С этими словами Иоанн удалился от них, и больше никто не видел его до середины следующего дня...

Круг 36.

Дуга 115.

А в это время Илия уже вошёл в город; и всех, кто попадался ему навстречу, он останавливал - и говорил им: "Покайтесь сегодня! ибо Господь и Бог ваш уже пришёл на землю Души нашей в Образе Сына - чтобы пострадать за вас. И времени больше нет. Соберите всех, перед кем виновны - и приходите к Собору Христа Спасителя".

Все дивились, - не понимая - о чём говорит этот безумный старик. Разве их Владыка, Павел - не сын Божий? и разве он своим указом не объявил их всех, живущих в черте города - "святыми" и "праведными", и "безгрешными"? В чём же они должны каяться? и перед кем? Но этот старик - которого никто, из живущих в городе, не знал и прежде никогда не видел, - не унимался. Он стучал своим грозным посохом во все окна - и, не уставая, твердил: "Покайтесь сегодня! Ибо сегодня последняя ночь греха. Царь царствующих и Господь господствующих, Бог и Творец ваш - сегодня войдёт в город". И посох, и самый вид этого старца были так грозны - что люди в страхе старались скрыться с глаз его и укрыться во дворах и подвалах. Но и там звучал его грозный голос.

Наконец, старец вошёл в пределы старого города, - где стояли особняки и дворцы новой аристократии - священного дворянства. Кто-то из нового города уже донёс властям о его появлении в городе, - и, едва он вошёл в пределы старого города - как был окружён стражниками Святой Инквизиции, стоящими в эту ночь в карауле. Но это его не смутило, - ибо он знал: куда и зачем он идёт; и что и ему не осталось больше времени - ибо за ним уже шёл Тот, о Ком он возвещал.

В отличие от загородного посёлка "еретиков и раскольников", где ночь была временем сна или вдохновенного творчества - в городе ночь была временем, так называемого, ночного молитвенного бдения (обязательного лишь для священства, - и, особенно - для лиц, причисленных к лику святых), а также церковно-религиозных бесед и праздного шатания (для остальных правоверных). Поэтому в эту ночь (которая незаметно переходила в утро) город был полон народа. Все будто бы ожидали чего-то, и ожидание это было томительным и тревожным. Появление же старика, - такого древнего - как будто это был сам Сиф, сын Адама и Евы, - ещё более усилили томление и тревогу в людях...

_ Ты кто?! _ уперев в грудь Илии меч (рукоять которого была в форме креста), грубо проговорил начальник ночного караула стражников.

_ Я - голос вопиющего в пустыне, _ подняв посох и отстраняя им меч, проговорил Илия. _ Я - голос вашей совести, которая вопиет к Небесам.

_ Взять его! _ коротко бросил своим стражникам начальник караула.

Но вдруг подошли несколько рыцарей Ордена Архангелов, несущих в эту ночь свою небесную стражу.

_ Посмотри на небо; или ты ослеп в темноте, что не видишь знак Божий? _ проговорил один из них, указывая на небо (на небе, которое с Восточной стороны всё более просветлялось, восходила вторая Луна). _ Этот Человек - от Бога.

_ Мне не нужно никаких знаков на небе, _ гордо проговорил начальник караула (лишь мельком взглянув в указанном направлении). _ Вот знак Божий, данный мне его Сыном, _ указал он на изображение Павла внутри рубинового креста на своей груди, в золотой оправе и на золотой цепи.

_ Но этот Человек ничем не нарушил закона, _ проговорил рыцарь, став между Илией и стражниками (на его груди (как и на груди остальных его товарищей) был простой (без драгоценных камней) серебреный священно-рыцарский крест - с изображением распятого Господа; хотя, на правах личной гвардии Павла, Орден Архангелов (Крестоносный орден человечества нового евангельского века "Церкви Апостольского Крещения") был причислен Павлом к потомственному священному дворянству). _ Как простолюдин, он имеет право высказать своё мнение по вопросам веры.

_ Во Владыку! _ резко перебил его начальник стражников Святой Инквизиции. _ Он имеет право высказываться только о своей вере и любви к Владыке Павлу; в крайнем случае - цитировать или пересказывать своими словами проповеди Владыки.

Это было действительно так; но все рыцари Ордена Архангелов (официально только приравниваясь к новому священному дворянству) тайно посвящались в священство Церкви Христовой и (среди прочего) давали обет служения Истине. И их Совесть (как Голос Божий в душе человека) подсказывала им, - что этот Человек - от Бога; и он говорит правду (кроме того, они знали о Знамении - данном некогда Богом командору и великому магистру их ордена, гранду Даниилу Бомонту (Кастильскому)).

_ Взять его! _ опять приказал своим стражникам начальник их караула.

_ Вам придётся взять его вместе с нами, _ выхватив свой меч, проговорил первый рыцарь (который был старшим среди них), закрыв собой старца; к нему присоединились и его товарищи.

_ Остановитесь, братья, _ воскликнул Илия, обращаясь к рыцарям. _ Или вы не видите - что им только этого и надо? Они имеют тайный приказ Ксенофонта - подбивать народ к недовольству против вашего ордена и собирать сведения, порочащие вас перед Владыкой Павлом. А сам Ксенофонт уже просил чрезвычайных полномочий у Владыки Павла для своей Инквизиции.

Вид у начальника стражников был обалдевший, - как будто у него из кармана вынули этот самый (секретный) приказ - и зачитали всенародно, у него на глазах. Он уже видел себя, должно быть, в камере пыток адских сфер Инквизиции.

Но Илия пришёл ему на помощь. Он протянул ему руки для наручников и сказал.

_ Берите меня. Я своё дело сделал. Кончилась ночь в Душе. Наступило утро Нового Дня. Слава, Господи, святому Воскресению Твоему!..