- Посылку хочу передать. Важную, - Айями протянула измятую донельзя агитку. Хорошо, что буквы четко обведены и легко распознаваемы.

Айрамир поднес исписанный лист к лампе и принялся читать. Мужчины настороженно молчали, выжидая.

- Ты чья будешь-то? - спросил один из них.

- Сестра моя, - отозвался Айрамир, не отвлекаясь от чтения. Потом передал бумагу соседу, тот пробежал глазами и отдал следующему.

На лестнице раздались шаги, и со второго этажа спустился мужчина средних лет в компании двух сотоварищей, у каждого за плечом винтовка. Или автомат, Айями не разбиралась в оружии. Подойдя к читавшему, мужчина вырвал агитку из рук и изучил написанное.

- Девчонка годную бумагу принесла, - сказал один из мужчин. - На восток нужно идти. Здесь только время теряем, штаны зазря протираем.

- И ты поверил? Значит, вы, братцы, раньше командира изучили гнилые лозунги и успели сделать выводы? И не разобравшись, что к чему, рветесь на верную погибель. Это туалетная бумажка и не более, - смял он агитку в руке.

- Верни! - потребовал сурово Айрамир. - Там правда написана.

- Цыц, малец. Не тебе решать, что нам делать. А тебя, фифа, я знаю, ты даганская давалка.

- Я работаю в комендатуре переводчицей, - заикаясь от страха, сказала Айями.

- Знаю я, как вы, бабы, работаете. С охотой раздвигаете ноги, ублажая варваров. И про тебя знаю, что сиськи перед дикарем оголяешь и передком завлекаешь. Бумажка эта - фиктивная, специально подброшенная. - Он швырнул под ноги смятый комок бумаги. - А ты, дура, купилась и прибежала сюда. И наверняка привела хвост.

Командир грозно надвигался, и Айями пятилась шажок за шажком, отступая. Эти люди недавно расстреляли Диамала с товарищами, но сначала наживую прибили кисет к его ладони, - вспомнилось некстати. Они беспощадны к предателям и скоры на расправу.

- Знаешь, как мы поступаем с изменниками? Мы их учим. И послушаем, как ты завизжишь от радости, попробовав наших ласк. Мы умеем быть добрыми, но вот терпеливыми вряд ли.

Айрамир вклинился меж ним и Айями:

- Не смей! А то затолкаю твои слова обратно в глотку!

Однако же, тот, что назвался командиром, продолжал наступать, проигнорировав угрозы парня.

- Даганская шлюха. Гулящая тварь. Нет тебе веры ни в чем, сразу выболтаешь дикарям все тайны и продашь нас за пачку крупы. А ты, лопух, небось, рассказывал ей важные секреты, - переключился на Айрамира. А у того лицо побелело от гнева, и кулаки, единожды сжавшись, уже не разжимались.

- Я ей жизнью обязан, а не тебе, - процедил парень злобно.

- Вот оно что. Смотрите, братцы, кому ваш товарищ задолжал. Не родине, не земле-матушке, а даганской шлюшке. Может, она и не сестра тебе, а боевая подруга? Обслуживает дикарей по четным числам, а тебя по праздникам? - напирал командир, вынуждая Айями и её защитника отступать назад. Оскорблял, осыпал ругательствами, не давая и слова ответного вставить. И надо сказать, умело осыпал, распаляя команду. Вот как чиркнул спичкой, так и вспыхнуло пламя до потолка, мгновенно охватив слушателей. Мужчины подходили ближе - кто-то спрыгнул с полатей, кто-то отвлекся от наблюдательного поста у заколоченного окна. И они напрочь забыли то, о чем недавно прочитали в самописном листке. Всё остальное оказалось побоку, гораздо больше их задели за живое слова о том, что соплеменница отдается добровольно врагу-чужеземцу, в то время как собратья бьются, животов не жалея, за свободную Амидарею.

Окружали с мрачностью в лицах, со стиснутыми кулаками. Айрамир, загораживая собой перепуганную Айями, уже догадался, чем закончится распря, и приготовился к драке.

А она пропустила момент, когда началась потасовка. Щеку опалил удар, настолько мощный, что из глаз посыпались искры, а в голове зазвенело. Не удержавшись на ногах, Айями отлетела и упала на спину.

- Ах, ты сволочь! - закричал Айрамир и, набросившись на ударившего, наотмашь ответил ему тем же, свалив с ног.

На помощь парню подоспел другой амидареец, наверное, друг, о котором он упоминал зимой, преданный ему товарищ. И завязалась яростная потасовка. Но защитников оказалось меньше, и силы были неравны. Айрамир с товарищем сдерживали натиск разъяренных соратников по оружию, а на Айями посыпались удары, пинки, тумаки - кулаками и ногами. Разозленные мужчины с ожесточением выплескивали ненависть к даганнам, перенеся её на беззащитную жертву.

Спрятать голову, защитить лицо, - вспомнила она совет и сжалась в комочек. Происходящее походило на кошмар наяву.

- Даганская подстилка! - Пнул под ребра один из мужчин. - За вас бьемся, жизни отдаем, а вы как течные сучки подставляете зады шакальим кобелям.

- Отвали от нее, гад! - заорал Айрамир, увернувшись от очередного удара. - Я тебе пасть порву!

Неожиданно послышался короткий упреждающий свист.

- Братцы, даганны идут! - закричали со второго этажа.

- К оружию! По местам! - раздался окрик.

