- Да, возможно, но что это изменило бы в людях, если они уже таковы, что им нужно заступничество собаки?

- Ну вот те здрасьте, - сказал монах. - То сам ее жалел, то сам же брезгуешь ее помощью. Чем тебе животные не люди?

Рыжая Голова удержался от того, чтобы оглянуться на осла.

- Не брезгую, но и не возлагаю на них обязанности человека. Если проклятие можно произвольно перемещать с отца на дочь, или с дочери на собаку, то какой вообще в этом смысл? Ведь тогда любой может быть назначен такой собакой, и обязательно будут назначены люди-собаки, которым и отвечать за прекрасные цветы в чужих садах. И может быть стоит защищать их уже тогда, когда они и есть собаки?

- Чрезмерная жалость есть чрезмерная гордыня. Жалея собак, ты не жалеешь людей.

- А безжалостность, стало быть, проявление доброты?

- Нет, просто все чрезмерное плохо.

- К чему мы вообще говорим о животных, когда собирались говорить о людях?

Лысый поднял руку:

- Mia culpa. Это я так хотел подвести к истории, которую собрался рассказать. Ведь так оно порой и есть. Люди иногда ведут себя, как животные, или считают животными других. Они ревнивы к тем, кто лучше, и милостивы к тем, кто хуже. Тут не вина животных. Сравнение с ними может означать любовь к животным, поднятие их до человеческого уровня, а может означать ненависть к людям, спуск их до уровня флоры и фауны. Есть люди среди животных, и животные среди людей. И не дай бог их перепутать.

КОТ В САПОГАХ

- В одном из королевств, в один прекрасный летний день, в комнату энергично и целеустремленно зашел король, в силу большой комплекции завихряя за собой воздух. Так энергично он ходил в хорошем расположении духа, которое бывало у него всегда, за исключением периодов меланхолии, при которых он предпочитал не вставать с кровати. Тем же быстрым шагом он прошел прямиком к буфету с выпивкой, запертому на ключ, что висел у него на груди, открыл его, налил себе добрый стакан вина и залпом выпил. Вино приятно освежило его, и он задумался, не налить ли еще бокальчик.

- Сегодня жаркий день, - сказала тетушка, что вязала в этот момент, сидя в глубоком кресле, в котором она почти терялась. - Вызывает жажду.

Король, мысленно согласившись с ее доводами, поставил бокал в буфет, взял с собой всю бутылку и удобно устроился в кресле напротив тетушки.

- Будете, графиня? - великодушно предложил он тетушке, протянув бутылку. Король отличался щедростью и великодушием, переходящими в полнейшую безалаберность в хозяйственных делах, но эта щедрость обычно, однако, не касалось выпивки. Так что предложение поделиться вином, отобранным в лучших виноградниках ближних и дальних королевств, частенько без ведома или вопреки воле их владельцев, следовало трактовать как знак чрезвычайно хорошего настроения.

- Спасибо, - отказалась тетушка. - Я уже с утреца водочки накатила.

Король приложился к бутылке, вытер губы и поделился переполнявшей его радостью.

- Хорошие новости, графиня. Пристроил я, наконец, наш лежалый товарец, нашу щепетильную недотрогу, наше неприспособленное к жизни сокровище.

- Ой, - удивилась тетушка, - неужто нашелся жених для принцессы?

- А то! - похвастался король, сделав на этот раз глоток поменьше. Бутылку следовало растянуть подольше. - Прямо вот сегодня, за один день дело склалось, а я уж совсем надежду потерял. Кто бы знал, как тяжело отцам принцесс, и какая это морока, пристроить принцессу замуж.

Он оперся головой на руку, потихоньку переходя в свое меланхоличное настроение. Вино обычно его и вызывало.

- Кто нибудь слышал, чтобы принцессы выходили замуж, будучи не молодыми и не красивыми?

Тетушка покачала головой.

- Вот то-то и оно. Всем подавай молодых и красивых. Если она, допустим, красива, но чуть-чуть не молода - то все, пиши пропало. Или молодая, но немножко страшная. А какой семье достанется сразу старая и страшная? Горе в семье. Ладно, пусть я как отец пристрастен - наша вроде удалась, но это же не вечно. Часики-то тикают.

Оба посмотрели на большие старинные часы с гирями и кукушкой, стоящие у стены. Они действительно тикали.

- А она начитается всех этих новомодных книжек, «как следует вести себя настоящим принцессам», и нос от принцев воротит.

Король снова приложился к бутылке.

