- Дом все еще в безопасности...

- Я знаю, что это так, но какая нам от этого теперь польза? Зайди в любую комнату внизу, и там будет сотня этих гребаных тварей, пялящихся на тебя через окно. Как только они увидят тебя, они, блядь, взбесятся и прежде, чем ты это поймешь, мы вернемся к началу...

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что потребуется всего лишь немного неосторожного шума или несколько таких тварей, чтобы заметить одного из нас, и мы вернемся к тому, с чего начали. Мы могли бы сидеть в этом гребаном доме в тишине шесть месяцев, пока все, кроме горстки, не исчезнут, и у нас все равно были бы проблемы. Все, что нужно, это чтобы один из них увидел нас и начал колотить в дверь, а потом это услышали бы другие, потом еще, потом еще...

- Так что ты хочешь этим сказать?

Он пожал плечами и вытер глаза.

- Я не знаю... - пробормотал он, стараясь не дать Эмме понять, о чем он на самом деле думает.

Но она была умна и настойчива, и она уже поняла это для себя.

- Я думаю, ты хочешь сказать, что мы должны уехать. Я не думаю, что мы можем здесь больше оставаться.

Он кивнул.

- Не знаю, куда мы пойдем и как мы отсюда выберемся...

- Но у нас нет никакого другого выбора, не так ли?

Майкл не ответил. Он снова вытер глаза и оглядел комнату. Почти минуту он ничего не говорил.

- Мы должны держаться подальше от глаз и ушей этих чертовых тварей, - в конце концов объявил он - И мы должны собрать как можно больше вещей вместе. Нам просто придется пробиваться с боем.

- Но как? Как мы доберемся до машин?

- Мы подождем пару часов, пока стемнеет, - перебил он. - И посмотрим, не исчезнут ли некоторые из них. Я попробую запустить генератор и...

- Зачем?

- Затем, что это их отвлечет, не так ли? Если за домом раздастся более громкий звук, они, скорее всего, пойдут искать нас там, не так ли? В любом случае, мы подождем и дадим Карлу шанс прийти в себя и взять себя в руки, тогда нам просто придется пойти на это.

С этими словами он вышел из спальни, чтобы начать собирать свои вещи из верхних комнат дома. Эмма осталась на месте, прислонившись к стене спальни. Теперь, когда разговор закончился, в здании воцарилась неловкая тишина. Обманчивый покой, однако, был недолгим. Она быстро снова осознала присутствие тел снаружи. Она стояла там в абсолютном безнадежном ужасе и слушала, как волочащиеся шаги сотен и сотен гниющих трупов приближаются к ним все ближе и ближе.

Хотя сумерки начали быстро сгущаться, казалось, прошла целая вечность, прежде чем наконец наступила темнота. Каждая нервная, болезненная минута тянулась невыносимо, почти до такой степени, что каждая последняя секунда, казалось, тянулась целую вечность. За то время, пока тусклый серый свет полностью сменился черным, Карл не пошевелился. Он неподвижно лежал на кровати, все еще глядя в потолок. Эмма задавалась вопросом, осознавал ли он вообще, что происходит вокруг него, или он стал полностью замкнутым и кататоническим. Как бы то ни было, она решила, что не хочет его беспокоить. Она не осмеливалась рисковать, по крайней мере, так он вел себя тихо. Она боялась, что если она попытается помочь ему или даже заставит его попытаться пошевелиться, он может внезапно повернуться и сломаться, и что любая его реакция может спровоцировать еще одну нежелательную и ужасающую реакцию со стороны огромной толпы за пределами дома.

И Эмма, и Майкл успели упаковать свои немногочисленные пожитки. Вдвоем они проделали то же самое с вещами Карла, которые были упакованы в черные пластиковые мешки для мусора. Они сложили свой багаж в тени на верхней площадке лестницы, не осмеливаясь приблизиться к передней части дома из-за страха быть замеченными. У них не было возможности легко добраться до более важных припасов внизу. Как бы сильно они ни нуждались в своей одежде, они оба знали, что еда и другие предметы, оставленные на кухне, вполне могут иметь решающее значение для их дальнейшего выживания.

Майкл и Эмма прошли друг мимо друга на лестничной площадке рядом с дверью спальни. Они остановились там на несколько секунд и заговорили друг с другом тихим, встревоженным шепотом.

- Ты в порядке? – спросил он.

В полумраке глаза Эммы выглядели усталыми и испуганными.

- Со мной все в порядке.

- Карл в порядке?

- Без изменений.

- С ним все будет в порядке?

- Не знаю.

- Господи, ты же училась на врача.

- Отвали, это намного превосходит все, что я изучала. Я даже не знаю, все ли со мной будет в порядке, не говоря уже о ком-то другом.

- Извини.

- Забудь об этом.

- У тебя много вещей?.

- У меня есть моя одежда и кое-какие мелочи. А как насчет тебя?

- То же самое. Однако нам придется спуститься вниз и попытаться собрать кое-что из вещей на кухне.

- Так как же мы собираемся это сделать? В каждой комнате чертовски огромные окна. Мы никуда не можем пойти, чтобы нас не заметили снаружи.

- Я знаю.

- Нам придется уйти с тем, что у нас есть, не так ли?

- Я думаю, нам повезет, если мы возьмем хотя бы эти вещи.

- Так что же мы будем делать?

Майкл пожал плечами.

