— Так отряд, слушай мою команду. — Скомандовал Магэн. — Выдвигаемся через двадцать минут, всем пожрать, как следует, проверить амуницию и в путь. Как все пожрут, Шатуна руками не трогать, в огонь дров накидайте по-больше, а потом, палками его подтащите, прямо в костер закиньте, а сверху еще столько же дров навалите. Устроим ему прощальное погребение, через сожжение.

После завтрака, разбойники сделали все, как велел Магэн. И мы отправились в путь. Идти одному мне не захотелось совсем, я лелеял надежду, что Головус сейчас следит за нами и теперь, да и сами разбойники меня одного отпускать не стали. Благородство Магэна зашкаливало сверх всякой меры, оставили меня при своих вещах, да еще и взяли с собой и я спросил его.

— У вас всегда такой ритуал, к почившим навечно собратьям по оружию?

— Хэх. — Усмехнулся Магэн. — Да это чтобы покойничек за нами не увязался в темном лесу, мало ли что. Ритуал, нееет, скорее уж меры безопасности.

— А меня вы отпустите?

— Да хоть сейчас иди. — Серьезно, посмотрев мне в глаза предложил Магэн. — Или дойдешь с нами до ближайшей дороги или деревни, а там валяй, хоть на все четыре, разойдемся. Кузнецов я уважаю.

— Второй вариант звучит куда интереснее. — Согласился я поспешно и подумал, Головус может за нами пойти незаметно все это время, а точной дороги до пробуждающего древа, я все равно пока не знаю, а так нас выведет, куда нибудь путь.

За нашими спинами разгорелся огромный костер, осветил всю округу, разогнал поднимающийся туман и насекомых, никто кроме меня не оглянулся назад. Лишь мне хотелось высмотреть Головуса, но я никого не заметил. Спустя еще час, туман достиг такой молочной густоты, что нам пришлось совсем убавить шаг, и сблизится в цельную колонну по два человека, чтобы не потерять друг друга из виду. Я шел в середине с самим Магэном, Возглавлял ее Рябой с Духаном. Замыкал нас единственный Дуриф и все время возмущался, что его поставили одного да позади всех, но перечить не осмеливался.

Мы вышли на каменистую поверхность, между камней, здесь раньше, возможно тек сильный ручей, или река, на этом месте сейчас образовалась подобие дороги из мелкого камня, по нему мы и шли, минуя по сторонам крупный булыжник. Почти не спотыкаясь, мы шли так еще минут двадцать, тогда как стены из камня по сторонам, плавно стали увеличиваться в высоту. Деревья, росшие прямо на каменных выступах по обе стороны бывшей реки, стали еще выше, загораживая своими кронами почти все небо. Здесь-то мне впервые и послышалось, что за нами кто-то идет. Оптимизм внутри меня, говорил, что это Головус, поэтому я не стал делиться своими мыслями с Магэном. Он же все время прислушивался и поглядывал на верх берега слева от нас, тоже видать, что-то примечает. Туман уже не был таким густым, тем не менее, скорости передвижения это не прибавило.

— Почему не светает Рябой, идем уже битых три часа. — Возмутился не громко Духан соседу, но услышали это все, звук отражался от каменных стен.

— Ну, ты дал. — Ответил ему Рябой и смачно выругался, уровнем громкости в голосе, выказывая свое недовольство. — Так туман же, и тучи вон какие сверху, того и гляди дождь пойдет, не светает у него. Иди-знай, да смотри вперед, а не на небо.

— Кажется впереди что-то шкрябает. — Вдруг остановился здоровенный детина Духан и, не имея ни малейшего актерского таланта, театрально прислушался.

Выглядело, это более чем комично.

— Твою брагу пить! — Выругался Рябой. — Чего встал, топай, давай!

— Заткнитесь оба. — Остановил начинающуюся перебранку Магэн.

Все прислушались, звуки и впрямь были, я их точно слышал, вот только сейчас они прекратились. Стоило нам сделать по команде главы несколько десятков шагов, как случилось не поправимое. Что-то или кто-то, схватило одного разбойника прямо за гриву и буквально вытянуло вверх. Потом пронеслось с ним, как с куклой под мышкой, над нами, по перевалившемуся с одного берега на другой, упавшему бревну. Все это время Шкарь, не унимаясь, вопил и произносил грязные ругательства, от которых у меня изрядно подпортилось впечатление об этом человеке, но было уже поздно строить о нем мнение, спустя несколько мгновений он издал страшный, последний, истошный вой и затих окончательно.

