- Наконец-то, - сказала Мертензия с явным облегчением. - Я думала, вы никогда не придете в себя. Мы боялись, что вы, возможно, ударились головой о камни, но не смогли найти никаких повреждений.

- Я утонула, - сообщила я, опираясь, чтобы принять сидячее положение. Комната плавала вокруг меня, кружась, как детская верхушка. Мертензия не слишком осторожно толкнула меня назад.

- Вы почти утонули, - поправила она. - Дважды уходили на глубину, прежде чем они вас вытащили.

- Они? - переспросила я. Потери той ужасной ночи обрушились на меня с тяжестью горы.

- Мужчины из деревни, - пояснила Мертензия. - Они взяли лодку, чтобы снять вас и Тибериуса со скалы. Что заставило вас решиться выйти в море, за пределами моего понимания, но они спустили на воду спасательную шлюпку.

- Как они узнали? - допытывалась я в замешательстве.

- Стокер сказал им, - спокойно ответила она.

Кровь хлынула в мою голову, стуча в ушах.

- Стокер?

- Да, - промолвила она с доброжелательной медлительностью, будто говорила с умственно отсталым ребенком. - Он приплыл обратно в Сaн-Маддерн. Бог знает, как ему это удалось. Выполз на пляж полумертвым, а потом разбудил людей колокольным набатом. Они дьявольски долго отказывались выходить в море - была самая высокая волна года, вы знаете. И рыбаки не любят находиться в море в такую ночь. Но Стокер ругался, издевался и угрожал им, пока они не поплыли.

- Он жив, - тупо повторила я. Я повернула голову и увидел Честера, сидящего на тумбочке. Одно ухо было немного ниже, чем раньше, посажено под острым углом, и глаза были другими. Раньше бусинки были черными, но теперь они сияли, подмигивая темно-синим в утреннем солнечном свете. Я повернулась к Мертензии.

Она закатила глаза.

- Разве это не то, что я только что говорила?

- А Тибериус?

- Внизу, ест свой второй завтрак, так как не обедал. К тому времени, как прибыл спасательный катер, вас отнесло друг от друга. Они смогли вытащить его быстрее, потому что он был прямо на их пути. К тому времени, как вас нашли, тело далеко отнесло, и вы были без сознания. Старый Трефусис сам назначил необходимые спасательные меры. Мне сказали, что они ему очень понравились, - добавила она с хитрой улыбкой. - Потом вас вырвало на него половиной моря, и он был гораздо менее очарован. Но вы все еще были без сознания, когда вас везли. Стокер приказал положить в постель горячие кирпичи и разливать вам виски по горлу до тех пор, пока вы не заснете. Он сказал, что отдых будет для вас лучшим лекарством.

- Сколько сейчас времени? - спросила я, едва в состоянии переварить услышанное.

- Почти прошел полдень. И погода наконец прояснилась, только великолепное солнце и ясное небо, - доложила она, полностью откидывая шторы. Единственное пятно золотого света вспыхнуло в невыносимой яркости, осветившей комнату.

- Я должна одеться. - Мертензия пыталась помешать мне, но я пробежала мимо нее. Oна в конце концов сдалась, подняв руки вверх и что-то бормоча.

- Я могу приготовить вам общеукрепляющее, - предложила она.

Я застегнула манжеты и сунула Честера в карман.

- Где миссис Тренгроуз?

Мертензия пожала плечами.

- Не знаю. Сначала Малкольм, а теперь Тренни. Я не знаю, какие странные события здесь происходят, но надеюсь, что скоро им придет конец.

- Так и будет, - пообещала я. Я распахнула дверь и бросилась в зал для завтрака, поднявшись по лестнице так быстро, как только осмелилась.

Тибериус, как она сказала, сидел за столом, отдавая должное тарелкам с яйцами, почками и грудами тостов. Как только я появилась в дверях, он встал. Он подошел ко мне, выражение его лица было смесью облегчения и чего-то большего.

- Моя дорогая Вероника, - вздохнул он. - Вы выглядите лучше, чем когда я видел вас в последний раз.

Я улыбнулась вопреки желанию. Виконт протянул руку, но я оттолкнула ее и обняла его. Тибериус обнял меня в ответ и пробормотал мне в волосы:

- Мы теперь больше, чем семья, я думаю.

- Больше, чем семья, согласна. Где Стокер?

Его светлость возобновил завтрак, заняв прежнее место за столом и намазывая свежий кусочек тоста.

- Отправился в деревню, чтобы поблагодарить рыбаков, которые вышли в море прошлой ночью.

Я вырвала тост из его пальцев и направилась к двери.

- Больше, чем семья, - напомнила я ему, когда он запротестовал.

• • •

Я встретила Стокера на пути из замка в деревню. Я с упоением летела вниз по склону, подобрав юбки. Когда повернулa за поворот, он оказался передо мной, и я шагнула к нему, не замедляя темп. Я натолкнулась на него как катаклизм; взяв лицо Стокера в свои руки, дождливо целуя его, пока у нас обоих не перехватило дыхание, как будто мы бежали дистанцию.

- Вероника, - сказал он наконец, с таким выражением эмоций, что из-за полноты чувств я не могла говорить. Я обняла Стокерa и прижалась лицом к его груди.

- Не надо. Пока нет, - умоляла я. - Скажи мне что-нибудь обыденное.

Тихий смех прогремел у него в груди, и я почувствовала его губы на моих волосах.

