Отец с благосклонной улыбкой пустился в объяснения. Что деревья эти называются медиорами, вон ещё такие же поменьше лодиоры, а те, повыше, лондиоры. Из них получаются очень дорогие лютни, за простое хранение которых полагается отсечение руки. Потому что рубить их нельзя, они особенные, их может вырастить не всякий садовник, уж больно диковинным способом они размножаются. Каким именно способом он не знает, это секрет...
Рассказывая, он указывал рукой вроде бы на деревья, а вроде и на прохожих. Я смог спокойно всё разглядеть. Прежде всего, в отличие от нас, на шеях гуляющих ничего не было повязано, значит себя они ни человеками, ни собаками не считают. Кольнуло наблюдение - шеи этих не человеков, одетых, что в мужское, что в женское платье, были одинаково гладкими, детскими. У некоторых из вьющихся волос иногда выглядывали заострённые уши, но большинство явно носили парики. Как магуры в образивариуме. Особенно меня позабавили в сочетании с париками высокие глухие воротники. Как интересно!
Когда мы немного углубились в парк, на безлюдной аллее я всерьёз взялся за отца. - Папа, а они кто? Они есть только тут? А их много?
- Не очень, сколько их наверняка никто не знает, - заговорил он нехотя. - Эльфы тут устанавливают правила, всем управляют...
- Да как же так? - выпалил я возмущённо. - Нами правят не человеки?! Они нас захватили, что ли? А герцог знает?
- Конечно, знает, герцог тоже эльф. Эльфы не захватывали нас, они хозяева этой земли, сынок, - он не стал увиливать, заговорил со мной, как со взрослым. - Это люди здесь пришлые.
- Как это? Но ведь я...
- Да, ты родился здесь, а меня привезли. Давно. Я не помню, откуда, знаю только, что там мне было плохо. Очень плохо, сынок. По договору с морскими эльфами я оставил всё... Не знаю, что я там оставил, мне об этом уже здесь сказали эльфы, представляешь? Ничего не помню...
Я смотрел на него потрясённо, мир снова перевернулся!
- Мне было тогда немногим больше лет, чем тебе, и меня сразу направили в такой же колледж. Там я заново узнавал мир, учился говорить, потом читать и писать...
- Играть на лютне, - не преминул я вставить.
- Это позже, когда в старших классах встретил твою маму. В общем, за партой началась моя жизнь, да и твоя тоже...
- Чего?! - мне показалось, что он оговорился.
- И твоя тоже только начинается! - резковато договорил отец.
Вот снова выпала мне возможность для наставительного брюзжания. Вам весело читать о том, что кто-то не знал простейших истин, о дикаре лесном лишь на десятом году узнавшем общеизвестное. Что ж, посмейтесь. И припомните, кто вам, таким ныне развитым, а некогда скучающим, рассеянным, ленивым, вдалбливал азбучные сведения о мире, кстати, вместе с самой азбукой, и как это происходило. И не забудьте написать, когда последний раз вы видели вживую морского эльфа? Только старших умоляю воздержаться от ответов - я тщательно слежу за вашими боевыми отчётами. Я не пытаюсь давить авторитетом или заслугами, хочу лишь дать возможность верно оценить мой путь с самого начала. Мне шёл десятый год в мире, который только предстояло завоевать для вас. Я ничего не знал ни о том, что мне предстоит, ни о мире. Более того - то, что подавалось вам на блюде как сказочка с красивыми картинками, я должен был вырывать силой и хитростью. В этом главное отличие моего королевского колледжа от вашего домашнего образования. Простите деда за стариковское бахвальство, мне очень важно хоть на малость стать для вас понятным. Ведь это такое счастье, когда тебя понимают дети.
В административном здании папа дальше фойе не пошёл, да его и не пустили бы. Нас встретил рослый длиннолицый и тонконосый мужчина, по виду обычный магур в кителе со строгим глухим воротником и в непременном парике. Он без лишних приветствий и предисловий сразу потребовал направление и моё свидетельство, внимательно с ними ознакомился, после чего спросил меня, - это действительно твой отец?
