Когда она уже почти скрылась за соседней скалой, Ашмернот посмотрел ей вслед, но его совершенно не волновало сейчас, куда отправилась Шелли. Да мало ли? И только потом, посмотрев на место, где он оставил лежать Аманду, Аш встревожился: на том месте никого не оказалось. Внимательно осмотрев округу, он подозвал Кирва и Дэва, пытавшихся успокоить рыдавших девушек, и отправил их в разные стороны на поиски Аманды, сам же пошёл в том направлении, в котором удалялась отсюда Шелли. И сделал он это весьма вовремя, потому что к тому моменту, как он обогнул скалу и увидел дерущихся женщин, Аманда проигрывала. Она стояла на коленях, а Шелли, нависавшая над ней, держала девушку за волосы и пыталась ударить ту, сопротивлявшуюся из последних сил, но ослабленную недавним обмороком, головой о твёрдый выступ скалы.

- Сука! Ненавижу! Ненавижу тебя, тварь! – не сдерживая злости и ненависти, громко шипела темнокожая. Её лицо скривилось в гримасе не только ненависти, но и усилий, которые она прилагала, чтобы довести начатое до конца и оставить в этом месте бездыханный труп ненавистной внучки Тревора Харриса. – Думаешь, я позволю тебе уйти отсюда? Никогда! Запомни, сука, ты останешься здесь так же, как и мы все. Если нас убили там, то я убью тебя здесь, и твоё тело там останется просто растением! Ненавижу! Ненавижу таких, как ты!

Но тут руки Шелли выпустили свою жертву, потому что её саму за горло схватил Ашмернот. Его рука сжала шею темнокожей женщины с такой силой, что та начала задыхаться, а приподнятое над землёй тело – в страхе и ужасе дёргать ногами. Ещё пара мгновений, и жизнь этой женщины оборвалась бы, но Ашмернот вовремя вспомнил, что других больше не будет, и заставил себя отпустить её.

- Ещё хоть раз я увижу тебя рядом с ней, - прохрипел он Шелли, - второго шанса  я тебе не дам.

И он с силой оттолкнул её от себя.

- Пошла вон. Иди, собирай тех, кто захочет пойти с тобой, - как только я вернусь в лагерь, вы все  пойдёте в новом направлении.

И при этих словах вид его был настолько ужасен, а предыдущие мгновения удушья настолько пугающие, что Шелли,  видавшая в своей жизни немало, поспешила послушаться. После того, как она развернулась и побежала прочь, Ашмернот присел около Аманды, прислонившейся к скале. Одна сторона лица её была испачкана кровью, текущей из раны на голове. Мужчина протянул руку и хотел отереть её, но Аманда вдруг оттолкнула его со вскриком:

- Не тронь меня! – и сразу же, хоть и с трудом, встала.

Удивлённый её поведением, Ашмернот остался сидеть, опираясь  на одно колено. Он не успел ничего сказать, как девушка снова закричала  – надрывно, мешая слова со слезами, размазывая их вместе с алыми ручейками по щекам.

- Не хочу! Больше ничего не хочу! Только домой! Но это невозможно! Поэтому забудь, забудь то, о чём тебя просил мой дед. Не хочу я больше идти к тебе, не хочу больше тебя видеть! Какая я дура! Дура, потому что я умерла ради тебя. Понимаешь? Умерла! Согласилась на то, чтобы моё тело убили. И у меня теперь нет пути назад, нет другой жизни. Я пришла сюда только ради тебя! Потому что я полюбила тебя ещё там, на Земле, ещё до того, как смогла впервые увидеть уже тут! Я всё бросила, всё оставила… Всё, хотя из всех них я – единственная, кому было что бросать, единственная, у кого было всё, и могло ещё быть всё, что только может захотеться. А я всё променяла, я жизнь свою променяла на возможность приблизиться к тебе! Только я не Эмма, понимаешь? Я не смогу вернуться домой. Я навсегда теперь тут. О, Боже. Какая же я дура!

Аманда уже просто захлёбывалась слезами, потому, не в силах больше ничего сказать, она убежала. А Ашмернот развернулся спиной к скале, прислонился к ней и поднял глаза к небу. Ярко светило солнце, от него болели глаза, но Аш не закрывал их. Он заставлял себя смотреть прямо на этот раскалённый и пекучий источник яркого света до тех пор, пока от боли в глазах не появилась влага. Только что он понял, о чём ему говорил Дэв,  понял, что делала Аманда, и то, что испугался, когда она потеряла сознание, и он подумал, что она исчезнет так же точно, как исчезла Эмма несколько лет назад. Только что он понял, почему еле смог совладать с собой и оставить жизнь Шелли – потому, что испугался, увидев кровь на лице Аманды.