- И ведь, главное, кто все эти книжки пишет? Вот, например, недавняя тоже книжка «28 способов выйти из запоя». Знаете, кто ее написал, графиня? Ну, вы его не знаете. Наш бывший почтмейстер, Боба Орбидокль, который еще с одной с стороны на лошадь залез, и на другую сторону упал. Пьяный был, как всегда. За пьянство с почтмейстеров и уволили. Понятно же - это как бы ты столько способов выйти из запоя изобрел, кабы постоянно в тот запой не попадал? Да и книжка дрянь, почитал я. По настоящему, пьянство - это искусство, пьянство - это поэзия, занятие для минут одухотворения. А у него сплошная проза и физиология…

Или вот книжка «Основы построения правильной семейной жизни». Автор Роза Розалис, она же в настоящей жизни Дуня Трахтенберг, держит гостиницу в порту. Четыре мужа в бегах, три мужа померли. Ни один построения с ней правильной семейной жизни не выдержал, в представлении Розы. И, подозреваю, способов построения той правильной жизни, в ее же представлении. Сейчас, кстати, снова замужем. За Бобом Орбидоклем. То есть, извиняюсь, он теперь Боба Трахтенберг. Тут у них, как говорят у нас в народе, нашла коса на камень. Она постоянно дает ему поводы для запоя, а он через то пьянство успешно саботирует все ее попытки построить правильную семейную жизнь ее образца. И ни один из них не сдастся. Видать, так вместе до конца своих дней и проживут, в полном удовольствии от применения своих талантов.

А в том году приезжал к нам известный астролог, алхимик и корифей всех наук. Зовут Алконавт. Кстати, хорошо разбирается в винах, мы с ним неплохо посидели, поговорили. Пытался открыть у нас школу психологии. Жаловался, что набился полный зал психов. Кричат, шумят, на пол плюют, руки об шторы вытирают. Все хотят изучать психологию, всем жизненно необходимо. Потому что, каждый из них говорит, я один нормальный, а вокруг меня одни психопаты. Вообще все неправильно делают, не по-нормальному, как я. Как с ними общаться, говорят, непонятно. Очень нам диплом по психологии пригодится. Ну, он всем им дипломы выписал, за денюшку, конечно, они и разошлись, довольные. Теперь у нас полгорода дипломированных психологов.

Графиня не прерывала его, кивая головой и продолжая вязать.

- Понимаете, графиня, - король поболтал остатками вина на донышке бутылки, - все пишут про то, чего у них нет, чего они не знают или не умеют, отчего они страдают и хотят ту проблему преодолеть. Хотя бы в книжке.

Так и книжки про принцесс. Ну, я открыл одну. Портрет девушки автора, с задней стороны обложки, я где-то видел. Кажется, на стенде «Их разыскивает полицмейстер». Какая-то история, когда сотрудница портовой гостиницы тиснула кошелек у клиента. Не знаю, когда она это сделала - до написания книжки или после. Ну, что она в книжке напишет? Пишет, что кабы я была принцесса, молодая и красивая, то за мной бы принцы в очередь стояли, а я бы их мокрым полотенцем по лицу била. Била бы и била, пишет, пока поганые свиньи не окочурятся. И главное, читаешь и веришь, так бы и делала.

И вот моя дуреха таких книжек начитается и тоже начинает подражать. Этот, говорит, старый, у того уши большие, третий пошлый, четвертый губы красит. А все почему? Математика-то ей никогда не давалась. Конечно, принцессы всем нужны молодые и красивые, а вот на умных спроса нет. Ну так хотя бы для себя, тихонько, в уголке, почитай книжку про арифметику. Принцев ведь столько же, сколько принцесс. Они по кругу на смотрины ездят. И каждая принцесса думает, что это к ней одной вся толпа. Тут на бобах остаться раз плюнуть. Я как заметил, что они по второму кругу пошли, которые уже успели пожениться да развестись, то совсем духом упал. Не видать мне внуков, маленьких корольчат.

Король допил последние капли и поставил бутылку на пол возле кресла. Тут же незаметно прошмыгнул слуга и убрал бутылку. Слуги любили веселого короля, а меланхоличного побаивались.

- И тут, представляете, графиня, удача прямо с неба упала! - король снова вспомнил про свой удачный день и повеселел. - Ну, если точнее выражаться - удача с речки выползла. Стоит перед нами паренек, мокрый весь, дрожит от холода, говорит - я маркиз, меня ограбили негодяи, совсем одежду отобрали. Да у нас той одежды полные сундуки, говорю - бери сколько хочешь.

- Маркиз без одежды? - переспросила графиня. - Обычное дело. Грабители нынче совсем распоясались.

- И я так же подумал. Поехали мы вместе. Лошадей с каретой у него тоже украли. Вижу, моя глаз с него не сводит, видать понравился он ей. Даже несмотря на отсутствие одежды. Шушукаются. Но вообще паренек богатый, сам рассказал. Едем мимо полей, он показывает рукой, говорит - мои поля. Едем мимо лесов, говорит - мои леса. Приехали в замок - мой, говорит, замок. А мне откуда знать? Я же король. У меня своих владений до черта, а еще князей десятка три, графов не перечесть, баронов я не всех видел, а про маркизов и не слышал. Откуда мне знать, где мы едем, по чьим землям? Ну так, для порядка спросил крестьян - да, говорят, мы люди маркиза Карабаса, или Барамбаса, уже не помню.

- Редкая фамилия. Должно быть, иностранная, - опять прокомментировала тетушка.

Король внимательно на нее посмотрел в поисках иронии, нахмурился, и сказал с некоторым нажимом:

- Нормальная фамилия. Бывают хуже. Главное, чтобы человек был хороший. И точка.

Он для надежности поднял вверх палец, который символизировал точку.

- Это главное, - согласилась графиня.

Убедившись, что она согласна, король заулыбался, сказал «то-то и оно», энергично вскочил с кресла и ушел, насвистывая.