Хензель сам был без сил. Но понимал, что если он сейчас ляжет, то уже никогда не встанет. И не будет у них тогда никакой надежды, а без надежды и помирать горько. Он погладил Гретель по голове и сказал:

- Ты лежи, сестренка, отдыхай, а я посмотрю еще, что там дальше, за той горкой, за теми деревьями, и вернусь к тебе. Ты, главное, не бойся, я обязательно вернусь, хорошо?

- Хорошо, - ответила Гретель, и пожала ему руку. Слабенько, как могла.

Пошел Хензель дальше, все вверх и вверх, еле ноги передвигает. И вот как уж хотел он сдаться и назад идти - вдруг видит он, что впереди, на большой скале, на самой верхушке - растет кустик с ягодами. Казалось бы, это еда.

Только ягоды те он знал. Их в деревне называли ядовитыми, волчьими, и наказывали никогда не есть, потому что тогда умрешь. Ягоды были красивые, ярко-красные, с желтыми листочками вокруг, и манили его к себе.

Стал он лезть на скалу, но руки не держат и ноги не поднимают, срывается все время. Он поплачет, слезы вытрет, и снова лезет наверх. И добрался, наконец, и руку уже за ягодами протянул, да тут же сорвался и снова вниз упал. Зашибся сильно, долго лежал, пока смог подняться. Смотрит - а три ягодки в руке все же остались.

Вернулся он радостный к Гретель, разбудил ее, и показывает ей красивые ягоды.

- Нашел я, Гретель, ягодки, они волшебные, вкусные, скушаем их, и голод нас отпустит.

Посмотрела Гретель на ягоды, потом посмотрела на брата, помолчала немного, и сказала:

- А можно я все эти ягодки одна скушаю? Очень уж я кушать хочу.

Но Хензель не согласился:

- Нет, сестренка, я тоже голодный, и никак тебе все ягодки отдать не могу.

Стали они спорить, и решили они, что одну ягодку отдадут Гретель, потому что она маленькая, ей и одной ягодки хватит, а две ягодки Хензелю, потому что он большой мальчик, ему уже 6 лет и два месяца.

Съела Гретель ягоду и зажмурилась. Красивая была ягода, да горькая просто ужас, терпеть невозможно, едва-едва она выдержала.

- Ну как, Гретель, вкусная ягода? - спросил ее брат.

- Ой вкусная, Хензель! Я слаще ничего на свете не ела, слаще пряников и сахара, которые нам папа с мамой на праздники давали, - сказала она, и попросила, - Можно я немного полежу? Очень сильно спать хочется.

А сама уже глаза закрыла, слипаются, в сон клонит, от голода и усталости.

Посмотрел Хензель на сестру, посмотрел на ягоды, вздохнул, да и съел сразу две. Но чуть не выплюнул - такие они горькие оказались. «Почему сестра сказала, что они сладкие?», - подумал он, да не нашел ответа, потому что мысли стали путаться и захотелось ему спать. Лег он возле сестры и закрыл глаза.

Снится ему, будто прилетела к ним птичка белая. Видать, та самая, что крошки их съела. И кружится над ними, чирикает, спать не дает, за собой будто зовет. Он ее отгоняет, уговаривает отстать, но она не улетает, крыльями по лицу бьёт. Проснулся он – а над ним и правда птица вьется, зовёт куда-то. Разбудил он сестру, еле-еле смог, и пошли они за птичкой. А она летает туда-сюда, дорогу показывает. И прошли-то совсем немного –- видят, а перед ними домик, весь сделанный из пряников и сахара. Сказали они птичке спасибо, но не удержались – отложили от домика по кусочку и съели. Очень голодные были. Тут выходит из домика старенькая бабушка, хозяйка, и сердито им говорит:

- Кто вы такие, и почему без спроса мой домик едите?

Извинились они и рассказали ей всю историю. И про голод, и про камешки, и про крошки, и про птичку, что их привела. Только про ягоды не рассказали, потому что взрослые на такое точно стали бы ругаться. Плохие ягоды есть нельзя.

Пожалела их старушка, пригласила в дом – накормила обедом. Да весь обед – сладости! Торты, пирожные, конфеты.

И стали они жить у нее и каждый день только и ели, что сладости. Вскоре и смотреть на них уже не могли, но невежливо же отказываться, когда тебя от голода спасли.

И вот однажды видят дети, что старушка ставит на огонь большой-большой котел и греет в нем воду.

Переглянулись дети, удивились.

- Добрая хозяйка, - спросил Хензель, как старший, - а зачем вы греете воду?

- Хочу приготовить одно блюдо, - ответила та.

- Но вы ведь всегда только делали выпечку, а сегодня хотите что-то варить?

- Да, - засмеялась старушка, - я хочу сварить и скушать вас! Для этого я сделала домик из сладостей, чтобы приманить детей, и потому вас кормила все время сладостями, чтобы вы стали толстенькие и вкусненькие, чтобы вас лучше было съесть!

Гретель заплакала. У нее на сердце снова стало горько. Хензель же не собирался просто так сдаваться.

- Конечно, идея кушать детей сама по себе изрядно… экстравагантна, - осторожно выразился он, - но уж тем более она странная, когда в вашем доме столько еды, что вы используете ее как строительный материал.

- Ты прав, мой маленький Хензель. Кто же будет есть детей просто так. Такой поступок не может не иметь причины. Так я расскажу вам ее.

