Если когда-нибудь
я отвернусь от тебя
в ненависти,
пусть красота моего тела
перейдёт
чьей-то любящей душе,
а уродство моей души
перейдёт
в чьё-то безобразное тело.
И пусть хотя бы однажды
зло будет наказано.
Ибо ненависть есть зло
и его не следует прощать
смирением -
его необходимо наказывать
любовью".
Упрёки.
"Как часто
ты упрекаешь меня
в молчании...
Я молчу,
потому что в словах -
моя жизнь...
и твоё счастье.
Каждое моё слово
к тебе -
это живой клочок
моей души,
которая вся принадлежит
тебе,
но которая
не безпредельна.
Бойся и ты
растратить свою душу -
обменяв свои чувства
ко мне
на простые слова, -
которые, в сущности,
так мало могут дать -
и так много могут
забрать...
Я молчу теперь -
это правда.
Но молчу -
потому что
в словах
теперь
нет нужды.
Было время,
когда мне было
что сказать тебе -
но ты не принимала
моих слов.
Теперь ты ждёшь от меня
этих слов -
но мне уже
нечего сказать тебе...
Я молчу.
И ты обрушиваешь
на меня
лавины слов,
мало заботясь
об их недостойной участи.
Но они безплотны.
В них уже нет
живого участия
твоей души.
Слишком много
было сказано тобою
слов
и слишком мало
они значили,
чтобы я не утратил
веру в них.
И теперь они,
как фальшивые деньги,
имеют
внешнее сходство
с живыми словами,
но не имеют
золотого эквивалента
живой души...".
Дуга 23.
Когда портной, насладившись увиденным, повернулся - Магдалина была уже в каком-то очень облегающем шёлковом платье. К слову сказать, оно скорее выполняло противоположную роль своему естественному назначению. Но это была всё-таки - одежда; а Магдалина была всё-таки - женщина. Поэтому, успокоившись и придя в себя, она воззрилась на портного.
_ Итак, _ оценив её безполезные хлопоты, вежливо проговорил он, _ кем же вы хотите быть? Восходящей звездой? Звездой... восходящей... _ начал он возбуждённо бормотать, очевидно ища образ для соответствующего фасона. _ Восходящей куда?.. Восходящей на небосвод... Утренняя звезда... Венера...
_ Да-да, _ обрадовано проговорила Магдалина, осенённая под действием творческой энергии портного замечательной идеей, _ "Аврора и Кефал". Вы помните?.. в музее Пушкина висит картина?.. Вы помните?..
Несколько озадаченный взгляд портного (который, хотя и не бывал ни в каких музеях и не видел никаких картин - но не раз видел самого Пушкина... правда, это точно было не в музее (по означенной выше причине)... и потом, вроде он был... памятник) распалял Магдалину ещё больше.
_ Ну как же вы не помните!.. Спящий на облаке Кефал - в раскинувшейся позе, необыкновенно красивый... и Аврора... грациозная, увенчанная горящей звездой... в лёгком прозрачном платье... с высокой талией...
У бедного портного в голове совсем всё перепуталось. Сначала - памятник, который имеет свой музей... но стоит почему-то на улице; а теперь - ещё эти двое... Аврора и кефал... С одной стороны, он знал, что "кефаль" - это рыба; а с другой - "Аврора со звездой"... это, вроде, крейсер... Допустим, рыба "кефал" (наверное, самец) может быть необыкновенно красивой... красивым... особенно для голодного человека... допустим, даже в раскинувшейся позе... хотя, и спящим на облаке... Но представить себе крейсер в лёгком прозрачном платье с высокой талией его мозг категорически отказывался...
_ Как-как?.. с высокой талией? _ вдруг заговорил портной. _ Вот именно... Высокая талия, лёгкая воздушная ткань на обнажённом теле... Да-да. Утренняя звезда. Прохлада, лёгкость, свежесть, загадочность... _ как видно, у портного и Магдалины были свои разные точки соприкосновения с искусством.
