Она встала, яростно вытирая слезы. Затушила костер и выкинула мясо на дно пересохшего колодца.

Проходя мимо расчлененного мужчины, она остановилась и тихо проговорила:

— Прости, что не могу похоронить тебя…

Она шла дальше.

Она начинала забывать, какой сейчас месяц. Сознание будто отделилось и решило передохнуть, заснув в самом дальнем углу ее разума. Восток. Идти на восток.

Через день, или два, или три — девушка не помнила точно — что-то будто стало меняться. Она не сразу поняла, что именно, а потом услышала треск насекомых. Далеко впереди виднелся лес, а вокруг появлялись растения. На глухом подворье, брошенном людьми, она нашла ягоды визии. Она поела совсем немного и тщательно собрала все остальное. Пришлось оторвать еще кусок платья, но теперь у нее был целый мешок еды. Еще чуть дальше удалось найти съедобный вид одии.

Этого было слишком мало, но достаточно, чтобы не умереть в ближайшее время. По крайней мере, она на это надеялась. Рассудок чуть прояснился, будто кто-то небрежно провел рукой по запотевшему стеклу. Цвета менялись. Тускло-желтое медленно перетекало в зеленое, и даже небо становилось ярче. Кажется, Мартейна осталась позади.

Пробираться сквозь лес было тяжело — она все время спотыкалась и падала, обдирая в кровь истончившуюся кожу. Возможно, тут были какие-то животные или рыба, но в таком состоянии у нее не получится никого поймать. Ягоды кончились довольно быстро. Она опасалась есть жесткую кору, понимая, что это может печально кончиться. Она жевала растения, которые были безопасны для нее сейчас, и продолжала идти. Если она помнит правильно, это Приграничный лес — за ним как раз и начинаются спорные, или «ничейные», земли.

Здесь было прохладно и чуть влажно, и всегда можно было найти воду. Пару раз девушка замечала, как по ветвям шмыгнула белка.

Мир вокруг поменялся, но она по-прежнему умирала от голода.

Лес, кажется, начинал редеть. Ей попалась свежая вырубка — значит, тут рядом живут люди. Позднее — еще одна. Робкая надежда озарила ее своим теплым светом — еще чуть-чуть и, быть может…

Она не заметила их. Двое мужчин вышли с лесной опушки, неся на плечах топоры. Переглянувшись, они быстро направились к девушке.

— Эй! Ты откуда тут? — крикнул один, заходя слева.

Она метнулась было в сторону, но второй схватил ее за руку.

— Отпустите, — ее голос был совсем тихим, так что она с трудом слышала его сама.

— Беженка из Мартейны, как пить дать. Одна, похоже.

Они снова переглянулись. Девушка дернулась, не в силах избавиться от цепкой хватки.

— Пустите, — почти прошептала она. Из глаз сами собой потекли слезы.

— Отпустим, конечно. Вот только поиграем немного…

Они повалили ее на землю, легко разорвали платье. Она пыталась сопротивляться, выцарапать им глаза — все ее попытки были безуспешны. Девушка была слишком слаба. Даже кричать сил не было. Ее ударили по лицу, и она почувствовала вкус крови на своих губах. Она дернулась еще раз, увидев, как один из них быстро спускает штаны.

Лучше бы она умерла тогда.

Тонкий свист прорезал глумящуюся тишину леса. Мужчина со спущенными штанами непонимающе опустил голову вниз, уже перехватив девушку поудобней. Из груди, ровно на месте сердца, торчала стрела с пестрым оперением. Он повалился на бок. В ту же секунду свист раздался вновь, и второй схватился за шею — стрела насквозь пронзила гортань.

— Эй, ты в порядке? Жива? Эй!

Женский голос доносился будто издалека. Кто-то склонился над ней, хлопая по щекам.

Девушка попробовала махнуть рукой, но незнакомка легко увернулась от столь неуклюжего жеста.

— Все хорошо, хорошо, — успокаивающим тоном произнесла она. — Надеюсь, я вовремя. Эти ублюдки ведь не успели с тобой что-то сделать?

Девушка отрицательно качнула головой и вновь ощутила, как по щекам потекли слезы.

— Фух… А я уж боялась, что опоздала…

Охотница подошла к трупам мужчин и, упираясь ногой, выдернула свои стрелы, после чего деловито оглядела наконечники.