И только тогда он закрыл веки, но лишь на несколько мгновений, а потом он тоже встал и пошёл в ту сторону, куда убежала она. Идти ему пришлось не долго. Аманда спряталась от всех в неприметной нише между скалами, Аш вообще обнаружил её лишь случайно, услышав одинокий всхлип. Он подошёл и опять опустился рядом с ней на колени. Вытирая руками уже сухие, но ещё грязные щёки, Аманда устало хотела попросить мужчину оставить её на некоторое время одну. Она уже приняла решение: уйти в любое другое деление, но только не оставаться в Делении Сильных.

- Ашмернот, … - начала она, но он её прервал.

- Аш.

- Аш, … - повторила Аманда, слегка кивнув и не отрывая своих глаз от его, но он снова прервал.

- Тим.

- Тим?

Но вместо того, чтобы ответить на её вопрос, мужчина осторожно и нежно взял её руку и поднёс к своим волосам, немного приблизив своё лицо к её лицу. Глаза Аманды распахнулись от неожиданности и непонимания происходящих перемен, а пальчики в это время уже коснулись его волос, всё ещё стянутых в узел. Он оставил её руку там, и она аккуратно потянула за конец шнура, выпустив на волю сиреневый водопад. Но Аманда даже не успела насладиться увиденным, потому что неожиданно её губ коснулись губы любимого мужчины. Глаза как-то сами закрылись, вторая рука легла ему на плечо, а на своей спине девушка почувствовала его сильные руки, которые прижали её к нему. Спустя несколько мгновений, Ашмернот оторвался от губ этой девушки и посмотрел на её испачканное лицо, покрасневшие глаза, спутанные волосы, и улыбнулся. Улыбнулся, потому что понял, что ему хочется снова её поцеловать. Потому, что ему безумно понравился  вкус её поцелуя. Потому, что перед мысленным взором уже не возник образ той, другой и далёкой любимой.

И целовались они в этой нише долго и счастливо!

Спустя одиннадцать месяцев после описываемых событий

Эмма

Сквозь стук дождя о стены дома я услышала, как во входную дверь позвонили. Я никого не жду, кроме Дэвида, но у него есть ключи. Как-то машинально посмотрев в сторону второго этажа, где уже укладывалась спать Дженни, я направилась ко входу. В голове, как и у многих бы на моём месте, мелькали догадки – кто бы это мог быть? Но я бы никогда не подумала, что увижу на пороге именно этого человека.

Он не надел шляпу и не раскрыл зонт, потому капли не мощного, но и не слабого дождя, попадавшие на него, сбивались в тонкие ручейки, прозрачными линиями спускавшиеся вниз. Сердце ёкнуло. Наверное, мне следовало закрыть дверь перед ним, потому что иногда я ловила себя на мысли, что не простила его. Однако то, как он выглядел сейчас…  Он казался сгорбленным, словно эти невесомые капли неземной силой тяжести давили его вниз, его глаза, влажные не то от возраста, не то от дождя, смотрели так, будто он ждал, что я его прогоню, и руки его были просто опущены вниз, навевая мысли о нашем бессилии перед жизнью, а с рукавов на пол порога капала вода, и я, клянусь, слышала звук падения каждой капли.  И я не смогла закрыть перед ним дверь. Наоборот, я сделала шаг в сторону, чтобы пропустить его в дом. Не жалость, но остатки уважения, которое я испытывала к нему, смешанные с неожиданностью, вот что заставило меня принять этого гостя.

Мы прошли не в гостиную, - почему-то мне захотелось усадить его за стол в столовой и налить ему чашку горячего чая.

- Спасибо. – сказал он мне, обнимая её ладонями.

Я молча присела на стул напротив гостя. Тот опустил глаза на парующий чай и так же, как и я, не спешил нарушать тишину. Мы сидели так несколько минут, как люди, которым и не нужно ничего говорить, чтобы понять друг друга. Я знала, что Дженни уже сегодня не спустится вниз и не позовёт меня, и это знание дарило спокойствие. Наше молчание было прервано моим мужем – он ворвался в дом, смахивая с себя следы дождя, и широким шагом прошёл в столовую.