Оперативно перезарядившиеся стрелки вновь направили арбалеты, но упыря нигде не было, вместе с ним пропали, только уже в воде переправы Лысец.

— Какие у него шансы на спасение Магэн? — Обратился я к главе сразу же.

— Да не большие, течение такое сильное, что ему не удастся выбраться на берег, а вода ледяная, вон испарина стоит. А идти за ним мы не будем, даже если он где зацепится и выкарабкается на берег, наши дороги, скорее всего, разошлись или разойдутся, но кто знает малец, может, выберется и еще встретит нас.

Мы, молча, пошли дальше, через густую рощу молодых елей, она закончилась также быстро, как и началась. Из под наших ног постепенно стала осыпаться земля и почва стала какой то неустойчивой в целом. Мне стало казаться, что мы вступили в подобие сыпучих песков, которых я сам никогда не видел. Суть этого явления со слишком мягкой проваливающейся землей стала ясна чуть погодя, мы подошли к краю большого оврага. Пожалуй, это был даже целый каньон, лесной каньон, его полных размеров было не видно из-за повышенной влажности, и мелкого моросящего неприятной пылью дождя. Может он заканчивался неподалеку, а может и тянулся дальше. Спускаться или нет, меня, конечно никто спрашивать не стал, право не знаю как поступил бы сам, ведь идти в обход было плохой альтернативой, сплошь колючие кустарники, да вездесущие огромные валуны.

— Вниз. — Глухо скомандовал Магэн, и его послушались, без доли смущения.

Может быть, когда нибудь, я тоже смогу вот так вот запросто, предлагать свои варианты действия, а толпа сорвиголов, запросто будет со мной соглашаться во всем. И теперь, наша смелая свора во главе со своим вожаком, смело сигает вниз.

— Магэн, почему не светает, времени уже прошло на полноценное утро. — Спросил его крепыш Духан.

— Ну что мне тебе на это сказать Духан, тучи густые над нами, лес густой и темный, ключевое слово темный, овраг, вот глубокий какой. Нечисто здесь, одним словом.

— Мы уже столько прошли, что должна была уже попасться хоть одна дорога, через этот проклятый лес. — Заметил Духан.

— Должна, но ты сам все видишь своими глазами, если хочешь, можешь самостоятельно поискать другую дорогу или пойти назад, но по текущим обстоятельствам и имея ввиду знакомство с этой неведомой темной лошадкой, я бы тебе этого делать не советовал. Доступно излагаю? — отвечал отстраненно Магэн.

— Да я ничего такого не помышлял, ну. Доступно шеф. Только поквитаться хочется очень с этим темным гадом. Глотку бы ему лично перерезал вот этим ножом. — Тут он показал свой внушительный тесак на поясе, вид которого недвусмысленно говорил о его основной профессиональной деятельности. — Живот бы ему вспорол аккуратно, а содержимое его по веткам бы развесил, как в мясной лавке, в дань памяти Шатуна, он бы точнеха оценил.

Дружным ржанием, подельники головорезы, оценили позывы души Духана, и его творческий подход к делу.

— Да ты не волнуйся раньше времени Духан, у тебя такой шанс будет, не сомневайся. Боюсь, он будет у нас у всех, если мы вовремя не дойдем, до хоть какого нибудь поселения. — С некой надеждой в голосе, заметил главный бандит.

Овраг был насыщен дырами. Дырами в земле и его склонах. Скорее всего, это были чьи то норы, норы обитателей оврага, в любую из них можно было засунуть руку, но никто из нас сделать это не решался, да и ни к чему это было делать в действительности. Синий провалился даже в одну из них ногой, потому что был невнимателен и достаточно худой для этого, выругался он на неизвестном мне наречии.

— Что он сейчас сказал? — Обратился я к Магэну, как к самому разумному человеку, в этой чесной компании.

— Что типа того малый, как он проклинает весь лес и его обитателей, в том числе того темного незнакомца, что идет за нами по пятам, но в особенности он недоволен белыми лисами, которые вырыли эти норы.

В этот момент я облегченно выдохнул. Ну конечно, лисьи норы и вновь подумал о Головусе, как он там один, перебрался ли через реку, и не попал ли вообще в лапы к упырю. Подумал еще немного. Может это упырь попал в лапы к Головусу, кто их знает, этих не местных со своими обычаями и странностями.

