***

Вдалеке проступили покрытые дымкой знакомые очертания гор. Улыбка коснулась губ, и озябшими мурашками покрылось тело, не смотря на жару, от предчувствия скорой встречи. Сутки безостановочного пути, и он окунулся в тень, даримую высокими скалами и густыми зарослями всевозможных деревьев. Что было мочи Ашмернот закричал:

— Кирванзес! Войнс!

Никто не откликнулся, но Ашмернот не оставлял попыток. Он прокладывал свой путь по тропе, успевшей зарасти высокой травой с острыми листьями-лезвиями, и продолжал звать давнишних друзей. И только на следующий день, после того, как в очередной раз громко выкрикнул их имена, он услышал:

— А-а-а! Кирв! Кирв! Нам не послышалось! Твою мать, прости, перешёл на русский. — Рыжий пушистый зверь подлетел к Ашмерноту, виляя из стороны в сторону объёмным хвостом. — Как же я рад тебя видеть, Тим! Сменил причёску? Тебе идёт.

Вслед за ним к Ашу подошёл, спешно и улыбаясь, Кирванзес. Он раскинул руки с намерением обнять давнего друга и ученика, но только когда, словно воздух, рассёк ими тело Ашмернота, вспомнил, что объятия больше не для него.

— Какими судьбами? — вопил рядом Дэв, не отдавая себе отчёта в том, что его прекрасно расслышали бы и за десятки метров отсюда.

Ашмернот, хотевший было уже ответить, перевёл вдруг свой взгляд с рыжего зверя на Кирванзеса, и тот увидел в этих чёрных глазах что-то неладное, отчего между синих бровей старого воина пролегла заметная складка.

— Не всё так просто, да? — спросил Кирванзес у друга.

Ашмернот лишь кивнул, и уголки его губ опустились вниз. Войнс перестал вилять хвостом и в свою очередь спросил:

— Что-то с Эммой? Расскажешь?

Ашмернот мотнул головой, с трудом выдавив из себя:

— Не сейчас. Не могу.

— Пошли к ручью, — произнёс Кирванзес. — Ты ещё помнишь, как разводить огонь?

— И слоники всё ещё живут неподалёку, — добавил зверь. — Голодным не будешь.

Вместе они дошли до ручья, иногда перекидываясь парой фраз. Никто не спешил вытягивать из Ашмернота то, что так нелегко ему открывать, но они знали, — он расскажет. Возможно, этим же вечером, когда они, как и раньше, усядутся у костра.

Приятный аромат жарившегося на открытом огне мяса щекотал ноздри Ашмернота. Он искренне радовался этой встрече и наслаждался спокойствием, наступившим внутри, когда взгляд его останавливался на этих двух Оставшихся. Он совсем не скучал по дому, и даже не скучал за Ивриганз, окружавшей его материнской заботой, которую кроме неё ему никто и никогда не дарил. Но этих двух он отчаянно рад был видеть. Единственное, что омрачало эту встречу, — причина, по которой он тут находился. И Аш понимал, что ему нужно им рассказать. Он также знал, как сильно расстроит рыжего зверя известие об исчезновении Эммы, ведь тот знал её много лет, и они были друг другу по-особому близки на этой чужой обоим планете. Два осколка далёкого прошлого, заброшенные случайностью сюда, в чуждый им мир. Никто не мог понять их лучше, чем они друг друга. Но это было тем, что не в силах изменить Ашмернот, как бы ни хотелось ему повернуть время вспять, — ничего не вернёшь и не переделаешь.

— У нас была война, — сам начал Ашмернот тяжёлый разговор. — Я теперь новый Правитель Деления Сильных.

Брови Кирванзеса подпрыгнули вверх, но затем он сказал:

— А чему я удивляюсь? Я знал, что ты займёшь его место. Но почему же ты здесь? — осторожно спросил он друга.

Но молодой глава деления никак не мог найти в себе силы произнести главное, потому он продолжил говорить о вещах, не ранивших его сердце.

— Кирв, твой сын сейчас замещает меня на троне. Ты можешь гордиться им — он прошёл со мной всю эту войну. Более верного человека, кроме тебя, конечно, и Ивриганз, я не встречал.

— А я? — вмешался Дэв, округлив глаза на расстроенной мордочке. — Тим, к твоему сведению, я тоже человек.

Ашмернот рассмеялся.

