По пути к жилью группы техобслуживания он зашел еще кое-куда.

У команды Сандро было два сборных маленьких дома на западной окраине города. Один спальный, обычный, с четырехъярусными койками у каждой стены. В другом —несколько раскладных кроватей, как у Моса и Филипа, и много ящиков с материалами. Возле спального домика в свете полудюжины факелов собралась небольшая группа. Филип узнал длинные железные стержни с остриями на концах, оставшиеся от последнего столкновения с монстрами. Но клубок горящего маслянистого мха на конце казался улучшенным. Будет дольше гореть.

В пляшущем свете факелов он насчитал десять человек, большинство мужчины. Сандро сидел, прислонившись к стене барака спиной и балансируя на двух ножках стула. Он был в центре, как король или знаменитость. Филип вышел на свет, разговоры и смех затихли. Среди сборища был астер Кофи, только он сделал вид, что не знает Филипа. Ничего удивительного. Филип сам не знал, как бы вел себя, поменяйся они местами. Нет, он знал, и поэтому мог простить Кофи его молодость и трусость. А еще Филип увидел двоих, отобравших тележку Леварда. Пустоглазые, будто змеи.

Сандро кивнул ему.

— Что, Нагата, не спится тебе по ночам?

Кто-то захихикал, но Филип изобразил ухмылку, будто принял шутку. Будто мелкие унижения — дерьмо, которое он готов проглотить. Он умел притворяться. Это был один из немногих полезных навыков, полученных от отца.

— Что-то вроде того. У меня есть кое-какие соображения.

— Вот как?

Сандро медленно выровнял стул. Филип отвел взгляд, показывая подчинение. А в груди холодело от ярости.

— Я насчет того, что она говорила, — сказал Филип. — Нами Вэ. Про сообщество, помнишь? Польза для сообщества.

— Это помню, — ответил Сандро.

— Я подумал, что должен прояснить ситуацию.

— Ты ничем меня не разозлил. Хотя, может, Алин и Юри малость и рассердились.

Филип посмотрел на двоих у тележки.

— Привет, Алин. Привет, Юри.

— Привет, субподрядчик, — ответил Юри.

Сандро неодобрительно хмыкнул, и Юри отвернулся. Наказан.

— Я тут просто хотел сказать... — Филип собирался принести извинения, но слова застыли у него в горле. Ложь была слишком крупной и застревала. — Я хотел, как правильно. Чтобы стало лучше, чем было.

Те двое глазели на Сандро, ожидая его реакции. Так знакомо. Филип ясно видел Кина и Карала, Крылья, Чучу и Эндрю. Призраков войны, которую он проиграл. Мертвецов, от которых он отвернулся.

— Тебе босс приказал прийти? — спросил Сандро.

— Мос? Нет. Я просто... из чувства долга. Да, и есть еще кое-что. Может быть, тебе пригодится, да?

Он достал из кармана маленькую красную коробочку, по пути стянув резиновый защитный чехол. Осторожно протянул ее Сандро, стараясь не коснуться одновременно порта зарядки и корпуса. Предмет был пошире его ладони, но совсем немного. Сандро хмуро кивнул на коробочку.

— Это что?

— Помнишь, как заело магнитную пращу в ту ночь, когда пришел монстр? Пришлось перезапускать конденсатор.

— Это правда, — вмешался Кофи. — Я слыхал, как они это говорили.

— Ну, допустим, — ответил Сандро, но во взгляде появилась заинтересованность.
Вот теперь они говорят об убийстве. Говорят о том, как он был героем. Ему нравилось.

Филип поднял коробочку выше.

— Знаешь, что это? Конденсатор от бака для выращивания дрожжей. Погляди.

И он аккуратно бросил ее, будто передал пиво другу. Сандро подхватил конденсатор, перевернул.

— Я в твоей электрической дряни ничего не понимаю, Нагата.

— Открой крышку сзади, — ответил Филип. — И ты сразу увидишь, о чем я.

Сандро пристроил коробочку на колено, придержав ладонью заднюю крышку.

— Ну, и что эта штука делает?

Разряд получился громким, как выстрел, и ярким, как молния. Сандро швырнуло вбок, и он повалился наземь, медленно из-за маленькой гравитации. Бедро лопнуло, как переваренная сосиска, а из глаз ушла жизнь.

— Убивает монстров, — произнес Филип, но никто его не услышал.
Все вскочили с мест и кричали. Филип развернулся и пошел в темноту. Люди Сандро были так потрясены и растеряны, что ему удалось пройти метров тридцать до того, как его схватили.

Импровизированная тюремная камера была холодной и темной. Он лежал на голом полу. Все болело. Он был совершенно уверен, что по крайней мере одно ребро треснуло, а правое запястье ужасно распухло. С выяснением остальных последствий избиения придется повременить. Пока хватит и боли.

Он узнал о наступлении дня по маленькому дефекту сварного шва на высоте примерно трети стены. Точка света зажглась как маленькая звезда, а потом становилась ярче, пока через нее не пробился крошечный лучик. Бледное пятнышко, не больше ногтя на большом пальце, не спеша заскользило по полу. Филип наблюдал за его движением. В воздухе пахло пылью.

Время от времени снаружи слышались голоса. Некоторые он узнавал — Кофи, Мос. Кричала Нами Вэ, что совсем не ее стиль общения. Может, сдерживала толпу линчевателей? Это выглядело правдоподобно.