И пока он всё это твердил, в его ловких руках оказались портняжие ножницы и розово-голубая воздушная ткань. Не успела Магдалина опомниться, как эти ловкие быстрые руки забегали по её телу с сантиметром, то-и-дело отвлекаясь и записывая какие-то цифры в маленькую книжицу. Затем заработали поочерёдно, - ножницы, швейная машинка и язык портного: который вдруг разразился грандиозными рассуждениями на тему утренней звезды...
Обернувшись и увидев изумлённый взгляд Магдалины, он объяснил: что подобные рассуждения во время работы помогают ему вжиться в образ создаваемого фасона.
_ Как, _ удивлённо проговорила Магдалина, _ и в вашей профессии тоже нужно вживаться в образ?
На что портной ответил ей таким красноречивым взглядом, что ей пришлось принести ему с десяток любезностей, которые, впрочем, он принял вполне снисходительно.
Наконец, всё было готово. О, это было не платье. Это было облако. Это было - видение, настроение, чувство, соблазн. Это была живая оболочка звезды, - колышущаяся, словно трепещущая - в грубых, но таких чувственных руках портного. Магдалина опешила в изумлении и восхищении. Как этот... маг, волшебник, чародей... как он смог... Это её чувства. Это же она так хотела.
_ Миленький, мой, _ радостно бросилась она ему на шею. _ Что вы сотворили! Это же непостижимо! Это же даже надеть страшно... _ бережно, она взяла этот живой шедевр из рук чародея, - и с изумлением, и восхищением, и трепетом (то приближая, то отдаляя от глаз; и бормоча что-то) - она ещё долго любовалась своим удивительным нарядом.
Наконец, памятуя о своей недавней выходке с обнажением, она, извинившись, исчезла в небольшой соседней комнате, которая у неё служила кладовой. А когда, радостная и счастливая, она вбежала обратно, успев оглядеть себя в старенькое зеркальце, - ни портного, ни его вещей, ни даже напоминания о его присутствии - небыло.
Опешив, она остановилась; потом бросилась к выходной двери - дверь была закрыта; открыв её, она выбежала на лестничную площадку - но и там никого небыло. Расстроенная, она вернулась в комнату, потом подбежала к окну, выглянула на улицу. Никого не было. У неё уже начали было роиться тревожные мысли, но тут раздался звонок. Машинально она взяла трубку.
_ Ну, как твоё платье? Ты довольна? _ без всяких вступительных слов спросил Гогенштауфен.
_ Как?.. Откуда ты знаешь?.. Ах, да... ты всё знаешь... обо всех. Но куда же он исчез? Я хотела его поблагодарить.
_ Кого поблагодарить?.. Ах, этого. Хорошо, я передам ему твою благодарность... Неужто ты и впрямь приняла его за портного?..
_ Как?.. А разве - нет? Он - не портной? Ты меня пугаешь...
_ Он - не портной. Он - наш человек. Да и с чего бы придти портному? Ты ведь не вызывала портного... _ но тут Гогенштауфен остановился, решив, что этой информации ей довольно; тем более, что этот Лерский уже успел ей кое-что лишнее выболтать. Правда, это не женщина - это соблазн в юбке (если только можно классифицировать понятием "юбка" то, что она носит), и перед ней трудно устоять... _ В общем, пока ты с нами - наши люди тебе не опасны, скорее даже наоборот... _ потом, сделав паузу, добавил. _ Что-нибудь ещё тебе нужно?.. Признаться, твои сборы несколько затягиваются. И потом, художник - живой человек; он может попросту лечь спать...
_ Хорошо-хорошо, я почти готова. Мне нужна только звезда.
_ Что? _ изумился (а точнее - даже не понял) Гогенштауфен, _ звезда?
_ Ну да, звезда, _ Магдалине было чудно, что он не понимает таких простых вещей. _ А что? Я же не с неба прошу звезду. Понимаешь, я хочу появиться у него в образе Авроры - утренней звезды. И мне нужна сияющая звезда над головой. Он не устоит - я знаю; потому что это непостижимо, потому что так не бывает... чтобы над головой у женщины сияла звезда... так не бывает у земной женщины...