- Уйти ни с чем и начать все сначала где-нибудь в другом месте, я полагаю, - вздохнул он. - Делать то, что мы делали, когда приехали сюда. Найдем что-нибудь, что выглядит хотя бы наполовину прилично, устроимся, а потом выйдем и найдем припасы.

- Но не повторится ли то же самое снова?

- Возможно.

Это был не тот ответ, который Эмма хотела услышать. Это было то, что она ожидала от него услышать, но все еще надеялась на немного большее поощрение.

- Так как же нам выбраться отсюда? Ты думал об этом?

Майкл снова пожал плечами.

- Нам просто придется бежать отсюда. Приведи Карла в чувство, нагрузись всякой всячиной, а потом берись за дело. Нам придется пробиваться с боем.

- Думаешь, мы сможем это сделать?

Третье небрежное пожатие плечами. Последовало несколько мгновений неловкого молчания.

- Снаружи их все еще так много? – спросила Эмма.

- Не могу сказать, - ответил он. - Возможно. Я видел, как некоторые из них уходили, но столько же все еще идут по мосту.

- Они не могут попасть внутрь, не так ли?

- Нам повезло. Она там крепко заперта, но...

- Но что? Они не могут войти, не так ли? - перебила она, снова ища поддержки у Майкла.

- Но их тысячи, - продолжал он. - Их огромная масса может нанести некоторый ущерб.

- Я не думаю, что они смогут проникнуть внутрь силой.

- Я не знаю. Но опять же, вчера в это время я не думал, что они пройдут через барьер...

- Но они не прошли, мы их впустили.

- Это не имеет значения, не так ли? Факт в том, что они здесь. И не имело бы значения, как они попали внутрь, если бы им удалось попасть сюда. Не имело бы значения, проломят ли они окно или мы впустим их через парадную дверь. Факт в том, что мы в полном дерьме, что бы там ни было.

- Когда мы собираемся это сделать, Майк?

- Как только сможем. Мы обманываем себя, если думаем, что сегодня вечером нам станет хоть немного лучше. Мы ничего не выиграем, если будем ждать.

Сейчас половина десятого, и я чувствую себя намного лучше.

Я знаю, что отсюда нет выхода, но я все равно чувствую себя лучше, потому что знаю, что что-то должно произойти. Мы не собираемся сидеть здесь, как гребаные заключенные, до конца наших дней. Сегодня вечером что-то должно произойти.

Когда я бежал обратно к дому, я был быстрее, чем многие из них. Я мог бы убежать от них. Они - ничто, просто мешки из кожи и костей. У них нет никакой силы, и ни один из них не может причинить мне боль.

Я продолжаю видеть лица Сары и Джеммы и слышу, как Сара говорит мне, что делать. Она говорит мне, что хочет, чтобы я сделал это. Она говорит мне, что хочет, чтобы я оторвал свою задницу и встал на защиту.

Я слышу, как Эмма и Майкл снова говорят о том, чтобы уехать.

Единственный способ, которым мы можем это сделать, - это если мы будем сражаться.

Когда я буду готов, я покажу всем этим ублюдкам снаружи, кто здесь главный. Они слабые и больные, а я сильный.

Я собираюсь их убрать.

По одному за раз.

Без четверти десять.

Майкл сидел в кресле в углу спальни с закрытыми глазами. Он устал и нуждался в отдыхе, но заснуть не мог ни на секунду.

Эмма села на край кровати, где все еще лежал Карл. Она позаботилась о том, чтобы расположиться так, чтобы, хотя было темно, она все еще могла ясно видеть обоих мужчин. Она с тревогой наблюдала за ними в тусклом свете, ожидая либо того, что Майкл откроет глаза и решит, что им следует двигаться, либо того, что Карл полностью придет в сознание. Теперь она немного меньше беспокоилась о Карле. Он казался гораздо спокойнее. Обычно он был неподвижен и обеспокоен, но сейчас его лицо казалось относительно спокойным, почти до такой степени, что казалось расслабленным.

Стараясь не шуметь больше, чем было абсолютно необходимо, она встала и подошла к окну. Осторожно выглянув во двор внизу, она увидела, что бурлящая масса темных, вздымающихся тел осталась. Бесконечное море качающихся, гниющих голов. Сотни из них требовали, чтобы они приблизились к дому, и их количество все еще было главной проблемой, потому что по отдельности трупы были медленными и немыми. Пока она смотрела, она увидела, как пятеро или шестеро из них потеряли равновесие на илистом берегу и беспомощно упали в ручей, не в силах подняться и выбраться снова. Она увидела, как еще один из них зацепился за зазубренные остатки одного из столбов ворот на мосту, пойманный в ловушку и неспособный двигаться. Остатки его рваной одежды зацепились за большую деревянную щепку, но он не знал, как освободиться.

Была еще одна причина, по которой тела приводили ее в ужас.

Дело было не только в их ужасающем внешнем виде и в том факте, что их гниющая плоть была восприимчива ко многим неизвестным и смертельным болезням. Эмма была болезненно очарована и испытывала отвращение к этим существам, потому что меньше месяца назад каждое из них было похоже на нее саму. Индивидуум. Человек. Человеческое существо с четкой и идентифицируемой личностью и индивидуальными вкусами, навыками и убеждениями. Что пугало Эмму – что на самом деле пронизывало ее до глубины души – так это то, во что превратились эти когда-то обычные, нормальные люди. Скорее всего, многие из ее друзей и семьи пошли тем же путем. И кто мог сказать, что когда она умрет, она тоже не проведет остаток вечности, бесцельно таская свое разлагающееся тело по их мертвому миру?