,освободив руку, вышла из машины.

Но к дому она не пошла, а свернула в сторону скал. Соломондогнал ее и попытался опять взять за руку.

— Ты куда?

Голос был хриплым, в нем слышалось неподдельное волнение. Онаувидела бисеринки пота у него на лбу. Лорен удивилась инахмурилась.

— Пойду погуляю.

— Сначала надо зайти к Чесси. — Соломон уже крепкосжимал ее руку.

— Вот ты и пойди… — Лорен говорила не вполнеуверенно. — Я хочу пройтись. — И когда она все-такиповернулась и пошла, а он зашагал следом, без гнева, но уже твердоповторила: — Пожалуйста, я хочу пойти одна!..

Она двинулась вниз по тропе, а он долго смотрел ей вслед.

Лорен шла между скал и слушала пронзительные крики чаек,взмывающих и стремительно падающих вниз, рассекая теплый воздух.Озеро сверкало далеко внизу у нее под ногами, легкие наполнялсладкий запах нагретой солнцем травы. Она легла и поняла, что всюобратную дорогу ей было душно в машине. Ей хотелось, нет, ей былопросто необходимо как можно скорее отделаться от Соломона. Ончем-то ее угнетал. Лорен сама толком не понимала, что именно еймешает — какие-то его эмоции или внутреннее напряжение, которое онане могла не чувствовать. Одно она твердо знала: нужно уйти от всегоэтого. Его напряжение передавалось ей, а поскольку она не зналапричин, то такое состояние становилось непереносимым.

Мимо пролетел сорвавшийся камень, и Лорен услышала чьи-то шаги.Неужели Соломон? Она сжалась и повернула голову. Но это был не он.По тропинке шагал молодой человек в полосатой рубашке и джинсах, нашее висел бинокль. Кожа у него обгорела и стала ярко-розовой, асветлые короткие волосы пристали ко лбу, на котором виднелись каплипота. Очевидно, он уже давно был в пути.

Увидев Лорен, юноша остановился.

— О, простите!.. — воскликнул он удивленно, но виднобыло, что ему приятно на нее смотреть. Молодой человек улыбнулся: —Я вас побеспокоил?

— Совсем нет.

Лорен приподнялась, собираясь встать. Молодой человек селрядом.

— Задержитесь, пожалуйста. Я совсем не хотел васпотревожить.

— Вы меня не потревожили, я и так собираласьуходить. — Лорен улыбнулась.

— Ну что вы, не надо так сразу уходить, — попросил он,удерживая ее за руку. — Скажите, как мне добраться доближайшего городка?

Лорен снова села, опираясь на руки.

— Оскода совсем близко отсюда.

Молодой человек достал из рюкзака карту.

Лорен показала, где находятся они и где — Оскода, а он предложилей попить. Из плотно набитого рюкзака была извлечена пластиковаяфляжка с апельсиновым соком и пластиковая кружка, из которой каждыйвыпил по глотку. Затем он спрятал все обратно и представился:

— Меня зовут Джонатан Кид.

Лорен назвала свое имя и увидела, что он удивлен изаинтересован.

— Какое роскошное имя! И точное, оно очень вамподходит. — Он поглядел на озеро и вздохнул. — Вы здесьотдыхаете?

— Нет, живу.

— А я вот в отпуске, путешествую пешком. Вообще-то яработаю в Детройте. И очень рад сейчас, что мне удалось оттудавырваться.

— А кем работаете?

— Программистом. Приходится всегда быть очень внимательным,а работа бывает такой скучной. — Молодой человек не отрываясьсмотрел на ее волосы, развеваемые легким бризом. — Какие у васпотрясающие волосы! Никогда таких не видел. Настоящие?

Лорен рассмеялась.

— Вы имеете в виду, не крашу ли я их? Нет, это мойнастоящий цвет. Когда я была маленькой, они были еще светлее.

— Неужели такое бывает? — Джонатан дотронулся дотонкой серебристой пряди. — Я даже, представить себе этого немог.