Лучик света подходил все ближе к стене, а потом угас, когда солнце поднялось выше. Филипа начала беспокоить растущая жажда, но воды не было, и он попытался уснуть. Из-за боли получалось разве что ненадолго забыться. Он уже совсем потерял счет времени, когда вдруг очнулся от скрипа засова.

Дверь открылась, внутрь проник свет, на пороге появился силуэт Нами Вэ. Филип попытался сесть, но спина так закоченела, что получилось только с третьей попытки.

Администратор села напротив него. В свете, льющемся из смежного помещения, она выглядела одновременно и решительной, и усталой. Ангел, прилетевший вынести приговор или даровать отпущение.

— Мы боролись восемнадцать часов, — после долгой паузы сказала она. — Мы его потеряли. Ты теперь настоящий убийца. Ну и как тебе, весело?

— Не особо, — ответил Филип. — Хотя в некотором смысле... Но я не собирался над ним подшутить.

— Тогда что это было?

Ангел исчез. Больше не было маски доброты, сочувствия, профессионализма. Филип как будто в первый раз увидел ее. И усталость, и гнев были те же, что и у него, только облечены в слова.

— Это надо было сделать, — сказал он. — А никто другой не решался.

— Нет, не надо было.

— Я знавал людей вроде Сандро. Он тебе показал, кто он есть. Показал вам всем. И ему это сошло с рук. Для таких закона не существует. Город проголосовал, но он же главнее. Вы прогнулись. Сдались. Вы позволили сделать, как он хотел, и прежним он никогда не будет. Что случается, когда такой побеждает? Он и дальше будет всех прогибать.

— И поэтому ты решил заслужить себе смертный приговор? Ты не видишь в этом иронии?

— Тут есть разница, — сказал Филип. — Вы меня накажете. Я отвечу за то, что сделал.

— Боже мой, — покачала головой Нами Вэ.

— Так должно быть. Поступаешь неправильно — значит, должен расплатиться за это. Должен пострадать. Только так и можно остановить людей вроде Сандро, чтобы те не подмяли всех под себя лишь потому, что хотят.

— Значит, это и есть твой план? Принести себя в жертву на кресте закона? А я, видимо, должна быть тебе за это признательна?

— Ты не понимаешь, что такое люди вроде него.

— Разумеется, понимаю, — сказала Нами. — Алехандро был самодовольный тип. И громила. И в немалой мере садист. А еще он был физически сильным. Он был смелым. Ни минуты не раздумывая бросался навстречу опасности. Левард? Он один из самых умных людей, каких я встречала, а еще он сноб. Он не может даже вилку попросить передать без того, чтобы кого-нибудь не обидеть. Адия будет работать за двоих до конца своей жизни и не пожалуется, но устраивает романтические драмы при всяком удобном случае. Мос — надежный работник, а эмоционально — развалина. Мертон — самый преданный, добрый и понимающий и уже завел у себя в лаборатории дистиллятор, потому что он алкоголик. Все мы такие. Вот что значит люди.

— Сандро был другой, — сказал Филип.

— А ты сам. — Она подалась вперед, положила ладонь на его лодыжку. — Ты же самый опытный техник, у тебе бесценный багаж знаний и опыта. И при этом ты отчаянно хочешь быть наказанным, не знаю за что.

— Он бы взял верх. Ты утратила бы контроль.

— Может быть.

— Если я должен умереть, чтобы этого не случилось, я согласен.

Смех Нами Вэ прозвучал печально, но резко и грубо.

— О нет. Как сказала бы моя мать-святоша, для тебя не будет легкого выхода. Я во многом ошиблась, но не стану тем, кто введет в этом поселении смертную казнь. Ты можешь идти?

— Можно мне сначала воды?

Оказалось, идти очень больно. Тело стало непослушным, а когда он вышел на свет, то лучше рассмотрел ушибы. Остальные жители города выстроились вдоль узеньких недо-улиц. Был там и Мос, и выглядел суровым. Люди из ремонтной бригады сбились в кучу и смотрели с ненавистью в глазах. Они не преследовали его, только наблюдали, как он проходит. Филип старался держаться прямо, сохраняя достоинство. Нами Вэ шла с ним рядом, готовая поддержать, если нужно. Он решил, что этого не допустит.

Почва после вчерашнего дождя стала скользкой от грязи, зато небо сейчас было просторным и чистым. И безоблачным. Филип ждал, что толпа сделает хоть что-нибудь — в знак поддержки или же гнева. Но все молчали и смотрели, как он идет.

К тому времени как они дошли до стены на окраине города, у него подгибались ноги, а запястье обжигало огнем, когда он пытался его повернуть, но это все. Он не жаловался. Нами Вэ подошла к входным воротам между двумя пластинами, которые когда-то были корпусом корабля.

Перед ними раскинулась южная долина. Внутри города так легко забыть, как она просторна и полна жизни. По берегам реки росло нечто, не особенно отличающееся от деревьев. Стайка длинноногих зверей, что-то среднее между оленями и огромными пауками, уходила на запад, может, они шли по тропе, а может, ее прокладывали. У стены, где ковер земли был затоптан следами людей, было кучкой сложено оборудование. Нами Вэ подошла к ней и остановилась.