Айями дернули за волосы, задрав голову. Чуть шею не вывернули, отчего из глаз полились слезы.

- Это ты их привела, дрянь! Проклятая с*ка!

Она и не разглядела говорившего. Левый глаз горел так, словно его залили кипящим маслом, и не открывался. Все святые, помогите! Больно-то как, словно душа с телом расстается.

Снаружи раздалась трескотня - полились очереди выстрелов. Послышались крики - не разобрать, о чем кричали и на каком языке. Забыли изуверы об Айями, бросились врассыпную, чтобы обороняться с выгодных точек. Айрамир, пошатываясь, приподнялся на четвереньках, кашляя и сплевывая кровь, а товарищ его верный остался лежать недвижимым. Лишь один боец не кинулся за остальными. Перебросил из одной руки в другую нож с широким лезвием и пошел на Айями.

- Из-за тебя, продажная потаскушка, все передохнем. Перебьют нас как мух.

Сзади на него налетел Айрамир и с размаху повалил оземь, да с такою силою, что не выдержали подгнившие доски пола, и провалились в подвал и Айями, и оба противника.

Они боролись поблизости, это Айями определила на слух. Пошевелиться не могла, наверное, сломана спина или шея. И заплакала беззвучно, но не от страха, а от жалости к себе. Страх ушел, навалилась апатия. Больно дышать, больно смотреть в темноту, язык распух. И руками не пошевелить, лежат как плети. За что такая злоба? Разве ж Айями заслужила? Хотела как лучше. Вспомнив о дочке и Эммалиэ, всхлипнула, и всхлип отозвался мучительным спазмом в легких.

Снаружи бахнуло раз, потом второй, третий. Содрогнулись стены, посыпался песок, заходили ходуном балки. Кусок штукатурки упал рядом с Айями и рассыпался в пыльное крошево, она закашлялась и застонала от нестерпимой боли в груди.

Зрение привыкло к полумраку, и здоровый глаз выхватил замахнувшуюся темную тень. Это Айрамир всадил длинный клин щепы от расколовшейся половой доски в противника. Тот дернулся пару раз и затих.

- Вот тебе... риволийская мразь! - сказал парень, тяжело дыша, и утер рукавом пот со лба. - Айка, ты живая?

Она невнятно промычала.

Он пополз на голос, туда, где лежала Айями тряпичной куклой. На боку полз. Стонал и кряхтел, потому что из бедра торчала рукоятка ножа. Дополз и прислонился плечом к груде досок.

- Айка... дура набитая, - сказал через силу, с усталым упреком. - Зачем приперлась? Я же ясным языком сказал... никому не верь... Никому...

"Я и не верила" - хотела сказать Айями, но удалось лишь промычать.

- Ничего, вот выберемся... я тебе по ж*пе ремнем... - сказал он с натугой, пытаясь вытащить лезвие ножа, и сдавленно застонал. - Так-то я ему, риволийской сволочи, неплохо... в глаз засадил... А он мастер убеждать, язык подвешен... Но я его раскусил, и дружок мой тоже... Мы с ним собирались тикать отсюда... Солей, ты здесь? - позвал негромко и прислушался.

Ответом ему стала непрерывная череда выстрелов снаружи, громкие крики и единичные глухие взрывы, передававшие угрожающую вибрацию стенам.

- Ты даганнов привела?

- Ннн... - замычала Айями возмущенно и задохнулась от пронзительной боли. Конечно, нет!

- Вот и я о том же... Не могла ты своих сдать... Их тут двое окопалось... риволийских кротов... Одного я все-таки прибрал... Второй сейчас всех порешит, никого в живых не оставит... Свидетели ему не нужны... - пробормотал Айрамир, с трудом шевеля языком, видно, силы у парня закончились, да и крови он потерял достаточно.

Снаружи раздался неприятный свистящий звук. Он нарастал, становясь громче, и высокие ноты сорвались на писк, от которого заныли барабанные перепонки.

- Ах, ты ж! - выругался Айрамир. - Звуковую запустили, собаки серые!

И последним усилием бросился на Айями, накрыв собою.

Раздался грохот, затряслись стены, содрогнулась земля, посыпались, обваливаясь, перекрытия.

И наступила ватная тишина. Или это у Айями заложило уши.

Оставшийся здоровым глаз увидел в подвальном проломе голубой прямоугольник неба и неясные силуэты на нем. А может, это обман зрения.

Сверху сыпало и сыпало пылью, горькой на вкус. То ли снег, то ли пепел.

____________________________________________

Lailin, gelit dir (даг) - Лайлин, ненаглядная моя

hor - сокращение от horpor (даг) - источник, информатор

Дри - самка яка

Вира - денежное или материальное возмещение за преступление, проступок.

Хикаяси - божество в амидарейской религии. Изображается в виде четырёхрукой женщины. Считается собирательницей и хозяйкой человеческих душ.

Мехрем (даг.) - содержанка, проститутка

Bohor*, бохор (даг.) - драка, потасовка. Жарг. - мочилка, буча, схлёст

Cercal* - (церкал, на амидарейском - церкаль) - населенный пункт в Даганнии. Кхаран, Беншамир, Купитец - церкали в Даганнии с амидарейскими диаспорами.

Мехрем (даг) - содержанка, проститутка

Ривал, ривалы (на даг.), Риволия, риволийцы (на амид.)

Амодар, амодары (на даг.), Амидарея, амидарейцы (на амид.)