- Розамунда говорила часами. Она рассказала мне все, что хотела сделать, каждый способ взять на себя ответственность за остров. Видите ли, я не понимала, как сильно она злилась на меня, когда мы учились в школе. Я думала, что мы были равны, несчастныe маленькиe девочки, связанныe нашим несчастьем. Но Розамунда видела вещи по-другому. В ней была настороженность, которую я никогда не замечала, хрупкость. Это создало странную атмосферу тем летом. Воздух был тяжелым, как будто ожидался шторм. А потом я обнаружила, что она заняла мое место.
- Каким образом? - голос Стокерa стал низким и уговаривающим.
- Забота о жителях острова всегда была обязанностью семьи. Моя мама делала это. После ее смерти, пока я не повзрослела, Тренни наносила визиты. Она учила меня, как упаковать корзины, что выбрать, чем обеспечить максимальный комфорт. Бульон с вином и яичным желтком для кормящей матери, желе из телячьей стопы для сломанной ноги, как я это делала сегодня. На острове не было очага, рядом с которым я не сидела, разогревала суп и вязала носки. Однажды я приготовила немного кошачьего когтя для старой миссис Полглаз. У нее ревматизм, и кошачий коготь - лучшее лекарство. Раньше я регулярно приносила ей бутылочку, но в то лето было так много дел, что я забыла про нее. Мне стало плохо, когда я поняла, сколько времени прошло. Я пошлa в коттедж Полглазов. Когда я туда попала, Розамунда уже была там и читала миссис Полглаз. Она взяла бутылку тоника, что я приготовила, и принесла с собой. Когда я приехала, они весело смеялись. Это был первый из многих подобных случаев. В конце концов я запретила ей входить в кладовую, чтобы брать мои лекарства, но это не остановило ее. Она просто улыбнулась, как кошка со сливками, и занялась своими трюками. Она уговорила кухарку разливать по бутылкам суп, вязала шали, носила с собой книги. Люди начали говорить о том, насколько она вдумчива, насколько внимательна. Она даже занялась организацией цветов в церкви, срезала мои лучшие розы, не оставляя мне ни малейшего шанса. Куда бы я ни пошла, Розамунда попадала туда первой. Казалось, будто меня стирали. Вы видели, как это было с миссис Полглаз. Жители деревни боготворили ее. Я начала понимать, на что это будет похоже, когда она выйдет замуж за Малкольма. Здесь просто не было бы для меня места.
Мы со Стокером переглянулись. Мертензия, казалось, совершенно не осознавала, что только что призналась в мощном мотиве для убийства. Я почти незаметно кивнула, и он слегка двинулся вперед, стараясь не прикасаться к ней, говоря мягким медовым тоном, который всегда вызывал у меня дрожь в позвоночнике:
- Должно быть, она разбила ваше сердце. Вы не могли оставить Сaн-Маддерн. Вы такая же часть этого места, как и само море.
Мертензия медленно кивнула, пестик снова выскользнул из ее рук. Слезы стояли в ее глазах, она повернулась, как-будто почти против воли, и спрятала лицо в его рубашке. Стокер обнял ее, крепко обхватив мускулистыми руками, бормочa что-то успокаивающее. Я не могла расслышать что - слова предназначались лишь для нее. Мертензия долго рыдала; затем ее плечи успокоились, и она расслабилась в его руках.
- Извините, - сказала она, пытаясь восстановить самообладание.
Но Стокер крепко держал ее за руку, когда доставал из кармана носовой платок огромного размера из алого льна. Она взяла его с благодарной, водянистой улыбкой.
- Мне жаль, что я была так груба с вами. На самом деле я не верю, что вы ее создание. - Мертензия даже не смотрела на меня, когда говорила. Ее глаза обожали Стокерa.
- Я во многом сам по себе, - заверил ее он. - Вы когда-нибудь противостояли Розамундe? Рассказали ей, что вы чувствуете?
Она кивнула.
- Из этого мало что вышло хорошего. Розамунда просто засмеялась и сказала, что я смешна. Затем уронила несколько случайных замечаний о том, что в Сaн-Маддерне все меняется к лучшему. И я пошла плакать в сад. Хелен нашла меня там, я рассказала ей, что случилось. Она отвела меня к Тренни, который дала мне теплого молока и уложила спать. Тренни сказала, что все это буря в стакане воды, и все уладится после хорошего ночного сна.
- Отличный совет, - подтвердил Стокер.
Слабая улыбка углубилась.
- Полагаю. Свадьба была тягостна для меня, невыносимо притворяться счастливой за них. Но затем она исчезла, и стало намного хуже! Я думала, самым трудным будет, когда Розамунда станет жить здесь, но это ничто по сравнению с подозрением, шепотом, газетами. Незнание - вот что дьявольски мучительно.
- Кажется, все происшедшее очень сильно повлияло на Малкольма.
При упоминании брата ее лицо закрылось. Мертензия осторожно освободилась из объятий Стокера и подняла свой пестик с вынужденной улыбкой.
- Я уверена, что у Вероники есть дела поважнее, чем слушать мои стоны о семье.
- Совсем нет, - откликнулась я. - Убеждена, что исчезновение Малкольма связано с исчезновением Розамунды. Если мы узнаем правду о ее местонахождении, без сомнения, мы можем сделать то же самое для него.
- Надеюсь, вы правы. - Она больше ничего не сказала, это был сигнал для нас уходить. Когда мы выходили из кладовой, я увидела угол алого платка, выглядывающего из кармана. Ее палец потянулся, чтобы погладить его, когда мы закрывали за собой дверь.