— Я — Камила. Встать можешь?.. По лицу вижу, что нет. Ну да ладно, трех кроликов пока хватит — надо сейчас вернуться. Давай, я помогу…

Камила была невысокого роста, но крупная и довольно полная. Несмотря на свои объемы, она двигалась ловко и непринужденно. Ее строгое округлое лицо обрамляли темные волосы, собранные в плотный хвост. Она была в охотничьей куртке и штанах, за спиной расположились колчан и короткий лук. На широком кожаном поясе, привязанные веревками за кольца, болтались кролики. Здесь же разместились огромный нож, нож поменьше и тонкий кинжал.

— Тебя как звать?

Камила придерживала ее за пояс, практически таща на себе. Девушка, не ответив, осторожно потрогала свой нос.

— Молчишь? Ты немая или просто не хочешь разговаривать? Все с твоим лицом нормально, нос не сломан, не бойся…

Лес вокруг переливался золотистыми бликами, падающими на листья. Солнце стояло высоко в небе и отсюда, сквозь кроны деревьев, его было хорошо видно на синеющем своде. Неожиданно стало слышно, как поют птицы. Воздух был свеж и приятен.

— Ты из беженцев, да? — Камила не умолкала всю дорогу. — Поздновато ты что-то — основная группа прошла месяца с два назад. Как ты вообще выжила? Впрочем, по твоему внешнему виду и так все ясно — ты как пушинка сейчас… Тут недалеко, потерпи немного…

Впереди маячила небольшая поляна, посреди которой расположился аккуратно сложенный дом.

— Мы с отцом — охотники местные, тут вот и живем, в лесу. Деревня рядом, во-он за теми деревьями, видишь? Ее с холма отсюда хорошо заметно. Называется Крольня — глупо, конечно, но по существу зато.

Дом был одноэтажный, деревянный. Во дворе сушились разделанная туша оленя и белки. Тут же, на веревках, просыхало белье.

— Вот и пришли, — Камила остановилась и потянула на себя дверь.

Внутри было темновато, но довольно уютно. Тесная прихожая была отделена перегородкой, дальше начиналась кухня — здесь были огромная печь и стол со скамьей. Отсюда проход вел в узкий коридор, из которого можно было попасть в две комнаты. Охотница усадила гостью на скамью. Скрипнула дальняя дверь, раздался хриплый кашель и послышались чьи-то тяжелые шаги. На кухню вошел мужчина.

Девушка сжалась, стараясь прикрыться руками. Мужчина был огромного роста и мускулистого телосложения. Черные волосы и короткая борода топорщились в разные стороны. Над смуглым лицом нависали густые брови. Он был одет в простую одежду, а в руках держал миску с супом.

— Экая добыча у нас нынче, — голос его был столь же внушительным, как и внешность. — То-то ты рано сегодня, дочь.

Он поставил миску на стол. Камила полезла в печь, доставая оттуда горшок с едой.

— Пап, не пугай ее.

Мужчина смерил гостью оценивающим взглядом и покачал головой. Он вышел и скоро вернулся обратно, держа какое-то покрывало. Подойдя к девушке, он взял ее за плечи и легко поставил на ноги. Она задрожала. Мужчина вздохнул.

— Руки приподними.

Она послушалась. Он обмотал ее покрывалом на манер платья и закрепил узлом.

— Так-то лучше. Потом тебе Камила подберет одежду. Меня Карном звать, если что.

— У меня тут суп из кролика. Тебе пока дам только бульон, а завтра посмотрим, как пойдет… Как Ленн, пап?..

— Все так же.

— Это брат мой, Ленн, — пояснила охотница. — Он приболел сейчас.

Они с отцом переглянулись, заметно погрустнев.

Суп пах просто невероятно вкусно. Девушка взяла трясущейся рукой ложку. Она до сих пор не могла поверить, что все это ей не снится.

Она осторожно ела, с трудом глотая. Бульон был наваристым, в нем плавали размякшие куски моркови и лука. По щекам потекли слезы.

— Снова плачешь? — Камила вздохнула, снимая кроликов с пояса.

— Пусть, — кивнул Карн. — Пусть…

Камила навестила своего брата и отправилась обратно в лес. Ее отец вышел во двор. Сначала он быстро наколол дров, после чего принялся за свежевание кроликов. Девушка некоторое время наблюдала за ним из окна, пока ела.