Тибериусу потребовалось время, чтобы понять смысл того, что говорил Стокер. Даже в ярком свете я могла видеть как он побледнел, его глаза внезапно стали холодными.

- Ты имеешь в виду, что мы утонем здесь?

Стокер пожал плечами.

- Я не вижу лодок, брат. Это только вопрос времени, когда море накроет нас.

- Но другие Сестры, - начал Тибериус.

Я покачала головой.

- Слишком далеко, чтобы плыть, к тому же бессмысленно. Там нет убежища, и они еще дальше в море. Нет деревьев, чтобы обеспечить топливо для огня, и даже если бы они были, подозреваю, что спички Стокера совсем бесполезны.

Он полез в карман за спичечным коробком и открыл его. Горстка спичек внутри плавала в маленькой луже морской воды.

- Размокли, - доложил он лаконично.

- Что если мы будем шуметь и кричать о спасении? - спросил Тибериус, как мне показалось, с некоторым отчаянием.

- Ветер дует в другом направлении, - сказал Стокер с большей добротой, чем я ожидала. - Он унесет звук с острова.

Мы молчали, каждый из нас был заперт в своих мыслях. Наконец Тибериус взорвался.

- Я этого не принимаю, - вопил он, поднимаясь на ноги. Он стоял, великолепный в своем гневе. - Черт тебя подери! Это твоя вина, проклятый ублюдок, - прогремел Тибериус.

Стокер встал лицом к лицу со своим братом.

- Скажи это снова.

- Это твоя вина, - выкрикнул Тибериус с грубой ясностью.

Кулак Стокера соединился с его челюстью, прежде чем последнее слово было закончено. Я прыгнула между ними.

- Неужели вы так хотите провести наши последние часы? - бросила я. - В дракe, как мальчишки? Тибериус, вы несправедливы. В этом нет вины Стокера, как и моей.

- Это так, - настаивал он, потирая челюсть. - Болван позволил ей сделать это. У него был шанс одолеть проклятую старуху на пляже.

- Я бы не стал рисковать жизнью Вероники, - просто сказал Стокер.

- Почему? Потому что ты любишь ее? - издевался Тибериус. - Очень хорошо, что твоя любовь пойдет ей на пользу, брат. Она умирает вместе с нами.

- Но пока она жива, - аргументировал Стокер. - Если бы я действовал поспешно, Бог знает, что могла сделать эта женщинa.

- Возможно, ты одолел бы ее, - не отставал Тибериус. - Да, был риск, но иногда в жизни приходиться рисковать, ты никогда не учился этому?

- Я узнал это лучше, чем большинство, - сказал Стокер с ледяным спокойствием. Я смотрела на него в недоумении. Я часто видела его в ярости или в высокомерном настроении, но никогда не чувствовала такого холодного самообладания, полного и безмятежного спокойствия перед лицом верной смерти.

- И все же это не принeсло тебе никакой пользы, - не успокаивался Тибериус. - Ты ничем не рискуешь и поэтому ты ничто. Ты любишь ее, - повторил он, наклоняя ко мне голову. - И все же ты никогда не говорил ей, не так ли? Ну, я рад этому. Она заслуживает лучшего, чем ты, чертов дурак. Она заслуживает мужчину, который убил бы за нее.

Улыбка, медленная и ужасная, прорезалась на лице Стокера.

- Ты думаешь, это любовь, брат? Что я должен убить за нее? - Он покачал головой, его глаза встретились с моими. - Ты дурак, Тибериyc, потому что все еще не понимаешь. Я не люблю ее настолько, чтобы убить за нее. - Он шагнул к краю скалы. - Я люблю ее достаточно, чтобы умереть за нее.

Не сказав больше ни слова, он исчез за краем скалы и погрузился во тьму моря.

• • •

Долгое время я вообще ничего не ощущала, будто онемела до костей. Наконец, я почувствовала, как рука Тибериуса обвивается вокруг моей талии. Я оттолкнула его, не слишком мягко.

- Отпустите меня.

- Только если вы пообещаете, что больше не попытаетесь прыгать, - предупредил он.

- Я не...

- Вы пытались.

Через мгновение я резко кивнула, и он отпустил меня, положив руку мне на плечо.

- Ничего не поделаешь, нам остается только ждать.

Я посмотрела на Тибериуса и увидела, что сейчас он выглядит старше. Луна поднялась выше, изогнув щеки и углубив тени вокруг глаз. Четыре длинные царапины прочертили его лицо от скулы до челюсти, кровь покрылась коркой.

- Это моя работа? - я указала на царапины.

- Да. Когда я не позволил вам броситься за ним.

Я тяжело опустилась на камень, засунув руки в карманы в тщетном поиске тепла, и нащупалa знакомую фигурку Честера, крошечной бархатной мышки. Я старалась не думать, что это будет наше последнее совместное приключение.

- Полагаю, мне следует поблагодарить вас.

- Не надо, - приказал он, сидя рядом со мной. - Я сделал это для себя так же, как и для вас. Я бы не вынес двух жизней на моей совести сегодня вечером.

- Тогда вы думаете… - Я не закончила. Не могла.

Он пожал плечами.

- Море поднимается, туман падает, а вода холодна, как сердце женщины.

- Он хороший пловец, - упрямо возразила я. - Я видела его не раз.

- Так и есть, - согласился Тибериус. Он явно сомневался, что Стокер сможет пережить плавание к Сaн-Маддерну, не с поднимающимся морем и свежезашитой раной на руке. Просто пытался утешать меня, пока мы оба не уснем на скале, замершие до костей и больные от холода. Потом море накроет и унесет нас.