- Отлично. Я только что виделся с деревенскими мужчинами. Чтобы поблагодарить их за мужество и умение прошлой ночью.

Я кивнула, и он продолжил говорить о вещах, которые совсем не имели значения.

- Они не хотели выходить в море, но, в конце концов, преодолели свои страхи, и если бы не они… - Стокер замолчал и сжал меня мертвой хваткой так, что я испугалась, что больше никогда не смогу дышать.

- Стокер, - Слово переполняли эмоции, все, что я хотела сказать, и не могла выразить. Я достала Честера из своего кармана. Я протянула к нему ладонь с маленькой мышкой и с вопросом в глазах.

- Ты вцепилась в него, когда они подняли тебя на борт. Одно уxo почти оторвалось, а глаза исчезли, но я все еще знаю, как пользоваться иглой, - сказал он легко. Я подумала о часах, которые он, должно быть, провел, сидя у моей кровати, медленно и методично проделывая каждый стежок в плюше, помечая их, как жемчужины, на ниточке четок.

- Стокер, - повторила я, поворачиваясь лицом к нему, предлагая, спрашивая, ожидая.

Он наклонил голову, внезапно неуловимый. Я повернула его лицо к себе, почти в состоянии справиться со своими эмоциями.

- Думаешь, мы не будем говорить о том, что ты сделал?

- Не сейчас, - в его голосе прозвучала резкая нотка мольбы, которую я никогда раньше не слышалa. - Я не могу вспоминать, а тем более говорить об этом.

- Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти нас, - напомнила я ему. - Ты сожалеешь о том, что сказал?

- Нет. Сожалею, что ты слышала это, - возразил Стокер.

- Ты не имел это в виду?

Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня:

- Вероника Спидвелл, я имел это в виду тогда, имею в виду сейчас, и буду иметь в виду до последнего вздохa. Я люблю тебя.

Я открыла рот, но он положил на него палец.

- Не сейчас, - повторил Стокер. - Не здесь, с моим братом под рукой и убийцами, прячущимися за изгородями. Мы сыграли тысячу игр друг с другом, но время игр прошло. Кем бы мы ни хотели быть друг другу, мы поговорим об этом, когда не будет отвлекающих факторов. Мы поговорим об этом, когда сможем действовать, - закончил он, погладив большим пальцем мою нижнюю губу.

Его глаза обещали, и я вздрогнула от предвкушения, медленно кивая.

- Ты прав, конечно. Это вряд ли место для такого рода вещей. Значит ли это, что ты перестанешь мучить меня, демонстрируя себя в разных стадиях наготы?

- Не надейся, - Стокер усмехнулся.

Я снова поцеловала его. Я не думала о Кэролайн. Она осталась в прошлом, похоронена в тот момент, когда он нырнул в море, чтобы спасти меня. Она не будет преследовать нас снова.

• • •

Мы собрали Каспиана, его мать и Мертензию в гостиной для военного совета. Тибериус как мог деликатнее объяснил, что сделала миссис Тренгроуз. Мертензия восприняла это плохо, растворяясь в непривычном приступе плача. Хелен, чьи страхи ослабли, взяла на себя утешение невестки, обняла ее за плечи и бормотала успокаивающие банальности.

Каспиан, к моему удивлению, оказался на высоте.

- Мы должны продолжить поиски. Мы можем задействовать весь остров.

- Где вы предлагаете смотреть? - спросила я Каспиана. Он пожал плечами.

- Будь я проклят, если знаю, простите мою грубость. Мы играли в прятки по всему дому. Кроме нoр священника, тут мало подходящих укрытий и ни одного места, достаточно большого, чтобы держать человека в течение какого-то времени.

Я вскочила на ноги.

- Будь мы прокляты, слепые дураки, - воскликнула я. Тибериус и Стокер шагали позади, следуя за мной, когда я направилась к спальне Малкольма.

- Мы уже смотрели здесь, - напомнил Тибериус. Я игнорировала его, нетерпеливо ища механизм для раскрытия нoры священника.

- Вот. - Стокер потянулся, чтобы нажать на резьбу. Панель сместилась, и я втиснулась в укрытие. Стокер встал позади меня, держа лампу в воздухе.

- Посмотрите, - воскликнула я с триумфом. На пыли половой доски был четкий отпечаток обуви, маленький и заостренный. - Женщина! И оставлен, после того, как мы были здесь в последний раз.

- Что заставило тебя подумать об этом месте? - потребовал Стокер.

- Это, - я указaлa на заднюю часть нoры священника. - Обшито панелями там, где должен быть камень. Я вспомнила, лишь когда Каспиан упомянул о нoрах священника. В то время это показалось мне странным, но я была слишком заинтересованa в дорожной сумке, чтобы рассследовать дальше.

Стокер нащупал панель позади нoры священника и осторожно провел руками по молдингу.

Тибериус сунул голову в душный маленький отсек.

- Что, черт возьми, ты делаешь? Здесь стопроцентно никого нет.

- И это, очевидно, только прихожая, - сказал ему Стокер. - Иногда нoры священника состояли из более чем одной комнаты, и мы должны были это осознать раньше.

- Откуда ты знаешь? - привычно бросил вызов Тибериус.

Я объяснила насчет панелей, когда Стокер возобновил свои исследования. Мы начали с противоположных концов панели и без победы прижались к центру, ни один из нас не обнаружил механизм. Я услышала движение позади, и оглянулась в спальню, чтобы увидеть Каспиана, Мертензию и Хелен, с тревогой наблюдающих за происходящим.