- Да, сэр, - насколько мог, вежливо ответил я, приготовившись к дальнейшим расспросам. Но он лишь заметил, кивнув. - Заговор истинности третьей степени, хм, солидно. Что ж, свиток не краснеет, значит, ты говоришь правду. Следуй за мной. А папу более не задерживаю. - Магур повернулся и пошагал к лестнице, ведущей на верхний этаж. Я обернулся к отцу.
- Прощай, сынок, - сказал он и, не дожидаясь ответа, пошёл прочь. Я прошептал ему вслед, - прощай.
И бросился догонять магура, уже шагнувшего на первые ступеньки. На втором этаже мы шли по широкому коридору вдоль роскошных дверей справа и широких окон высотой с пола до потолка слева. Прошли его весь, свернули в неприметный тупичок, и магур толкнул невзрачную узкую дверцу. Мы вышли на крутую наружную железную лесенку, ведущую вдоль стены вниз. Я, стараясь не выдать удивления, спустился следом за служителем. Он впервые за всю дорогу обернулся ко мне, - ты ещё здесь? Очень кстати. Старайся и дальше не отставать.
И всё, никаких объяснений, как будто не происходило ничего необычного. Магур убедился, что я не вру - очень мило. Но сам-то он кто такой тут, вообще? Я решил пока не очень стараться не отставать, попросту остановился на счёт "раз-два-три" и долгим взглядом проводил удаляющегося деловым шагом долговязого недоумка. Ну, кто он такой? Встретить, привести, отвести, не более, вот и пусть себе гуляет. А мне и так было неплохо сидеть на изумрудной травке среди медиоров, любоваться небом, над парком даже пелена смога закрывала его не полностью - в прорехи выглядывала синева. Четверть часа спустя, не отрываясь от этого увлекательного занятия, я краем глаза заметил давешнего магура в компании почти такого же, только пониже ростом и толще. Шли они, неуверенно озираясь по сторонам, видимо, кого-то выглядывали. Вскоре увидели меня и направились в мою сторону уверенным деловым шагом. Подошли и встали, как два барана, а я от неба глаз не отрываю.
- Почему ты не пошёл за мной, - резко заговорил высокий, - ведь тебе же ясно было сказано...
- Папа запрещает ходить с незнакомцами, - я соизволил нехотя опустить на него взгляд.
- Да кто такой твой отец? - сказал он презрительно.
- Мой отец - вольный владелец наследуемого лена, - произнёс я ровным тоном, - а вы кто такие?
Толстенький удивлённо оглянулся на дылду. - Разве ты не представился, Фидич?
- Да ради кого я должен тратить слова? - возмутился тот, на что его коллега кротко ответил. - Ради приказа ректора, брат. Это же просто твоя обязанность.
Длинный принялся злобно меня разглядывать, наверное, стараясь получше запомнить. Я же принял самый простодушный и растерянный вид. Так и есть, с этого он и начал. - Ну, хорошо, сопляк, зовут меня Фидич, обещаю, ты на всю жизнь запомнишь моё имя!
- Должность, - кротко подсказал толстячок.
- Дежурный помощник воспитателя...
- Распорядителя, - поправил его собрат уже не так ласково.
- Дежурный помощник распорядителя при административном корпусе, кандидат в послушники Фидич, - по всей форме выдавил из себя длинный.
- И что ты должен был сделать? - продолжил издеваться собрат, явно пользуясь вышестоящим положением.
- Представиться, проверить свитки, отвести пацана в кампус, - перечислил Фидич сквозь зубы.
- И ты не справился, брат Фидич, - сокрушённо вздохнул толстяк. - Раз уж ты пообещал мальцу, что он надолго запомнит твоё имя, пусть и для тебя этот момент станет памятным. Ты сию секунду пойдёшь к распорядителю и немедленно доложишь обо всём. И упаси тебя Вера в Первопричину что-нибудь напутать или исказить. Приступай, братец.
Фидич резко развернулся и твёрдо пошагал к административному корпусу, вот только при каждом шаге плечи его заметно подрагивали.
Мы проводили его взглядами, наконец, полненький дядька обернулся ко мне. - Поздравляю, парень, ты завёл себе первого врага. Как ты говоришь, тебя зовут?
- Олакс Лавэр, сэр...