— Лисьи норы. Стало быть, они нам не опасны. — Легко воодушевился я.

Как посмотреть, если бы тут шел один, или, к примеру, мы с тобой вдвоем, они бы с огромной долей вероятности напали на нас. — Пояснил Магэн.

Хоть норы мы уже давно прошли, я оглянулся. Запереживал за Головуса, но потом успокоил себя тем, что он опытный в здешних местах. Позади нас, в темной серости и низине тумана, очерчивались белые силуэты, острых голов лис, все они провожали нас поблескивающими желтыми глазами. Не самый теплый взгляд в спину. Мурашки пошли по моей коже. Лес на дне оврага был редкий, почти и не лес вовсе. Зашли мы далеко, даже перестали видеть границы этого самого оврага. Под ногами зачавкала вода. Чем дальше мы шли, тем меньше участков суши оставалась. Вскоре трава, от большого количества воды совсем упала, лишь редкие кочки топорщились над ее уровнем. Мы уже не шли, а прыгали с одной кочки на другую, моя обувка, влаги не пропускала, но по кочкам прыгать было интереснее, чем грести воду носами сапог.

Воды становилось больше, суши меньше. Настоящее болото. Цепь наша сомкнулась очень тесно, чтобы никто ненароком не потонул. Шли по пояс в воде, она была прозрачная, но там где проходили мы, поднимались ворохи мути, так что уже ничего нельзя было увидеть. Из плюсов только мрачно серое небо, отражаясь от воды, давало иллюзии, что стало светлее. Ну и наверно тихие шлепанья по воде, что раздавались неподалеку от нас. Вода постепенно дошла до груди, мне. Остальным чуть выше пояса. Когда всем вода дошла до груди, я почти плыл, среди неимоверного количества водорослей. Но нам повезло. По настоящему, повезло. Мы вышли, выплыли, сначала на небольшой островок суши, а затем с него увидели весьма большой островок суши с несколькими высохшими деревьями. А самое главное, там стоял ветхий, полупрогнивший домик, с торчавшей в небо каменной трубой, в пол крыши. Но самое удивительное, из всего что здесь было, это едва уловимый свет в круглом, мутном окошке и тонкий дымок из трубы, как если бы печь топилась уже довольно давно.

— Оружие достать всем. Штырь, Синий и Рябой. Вы в смотровые вокруг дома. Духан ты сразу за мной, малой, идешь за нами. — Серьезно распорядился Магэн и вооружившись наизготовку арбалетом и легким клинком, с ноги ударил по хлипко, поросшей грибами и мхом двери.

Дверь со стоном и скрипом отварилась и с приглушенным грохотом ударилась о внутреннюю стену дома, как еще не отвалилась при этом, петли кованные, на совесть сделаны. С потолка посыпалась пыль и мелкий сор. Пустая и все равно тесная прихожая, встретила нас древнего вида, резным комодом и пыльным, поросшим паутиной, треснувшим посередине зеркалом. Свет шел из главной комнаты, мы настороже прошли в нее, увиденное, поразило сильно, и я не смог вымолвить ни слова. В кресле-кочалке, восседал Головус, скорее возлежал, вытянувшись почти в полный рост и протянув ноги к горящему очагу. В одной руке он держал дымящуюся глиняную чашу, попеременно отпивая из нее, а в другой пухлую книжку с желтыми страницами, на середине носа у него располагались маленькие очки. Сбоку от очага висел котел с вкусно пахнущим варевом. Хозяин кресла-кочалки, отхлебнул из чаши, поставил ее на круглый столик подле себя, рядом с причудливой формы в виде груши, горящей масляной лампой, послюнявил палец и лениво перелистнул одну страницу.

— Добрый вечер дорогие гости, заходите, не стойте, коли уж зашли в столь поздний час ко мне вы. — Аристократически выделано пригласил нас хозяин дома.

— Духан зови нашего брата. — Оставив без ответа Головуса, сказал Магэн.

В отличие от нас, бредущих весь вечер по болоту, вымокших до последней нитки и замерзших до мозга костей, Головус был абсолютно сухой и румяный, его топор покоился рядом с креслом, и Магэн это видел, но свое оружие опускать не спешил.

— Давно здесь? — Обратился Магэн к Головусу.