— Тебе не обязательно уходить, — говорю я ей.

— Вовсе нет, — она вскакивает на ноги. — Я иду спать. На твою кровать. По крайней мере, с твоим запретом на секс мне не нужно беспокоиться о том, что хрюканье и скрип мебели не дадут мне уснуть.

Я слишком подавлен, чтобы ответить, но в моей голове вертится навязчивый вопрос, можно ли в интернете купить мышьяк.

— Значит, она знает о твоем запрете, да? — спрашивает Джеймс, когда за Тесс закрывается дверь спальни. Похоже, его это забавляет.

— Я ей все рассказываю. Хотя, после сегодняшнего вечера, я начинаю жалеть об этом.

Джеймс усмехается.

— Она мне нравится. Она кажется веселой.

— Ты находишь ее веселой? — не хочу показаться удивленным, но Джеймс и Тесс — полные противоположности во всех отношениях.

— Она заставляет тебя улыбаться, — говорит он. — А у тебя красивая улыбка, Теодор.

Прикусив нижнюю губу, мой взгляд блуждает по его телу, пока не опускается на ламинированный пол. Не уверен, то ли я смущен, то ли польщен, то ли чертовски возбужден. Скорее всего, по чуть-чуть от каждого.

Убрав тарелки в раковину, я проскальзываю в свою спальню и хватаю запасное одеяло, тихо смеясь над храпом Тесс. Это самый альтернативный, на данный момент, диван, который я могу себе позволить, и я расстелил его на полу гостиной, чтобы мы с Джеймсом могли сесть.

По телевизору идет «Касл», но мы его не смотрим (прим. «Касл» — американский комедийно-драматический телесериал). В течение нескольких часов мы просто лежим на боку, лицом к лицу. Иногда мы разговариваем, иногда просто смотрим друг на друга, но ни разу не прикасаемся друг к другу.

И это прекрасно.

***

Звук, похожий на взрыв бомбы над моей головой, будит меня, и я вскакиваю с пола, как скоростной ниндзя.

— Какого хрена, Тесс? — взрываюсь я, безмолвно благодаря себя, что не навалил в штаны, глядя на две крышки от кастрюль в ее руках. Неудивительно, что Джеймс тоже подскочил. Я не помню, как мы с ним заснули.

— Ха! Ваши лица! Это было даже смешнее, чем я планировала.

Как ни странно, смеется она одна.

— Звонила твоя мама. Она сегодня планирует ужин раньше. Том приведет свою новую птичку.

Моргая, чтобы прогнать сон, я почесываю голову.

— У Тома появилась девушка?

Мой брат никогда раньше не приводил домой женщин. Его идея отношений — переспать с девушкой во второй раз, прежде чем покончить с ними. Немного похоже на Джеймса, и эта мысль мучает меня. Мой взгляд блуждает по нему, все еще сидящему на полу, и я спокойно посылаю свои мысли на хер. Он здесь, это все, что имеет значение.

— Твоя мама тоже была шокирована, — говорит Тесс. — И, как ни странно, взволнована. Думаю, она уже выбирает свадебную шляпу.

— Том — твой брат? — спрашивает Джеймс, вставая.

— Да. Воскресенье — День семьи у моей мамы. Я не могу отвертеться от него, — это прозвучало как извинение, хотя я и не хотел этого.

— А ты и не должен. Не все семьи так близки. Никогда не теряй этого.

Что-то скрывается в его словах, и я изучаю его лицо. Может быть, зависть? Разве он не близок со своей семьей? Беспокойство в голосе брата, когда я позвонил ему из больницы, позволило мне думать, что они были близки. Как и печаль в глазах Джеймса, когда он говорил о своем отце. Возможно, я слишком много читаю в нем, видя то, чего на самом деле нет. Я просто не могу избавиться от ощущения, что в нем скрываются какие-то темные демоны, и мне интересно, знает ли о них его семья.

— Могу я перед уходом воспользоваться твоей ванной?

— Прямо по курсу, — я указываю на соответствующую дверь. — Та, что справа.

Я улыбаюсь, глядя ему вслед, и понимаю, что выгляжу влюбленным дурачком. Более того, я знаю, что Тесс быстро меня спустит с небес на землю.

— Ты выглядишь счастливым, Ти.

Это, конечно, не то оскорбление, которого я ожидал.

— Так и есть. — Думаю, да. Так вот что это за чувство? То, что заставляет мою грудь сжиматься, мои внутренности трепетать, когда я с ним, когда я думаю о нем? Это счастье?

— Но пока не говори о нем моей маме, — шепчу я.

— Хм, ладно, — похоже, она в замешательстве.

— Она захочет встретиться с ним, а я просто пока не знаю, к чему это приведет.

Джеймс кашляет, пугая меня. Интересно, ему действительно нужно было кашлять или это был его способ предупредить нас о том, что он мог подслушать.

Дерьмо.

Тесс молча исчезает в спальне, и я с трудом сглатываю, когда Джеймс подходит ко мне ближе.

— Спасибо, — выдыхает он, прежде чем так нежно прикоснуться к моим губам, что я не уверен, не показалось ли мне это. — Вчера я действительно отлично провел время.

— Я тоже. — И я не шучу. Я так много узнал о нем за последние двадцать четыре часа. Ничего сверхъестественного, но мелочи, которые превратили его в человека, которым он является сегодня. Его вкусы в музыке, фильмах, книгах. Места, где он работал, обрывки информации о его семье, хотя последняя была краткой. Я не думаю, что он чувствует себя комфортно, обсуждая людей, с которыми он близок, и я не могу понять, почему. Это всего лишь одна из многих тайн, окружающих Джеймса Холдена, которые мне еще предстоит разгадать.