Раньше, давным-давно, была я юна и красива, умна и весела. Каждый день для меня был праздник. Моя жизнь проходила в путешествиях, балах и пирах. У меня была тысяча платьев и тысяча пар туфлей. Я меня был свой дворец и свое небольшое, но очень красивое королевство. Все девушки завидовали мне и хотели быть моими подружками. Лучшие рыцари совершали в мою честь подвиги. Короли и принцы звали меня в жены, но я всем со смехом отказывала. Весь мир лежал у моих ног, всё кружилось вокруг меня, я была превосходна и моя жизнь была прекрасна.

Но однажды я увидела у себя в зеркальце одну маленькую морщинку, потом вторую, и так, постепенно, я постарела. Я стала некрасивой. Я больше не могла танцевать и веселиться. На мои балы перестали ходить, и стали ходить к новым, молодым и красивым принцессам. Никто не совершал в мою честь подвигов, никто не хотел со мной дружить. Я стала злой, завистливой и ворчливой. Даже мои слуги убежали от меня, а мое королевство забрали за долги. Я никому неинтересна, моя жизнь скучна и бессмысленна. Из прекрасной принцессы я стала злой ведьмой.

Но я придумала способ, как все вернуть. Я построю домик из сладостей, ведь дети их так любят, и однажды парочка проходящих мимо детей обязательно ко мне зайдет. Я их съем и стану снова молодой, умной, красивой и здоровой! Вот причина, почему я хочу вас съесть.

Гретель засмеялась.

- Почему ты смеёшься, Гретель, узнав такую печальную историю, как моя? - нахмурилась ведьма.

- Извините, добрая хозяйка, но у вас ничего не получится. Если бы это работало, то мы становились бы птицами, съев яичницу.

Ведьма задумалась, помешивая поварёшкой воду в котле. От воды уже шел пар.

- С одной стороны ты права. Но с другой стороны, у меня все равно нет другого варианта, так что я ничего и не потеряю, попробовав.

Ведьма добавила в воду соль и разные травки, для вкуса.

- Есть другой выход. - сказала Гретель.

- Какой?

Гретель немножко поколебалась, и сказала:

- Ладно, так уж и быть. Выдам я вам наш секрет, в благодарность за то, что спасли нас от голода. Вот посмотрите внутрь себя. Ведь там, внутри, вы ведь все та же маленькая девочка, красивая, умная и веселая, правда?

Ведьма свела глаза на кончике своего крючковатого носа. Так она хотела посмотреть внутрь себя. Видимо, получалось не очень.

- Эта наружность старой ведьмы не подходит вам, потому что внутри вы остались молодой и красивой. Та девочка все ещё внутри вас, совсем не постаревшая.

Морщины на лбу старухи вдруг разгладились, и она сказала:

- Да, да, я вижу ее!

- И я вижу ее. Она у вас немного озорная девочка, разбойница, но мы стали бы с ней подружки.

- Но она внутри, а я снаружи.

- Нет, вы и есть она, та, что внутри. А снаружи просто платье. Легко любить себя за то, какое красивое у тебя платье. Но придется себя ненавидеть, когда платье станет старым. Надо любить себя внутри.

- Но я хочу новое платье!

- Так поменяйте его.

- Но как?

- А как змеи меняют шкуру? Вам надо сбросить старую кожу, чтобы выросла новая. Вы должны искупаться в этом кипящем котле, и станете снова молодой, когда эта старая шкура слезет !

Ведьма с сомнением посмотрела на кипящую воду. В воде мелькал лавровый лист и несколько горошинок.

- Но ведь это, наверное, очень больно?

Гретель развела руками:

- Но оно стоит того. Или?

Ведьма все ещё колебалась, и Гретель добавила:

- Как, вы думаете, мы с братом стали такими юными?

Это, наконец, убедило ведьму, и, забравшись на табуретку, она прыгнула прямо в котел.

- Ой, ой, ой, - закричала ведьма, - помогите, спасите! Вода горячая!

Но дети уже ее не слушали. Они схватили столько еды, сколько смогли, и побежали со всех ног подальше от домика ведьмы.

- А здорово ты ее обманула! - сказал Хензель, когда они убежали так далеко, что ведьма не смогла бы их поймать. – Я и не знал, что у меня такая умная сестра.

Но Гретель только покачала головой:

- А я и сама не знаю. Обманула я ее или нет.

Так и закончилась эта история…

Ветер, равнодушный к людским историям, стонал за стенами и бился в закрытые двери, да потрескивали угольки в костре, отскакивая яркими искорками.

- Что-то мне не верится, что маленькая девочка могла говорить так по-взрослому, - сказал человек в кресле-качалке.

- Ну, это ведь и не рассказ самой девочки, это история, которую передавали друг другу взрослые, так что они могли изложить по-своему смысл её слов, - возразил ему маг. - Все мы знаем, как меняются истории по мере их взросления.

Человек в раздумье погладил свою длинную бороду, покачался в своем скрипучем кресле и спросил:

- Да, с течением времени в истории исчезло главное – причина, зачем ведьме есть маленьких детей, когда у нее очевидно много еды. А без нее это стало просто историей о том, что надеяться не на что. Смерть от голода в начале, и в конце смерть в качестве чужой еды. Сколько бы еды не было в мире, конец все равно одинаков. Все вокруг хотят тебя убить, просто так, без причины, и единственное, что тебя спасет – это если ты убьешь другого.