— Как же мне не хватает, чтобы меня называли именно так. — с грустной улыбкой ответил он немного невпопад, устремив взгляд в горячее пламя огня.

И Войнс и Кирванзес не спешили подталкивать друга. Они молчали несколько минут, не стремясь нарушать тишину, разрываемую лишь негромким треском костра и журчанием близкой воды. Но долго хранить тишину рыжий зверь был просто не в состоянии, потому, чтобы не ранить неосторожным вопросом, он переключился на нейтральную тему.

— Знаешь, Тим, нам с Кирвом так и не посчастливилось найти ни одного комара! Обидно! Я ведь нахожусь в том состоянии, когда никакие запрещённые вещества не могут причинить мне вред, и поэтому вдвойне обидно не иметь возможности их попробовать.

— Не ври, — мы нашли их, — подал голос синеволосый гигант.

— Не придирайся к словам, — насмешливо ответил кот. — Толку от того, что мы засекли пару у мшистой скалы. Они пролетают сквозь нас, подобно ветру, дующему по открытому пространству. Вообще, должен отметить, что довольно скучно иметь возможность бесконечной жизни, когда не можешь насладиться ничем, кроме зрения и разговора. Это Ад! Самый настоящий!

— Ты говорил, что Ад — там, где котлы и чёрные черти. — удивлённо распахнул широко глаза синеволосый воин, посмотрев на своего друга.

— Да, и это тоже. Кирв, я могу говорить всё, что угодно, потому что это единственная радость, которая мне осталась.

— Значит, котлов и чертей не существует? — ещё больше удивился Кирванзес, который за последние годы узнал от Войнса чуть ли не всю историю Земли, начиная с того момента, как её создал Земной Бог из ничего, т.е. из какой-то глины... или то про первых людей ему зверь рассказывал?

— У нас многое поменялось, — прервал их перепалку Ашмернот. — За эти годы мне некогда было вас вспоминать, но если бы вы знали, как же мне вас недоставало — хоть я и сам это понял только сейчас.

— Она что, умерла? — не выдержав больше, прямо спросил Дэв.

Кирванзес шикнул на него и поднял в замахе руку, словно и в самом деле мог бы дать подзатыльник несдержанному существу. Но тот даже и не глянул на синеволосого Оставшегося, просто продолжал пристально смотреть пронзительными глазами на Ашмернота, поднявшего на него и свой взгляд в ответ. Несколько секунд никто не мог решиться вымолвить хоть слово: Войнс боялся порвать ту хрупкую нить, за которую только что потянул, и не услышать правду; Кирванзес боялся причинить боль неспроста появившемуся здесь другу; Ашмернот боялся произнести вслух то, что уже несколько лет его мучило. Наконец, он сказал:

— Я не знаю.

— Ты что, дурак? — возмутился рыжий зверь, за что сквозь его голову таки прошла рука Кирванзеса, не причинив, впрочем, ни малейшего вреда. — Как можно не знать, умерла твоя тёл.. женщина или нет? А, она тебя бросила?

— Нет.

— Тогда что ты здесь делаешь? Ты, который должен сейчас сидеть на троне, жрать икру ложками и на кол сажать всех тех, кто посмел усомниться в разумности твоих решений.

— Кажется, мясо уже готово, — попытался смягчить хоть так этот разговор Кирванзес.

Ашмернот перевёл глаза на небольшую тушу животного, которому суждено сегодня было стать его ужином, ещё немного посидел без движения, затем поднялся и снял мясо с огня. Уложив его на камень возле себя, Аш осторожно, чтобы не обжечься, отрезал сочный кусок и закинул его себе в рот, а затем, жуя и прищурив глаза, сказал зверю:

— Тебе не предлагаю, оно пройдёт сквозь тебя, подобно неуловимым комарам.

— Да хоть бы из вежливости... — пробормотал тот в ответ.

— Вежливость не для нас, она — удел слабых, — парировал Аш, отрезая следующий кусок. — Эмма просто исчезла. В тот момент с ней рядом находилась Ивриганз, а ей я доверяю, как себе. Так вот, она говорит, что тело Эммы просто растворилось в воздухе, оставив после себя лишь ту одежду, которая была на ней. И с тех пор, а это уже почти три года, никому не удалось найти ни малейшего следа её нигде. Я пришёл сюда, — набравшись смелости, говорил Ашмернот, разрезая лезвием мясо, — потому что надеюсь.