— Небось, его там напополам живьем порвали. — Предположил Штырь, играя мощными мышцами на руках и пожевывая вонючий табак.

Громила Лысец засмеялся над его тонкой и изящной шуткой. Юмора больше никто не оценил.

— Рябой ты куда смотрел, когда мы под этим бревном проходили? — Спросил с него Магэн.

— Вожак, ничего такого я не видел, хоть слово с меня бери.

— А это и не удивительно, Рябой, в головном дозоре — беда для всех. — Вмешался в разговор шутник и верзила Штырь.

— Так иди сам голубчик, местами махнемся? — Быстро предложил рокировку Рябой.

— Схвачено Рябой. — Сурово произнес Штырь, поправил ремень арбалета на плече и пошел вперед к Духану.

Когда впереди шли два крупногабаритных дядьки с серьезными арбалетами наперевес, идти стало заметно веселее. Но никто не радовался такому ходу событий. Магэн приказал быть всем крайне внимательными и не трепаться, без дела. Пошел дождь, сначала слабый потом сильнее. Все промокли, кто был в коже, не сильно, а некоторые до нитки, но никто не возмутился поступком, на эту тему вслух. Я же, просто надев капюшон, оставался сухим, благодаря превосходному самохвату и сапогам, что подогнал мне ХайСыл.

— Стой, привал. — Сказал негромко глава и все остановились.

Передохнули немного, попили воды, прям накопившуюся, дождевую, с лопухов, растущих под ногами. В усилившийся дождь, даже не сразу заметили, что вдруг бес следа и малейшего звука пропал замыкающий нас Дуриф. Идти назад и искать его никто не собирался, и самоубийственных приказов на это, Магэн, тем более отдавать не стал. Вместо пропавшего, громила Лысец по приказу главного замкнул процессию, вместе с худым выпивохой, Синим, от последнего все время шел шлейф от самогона, и теперь я его на свое приятное удивление, перестал чуять так сильно.

Теперь впереди, шли Штырь с Духаном, за ними я с Магэном, за нами Рябой, а последними Синий и Лысец. Сильный дождь перешел на не очень приятную морось. Воздух стал прохладнее. Светлее не стало. Раннее утро затянулось, и ясный день задержался, где то, не спешил приходить к нам. Впереди, наконец-то вышли на довольно открытую часть бывшего ручья, вокруг нас больше не было каменных стен и завалов, однако впереди его пересекал новый, быстрый и широкий ручей. Преодолеть который за один прыжок ни у кого не получилось бы. Пришлось Штырю, достать свой походный топорик и срубить несколько молодых деревьев, по ним мы по одному стали переходить на ту сторону. Штырь с Духаном прошли первые, и сели прикрывать нас, бревна даже не прогнулись под их весом, нас значит, выдержат с лихвой. Мы по очереди прошли с Магэном, настороженно осматривая тыл. Рябой быстро труся, по бревнам перемахнул вслед за нами и развернул свой арбалет в сторону темного леса. За ним, пошел Синий. Лысец остался один, но под надзором и прикрытием бандитов. Не дожидаясь пока Синий дойдет до конца он ступил на бревна и сделал пару шагов, как внезапно из пелены дождя материализовался темный человеческий силуэт.

Недолго думая, все у кого в руках, находилось стреляющее оружие, выстрелили, а это немногим немало пять человек. Пять болтов молниеносно пролетели, взметнулись длинные, черные волосы и фигура упыря исчезла, и из всех, только одна угодила ему в живот и вышла насквозь. Лысец дошел до середины и пока все перезаряжались, тоже направил в него арбалет и нажал на спуск. Упырь вильнул, но арбалетный болт с более короткой дистанции, вошел ему в правую руку. Несмотря на ранения, он этой же правой рукой, быстро подошел к нашей переправе и саданул по ней с размаху. Лысец это предусмотрел и уже почти добежал до нас, но опора выскочила у него из под ног и уверенно полетела вниз. Он полетел вслед за ней. Синий было схватил его за бороду в последний момент, но та выскользнула у него из влажной от пота руки, и Лысец рухнул в быструю воду.