- Ну, - наконец произнес Тибериус, его глаза блестели от слез. - Я не знал, что в мальчике есть это.

- Должны были, - упрекнула его я. - Вы знали его дольше всех. Вы должны были оценить его.

- Я провел большую часть своей жизни, ненавидя его, - сознался он. - Ни за какое другое преступления, кроме как быть любимцем матери. Я знал мальчика, но не мужчину. Мужчина мне незнаком.

- Он? Вы две горошины в очень специфическом стручке, Тибериус.

Он коротко рассмеялся.

- Как вы пришли к такому выводу?

- Вы оба сентиментальны.

- У меня нет ни одной сентиментальной кости во всем теле, - возмутился он.

- Неужели? Закаленному цинику вряд ли придется сдерживать свои слезы в такое время.

Виконт прижал кулаки к глазам.

- Как он мог? Я не могу этого вынести, Вероника. Я думал, что потерять Розамунду, потерять нашего ребенка, было худшим, что я мог выстрадать Но это...

Он опустил руки и слезы смешались с кровью на его лице.

- Как мы это перенесем?

- Нам не придется, - я кивнула в сторону ползучего моря. Онo уже покрыло вершину скалы, оставив нам лишь небольшой участок, на котором можно было сидеть. С каждой минутой серебристая вода приближалась, что-то шепча.

- Звучит так, как будто оно говорит, - я не могла молчать. - Интересно, так появились легенды о русалках и сиренах?

Он пожал плечами.

- Пожалуй. Интересно, Розамунда... вы думаете, она покоится в море? Это так и случилось? Надеюсь, это был мирный конец.

Мне вспомнились истории, которые Стокер рассказывал о тонущиx моряках, которых он видел. Я знала правду, но каким-то образом нашла в своем сердце силы лгать.

- Я тоже на это надеюсь, - утешающе сказала я, взяв его за руку. Она былa большой и теплой, как и у Стокера. Мне снова пришло в голову, что там, где у Стокера мозоли и шрамы, у Тибериуса были гладкие и ухоженные руки джентльмена. Я бы продала свою душу в тот момент за грубое прикосновение Стокера.

- Итак, миссис Тренгроуз и есть наша злодейка, - Тибериус крепче сжал мою руку. - Почему, как вы думаете?

Ему все равно, подумала я. Он просто хотел, чтобы разговор отвлек его мысли от вторжения моря. Тибериус не желал встречаться со смертью один на один, в тишине. Так что я держала его за руку и говорила, пока вода поднималась и нe начала покрывать наши ноги.

- Возможно, она действовала согласованно с Малкольмом, - предложилa я одну из версий. - Миссис Тренгроуз всегда была предана Ромилли. Если он узнал о ребенке Розамунды, у него был мотив убить неверную невесту. И если он был причастен к ее смерти, миссис Тренгроуз могла бы быть сообщницей.

- Тогда где же этот дьявол?

Я покачала головой.

- Невозможно сказать. Он мог испугаться, что его обнаружат, и миссис Тренгроуз прячет его где-то. Он мог покончить с собой, а она это скрывает. Возможно, он сбежал на материк.

Мы обсуждали возможности, придумывая теории и отказываясь от них по мере того, как прилив рос. Мои юбки закрутились в черной воде, и я поднялась на ноги, подтягивая Тибериуса к себе.

- Мы будем стоять вместе.

- Это лишь продлит агонию, - возразил он.

- Мы будем стоять. Мы встретим наш конец с поднятой головой, - настаивала я.

- Речь настоящего английского джентльмена, - сказал он, скривив губы.

- Я не джентльмен, - я сунула руку обратно в карман, чтобы схватить Честера.

Тибериус обнял меня, когда вода достигла талии.

- Мы не можем стоять дольше. Я теряю опору.

- Я тоже. - Я посмотрела на западный горизонт, где две другие Сестры казались бесформенными тенями в серебряном тумане. Берегись Сестры, предупредила Матушка Нэнс. Я почувствовала прилив истерического смеха, наполнившего мое горло, и с трудом проглотила его.

- Заберитесь мне на плечи, - приказал Тибериус. - Вы можете купить еще несколько минут… - В этот момент его нога соскользнула, и он выпрямился, схватившись за меня, когда мы оба поняли тщетность его плана.

Выражение его лица было мучительным.

- Вас бы здесь не было, если бы не я, - начал он.

- Не надо, - строго оборвала я. - Я приехала по собственному желанию. Cделала свой собственный выбор, как и всегда. И если я должна уйти, я рада, что уйду с вами.

Море кружило вокруг нашиx талий, раскачивая нас. Тибериус расправил плечи и поднял подбородок.

- И если я должен уйти, я рад уйти с вами, Вероника. Это честь для меня.

Огромная волна врезалась в нас, отрывая друг от друга и неся прочь от скалы. Пальцы Тибериуса соскользнули с моих, и я открыла рот, чтобы позвать его, но морская вода наполнила рот. Я подняла лицо как раз вовремя, чтобы увидеть луну, прекрасную жемчужную луну, плывущую над облаками и пролившую свой свет тайным благословением. Потом море закрылось над моей головой, и я не увидела ничего, кроме огромной черной пустоты, необъятности, соли, страха, вечной глубины.

Глава дeвятнадцатая

Я проснулась от горячей полосы солнечного света на моем лице и прохладного компресса на лбу.