Какой-то звук сзади заставил их оглянуться. На краю скалы стоялСоломон. Лицо у него было злое и хмурое, поза — грозная.

— Лорен! Дядя ждет.

Джонатан отдернул руку от ее волос. Лорен улыбнулась ему:

— Приятно было познакомиться!..

— Может, мы встретимся еще как-нибудь? — спросилДжонатан с надеждой. — Я, наверное, остановлюсь в Оскоде нанесколько дней. Хочется понаблюдать за птицами. — И он указална бинокль.

— Вы орнитолог-любитель? — Она сочувственнорассмеялась. — Да, ваш Детройт неподходящее место для такогоувлечения. «Форд», «Крайслер», «Дженерал моторс»… Вы, наверное,тоже в автомобильной промышленности трудитесь?

— Вы догадливы… — почти смущенно проговорилДжонатан.

— Лорен! — Голос Соломона стал ещераздраженнее. — Ты идешь?

Она поднялась, щеки ее слегка покраснели. Джонатан оглянулся наСоломона и спросил с досадой:

— Это ваш отец?

Лорен опять рассмеялась, но тут же умолкла, почувствовавзакипающий гнев Соломона. Он услышал вопрос Кида, и это разозлилоего окончательно.

— Нет, — ответила она, поднимаясь по тропинке междускал. — До свидания, Джонатан.

— До встречи, — отозвался он.

Она поднялась, и Соломон, протянув руку, резким движениемвытянул ее наверх. Лорен поняла, что он в ярости. Если бы мог, то,кажется, взял бы ее за плечи и потряс. Вся его нежность исчезла безследа. Перед ней был другой человек, с холодными, злымиглазами.

— Где ты его откопала? — спросил он резко.

— Это Джонатан Кид… Он путешествует пешком, хочетостановиться в Оскоде. А в чем дело?

— Разве можно разговаривать неизвестно с кем? Ты же егосовсем не знаешь.

— Вот о тебе я действительно ничего не знаю. Это тынеизвестно кто! — парировала она.

Во многих отношениях она и правда знала его хуже Джонатана Кида,чья честность и доброта ясно отражались на простецком, белокожем,раскрасневшемся лице. Достаточно было всего раз взглянуть наДжонатана, чтобы понять его до конца, до самого донышка. В отличиеот Соломона Кейда в нем не было ничего загадочного инеобъяснимого.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду. — Он пожалплечами, не придавая значения ее замечанию.

— Не понимаю.

Ей казалось, она уже хорошо знает его, но то, как холодно ивысокомерно Соломон говорил с женщиной в черных очках, изменило еепредставление о нем. Лорен поняла одно — женщина очень любитСоломона, ей плохо, а он отвечает лишь холодным безразличием. Этомучило Лорен, тревожило и даже пугало. Соломон остановился иповернулся к ней. Лицо его было напряженным.

— Лорен, я не хочу тебя обидеть, но ты совсем неразбираешься в людях.

— Джонатан никого никогда не обидит.

Она была уверена в этом после пяти минут знакомства, стоиловзглянуть на открытое, дружелюбное лицо молодого детройтскогопрограммиста.

— Нельзя быть такой доверчивой! Держись от него подальше.Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

У Лорен глаза стали круглыми от удивления.

— Что ты имеешь в виду? — А про себя подумала:Джонатан? Какая чепуха! Соломон говорит глупости.

Ей показалось, что Соломон, похоже, растерялся. Он нахмурился,сжал челюсти. Лорен видела, что внутри он весь кипит. Ищет, что бытакое ей ответить, и не находит нужных слов. У него вырывалиськакие-то нелепые несвязные фразы, по которым было видно, как сильноон расстроен и раздражен.

— Уму непостижимо!.. Почему он сказал, что я твой отец?Неужели у меня может быть такой взрослый ребенок? Да это оннарочно… чтобы меня разозлить!.. Точно!..

Лорен его гнев показался смешным, но она смягчилась, увидев, чтоон живой, что тоже уязвим и есть вещи, которые его обижают.