• • •
- Ну, это могло бы пройти лучше, - заключила я с некоторым раздражением.
Стокер пожал плечами.
- Мы узнали о способности Розамунды манипулировать благодаря этому куску письма. Подтвердили, что произошла ссора без последствий. Неизвестно, говорит ли Мертензия правду, но я склонен ей верить. Она простая, откровенная женщина. Думаю, у нее нет таланта к обману.
- И лишь она да пропавшая Розамунда - свидетели этого, так что мы никогда не узнаем.
Выражение его лица было обличающим.
- Можешь ли ты найти для нее милосердие в своем сердце? Мертензия - надежный человек.
Я не ответила на этy сентенцию и начала спускаться по коридору, каблуки моих домашних туфель раздраженно звенели на камнях. Стокер догнал меня, его руки были глубоко засунуты в карманы.
- Куда мы идем сейчас?
- Найти миссис Тренгроуз. Она видела Мертензию после ссоры с Розамундой. Возможно, она сможет пролить свет на этот вопрос.
- Отлично, - он погладил свой плоский живот. - Я не против перекусить.
- Если ты голоден, можешь не ходить со мной, - рассердилась я. - Иди и набей себе живот, как гусь Майклмас, мне все равно.
- Потому что ты можешь делать все самостоятельно - он остановился. - Прости меня. Cовсем забыл, что ты отказываешься принимать чью-либо помощь, настаиваешь на том, что никогда ни в ком не нуждалась. Отлично. У меня тоже есть несколько вещей, которые нужно расследовать самостоятельно.
Я повернулась к нему лицом.
- Например? - потребовала я.
- Не беспокойся об этом, - мускулы его челюсти напряглись, когда он цедил слова сквозь стиснутые зубы. - Но думаю, что пришло время поднести элегантные пятки моего брата к огню.
С этими словами он ловко повернулся на каблуках, оставив меня озадаченно смотреть вслед.
- Что на него напало? - пробурчаала я.
В этот момент Дейзи повернула за угол; ее руки были полны свежевыстиранных простыней, пахнущих - я поблагодарила Всевышнего! - отнюдь не куриным пометом.
- Прошу прощения, мисс. Вам было что-то нужно?
- Я искала миссис Тренгроуз. У меня есть вопрос насчет мисс Розамунды.
- Миссис Тренгроуз где-то здесь, без сомнения. Верно, следит за приготовлениями к обеду. - Горничная остановилась, пристально глядя на меня. - Я слышала, вы сегодня отправились в деревню, мисс, помимо посещения коттеджа Полглазов. И вам гадали по руке.
- Как вы… - я замолчала, внезапно увидев сходство с деревенской ведьмой и вспомнив, как Дейзи с некоторой фамильярностью ругала молодого Питера. - Вы родня с Матушкой Нэнс. Внучка?
- Племянница, - сказала она с усмешкой
- И полагаю, именно так она узнает обо всем, что происходит в замке? Вы прикладываете ухо к земле и скармливаете ей информацию, поэтому, когда к ней приходят гости замка Ромилли, Матушкa Нэнс кажется всезнающей?
- Ах, просто небольшое развлеченье, мисс! Она зарабатывает пару монет сверху, и всегда посылает мне несколько пенни за это.
Ее взгляд был нахальным, но я не могла обидеться на эту предприимчивую парочку.
- Вы сказали тетушке, что миссис Хелен боится призраков, не так ли? И вот как она знала, что стоит предложить ей защитный амулет?
Дейзи улыбнулась.
- Это и есть защитный амулет, мисс. У Матушки Нэнc завалялась эта старая монета с незапамятных времен. Миссис Хелен чувствует себя намного лучше после этого, не так ли?
Я вспомнила как отчаянно хваталась Хелен за амулет.
- Полагаю, что так. - Я осмотрела коридор, убедившись, что мы одни. - Дейзи, вы когда-нибудь говорили Матушке Нэнс о мисс Розамундe? Было ли что-то, что вы подметили, нашли любопытным?
Ее рот сжался.
- Я не хочу говорить, мисс. Не подходит такое говорить настоящим леди.
- Я не настоящая леди, - успокоила ее я. - Теперь расскажите мне. Жизнь вашего хозяина может зависеть от этого.
Ее глаза округлились.
- Хозяина? Я не могу понять, как это может быть, но хорошо, мисс. Да. Я кое-что заметила. - Она взглянула на простыни в руках. - Я каждый день меняла мисс Розамундe простыни. Я стирала все ее белье самолично, банное и личное. И за три месяца, что она была здесь, у нее были месячные только один раз.
Я моргнула.
- Извините меня, пожалуйста?
- Еe месячные, мисс. У нее шла кровь в первый месяц, но не после.
- У Розамунды должен был быть ребенок, - до меня дошло наконец.
- Да, мисс. Ее тошнило раз или два утром. Ничего такого плохого, как я видела у своих сестер, - сообщила Дейзи. - Но, тем не менее, тошнило. Я все вычистила, и она дала мне шиллинг, чтобы я об этом молчала. И я молчала, - твердо добавила она. - Я никогда не говорила Матушке Нэнс, хотя она могла бы заработать несколько шиллингов на талисмане для родов. Но все было еще более трагично, когда она исчезла, мисс. Исчезла не только она, это был сын хозяина, - Дейзи печально покачала головой.