— Увидимся завтра, — шепчу я ему в губы.

— Можешь на это рассчитывать.

Он отрывается от меня, и я чувствую себя покинутым. Потерянным. Я уже скучаю по нему, а он едва дошел до двери. Когда она закрывается за ним, я провожу языком по губам, словно пытаясь снова ощутить его вкус. У меня не получается, и это заставляет меня чувствовать себя опустошенным.

— Это было мило, — говорит Тесс, ее улыбка сияет, когда она возвращается в комнату.

— Ты шпионила за нами?

— Конечно, шпионила! Я, можно сказать, даже обижена, что ты решил, что я не буду этого делать.

— Ну, это немного странно, но для тебя все что угодно, что пощекочет твой огурец.

— Наблюдение за двумя парнями, играющими в теннис миндалин, — это не щекотно, но видеть моего лучшего друга таким счастливым — это приятно.

Я улыбаюсь, потому что это заставляет меня думать о Джеймсе и обо всем, что мы делали вчера.

— И знаешь, он вовсе не такой придурок, каким ты его представлял.

— Я этого не делал!

— Как бы там ни было. Еще совсем недавно ты не мог закончить фразу о нем, не сказав, как сильно ты его ненавидишь.

Она права, но кажется, что это было целую жизнь назад, а не всего лишь недели. Когда я вспоминаю Джеймса, которого я встретил — да, но сейчас это абсолютно другой для меня человек. Я даже не могу вспомнить, каково это — ненавидеть его, что подтверждает мои подозрения, что я никогда не ненавидел его. Я просто не хотел его любить.

Тпру. Я только что подумал... Любить? Какого хрена? Нравится. Я имел в виду нравится.

— И… он тоже красавчик, — и это говорит лесбиянка. — Бьюсь об заклад, у него под одеждой накаченное тело, верно?

— Откуда мне знать, — мне никогда не приходило в голову, насколько это странно, пока я не сказал это вслух.

— Что значит не знаешь? У тебя был секс с этим парнем.

— Это всегда было, я не знаю, поспешно. Он никогда раньше не снимал рубашку, — что-то в этой фразе заставляет меня чувствовать себя неловко, может быть, немного сконфуженным.

— Хммм... Окей, — она выглядит такой же сбитой с толку, как и я, и я надеюсь, что она оставит все как есть. — Кстати, у тебя базиллион уведомлений на Facebook (прим. базиллион — сленговое слово, обозначающее число с большим количеством нулей). Твой телефон мерцал, как рождественская елка под кислотой, когда позвонила твоя мама.

В последнее время я пренебрегаю социальными сетями. С Джеймсом и новой работой у меня едва находилось время чтобы отлить.

— Люди ждут обновления моей новой книги, — я вздыхаю, расстроенный тем, что моя писательская магия, кажется, выпала из окна и приземлилась под мчащийся автобус.

— Тогда дай им это. Когда мы вечером вернемся от твоей мамы, ложись в постель, открой свой ноутбук и напомни себе, зачем ты это делаешь.

— Просто все идет не так, как я ожидал. Пол знает, что Рик что-то скрывает, но он не знает, что именно. Он не знает, потому что я еще сам ничего не знаю. Я изо всех сил пытаюсь проникнуть в голову моего персонажа с этим.

И только когда я произношу эти слова вслух, я понимаю, что мне больше не нужно забираться в их голову, я уже там. С той самой ночи, когда я встретил Джеймса. Внезапно я наполняюсь идеями, словами и эмоциями. Я взволнован и с огромной улыбкой на лице целую Тесс в лоб.

— Нам по дороге к маме нужно купить приличный кофе, — говорю я. Сегодняшний вечер будет длинным, так как я планирую влить все свои чувства через пальцы в ноутбук. TS Roberts официально вернулся.

* * *

День клонится к вечеру, и мы сидим на мамином цветастом диване, до краев нафаршированные цыплёнком, приготовленным на ужин, и я боюсь, что могу буквально лопнуть. Забавляясь видом моей мамы, суетящейся вокруг Дженнифер, последней пассии Тома, я улыбаюсь Тесс. С того момента, как мы приехали, я понял, что моя мама очень старается, потому что на ней юбка, которую она надевает только на свадьбы, похороны и когда пытается произвести впечатление на людей.

— Миндальные пирожные, Дженнифер? — предлагает мама, протягивая полную тарелку купленных в кондитерском магазине пирожных. Я не сомневаюсь, что она сделала все возможное и купила знаменитую марку «Mr Kipling», а не соперничающую ей «Tesco».

Дженнифер берет одно с тарелки и улыбается.

— Спасибо, миссис Давенпорт.

Пока что я одобряю. Она не похожа на обычных ярко-оранжевых девиц, с которыми я раньше видел своего брата. Она кажется милой и умной. Она выглядит так же — брюнетка с большим ртом и очками с темной оправой и толстыми линзами. Она мне нравится.

Мама протягивает нам с Тесс тарелку ставит ее перед моим лицом.

— Тео? Тесс?

Тесс хватает одно, а я поднимаю руку.

— Нет, спасибо. Я все еще сыт после ужина.

Мама цокает.

— Я уже сняла с твоего вишенку. Съешь его.

Сопротивляясь порыву фыркнуть, я беру то, в котором есть маленькая дырочка, где должна быть глазированная вишня, и заставляю себя вгрызться в него. Если она принесет что-нибудь еще, я однозначно уверен, что извергну все на ее кремовый ковер.