Меня подвезли не к парадному, а к черному ходу. Там же я встречалась с Гансом, и там же встретил меня статный кавалер в маске, целиком закрывающей лицо.

— Прошу вас, фрау! — глухим измененным голосом проговорил незнакомец. Я робко подала руку, он помог мне выйти из кареты и галантно поклонился. Из-под широкополой шляпы выбилась витая прядь, лунный свет блеснул на многочисленных перстнях, и я, наконец, поняла, кто ведет меня по лестнице в королевские покои. Конечно же, сам Максимилиан Сарториус Четвертый! Большой любитель переодеваний и глупых игр.

Сдерживая смех, я, тем не менее, поддержала его маскарад, и позволила провести себя по извилистым коридорам в покои, обставленные довольно скромно, совсем не по-королевски, но, видимо, это была гостевая комната, предназначенная для подобных свиданий. Усадив меня в кресло, Его Величество запер за мной дверь на два оборота, положил ключ в карман камзола и только тогда упал передо мной на одно колено и таинственно произнес:

— О, прекрасная госпожа! Вы, верно, не на шутку оробели, когда увидели, что вас подвозят не к парадному входу и встречает вовсе не тот, кого вы ожидали увидеть!

— И впрямь, — пробормотала я. — Это так… неожиданно… и странно!

— И, наверно, жутко, — в голосе Максимилиана послышалось удовлетворение. — Однако, не бойтесь! Вы сами понимаете, что от вас требуется инкогнито.

— Я понимаю, — ответно согласилась я. — Но где же Его Величество?

— Он сейчас прибудет! — задыхаясь от восторга, проговорил король. — Нежнейшая роза райских садов! Посланница неба! Богиня! Приготовьтесь же удивиться!

С этими словами он выдержал паузу, и я замерла, словно бы испугавшись. Сердце действительно заколотилось от волнения, мысли снова завертелись по кругу: «Получится ли…?»

— Вуаля! — с апломбом заправского фокусника воскликнул король и сорвал маску, явив мне самодовольное и сразу узнаваемое лицо. Я делано вскрикнула и приложила ладони ко рту. Максимилиан довольно засмеялся, сорвал и шляпу и встряхнул своею густой гривой.

— Вы удивлены, не так ли? — промурлыкал он.

— Весьма! — с жаром поддакнула я, а про себя подумала: «Напыщенный павиан!» — Кто бы мог подумать? Ах! Ваше Величество!

И попыталась вскочить с кресла, чтобы воздать все дворцовые почести, которым научилась за последние дни, но король со смехом удержал меня за плечи, погладил широкими ладонями, нежно, лаская, и покачал головой:

— Нет, нет! Сегодня вы моя гостья, и я буду прислуживать вам. Поэтому расслабьтесь, моя нежная роза, и, наконец, снимите эту траурную вуаль! Ваш муж, — тут он поморщился, — еще жив, а я хочу любоваться вами каждую секунду этой ночи! И пусть она длится и длится, нескончаемо, как путь Небесного Дракона.

Я осторожно отняла от лица вуаль, и тут же Максимилиан вскочил, припал к моей руке и, осыпая ее поцелуями, зачастил:

— Как вы прекрасны! Точно сама луна спустилась с небосклона в мою обитель! Вы действительно румяны, как роза! Волосы словно огонь! А губы как гранат!

Я едва стерпела его лобызания, опасаясь, что король сейчас же полезет пробовать «гранат» на вкус, но на мое счастье, сластолюбец решил смаковать каждую минуту.

— С тех пор, — продолжал он, — как я увидел вас в Мейердорфском саду, мои мысли были только о вас! Сейчас я действительно испытываю большое облегчение, что вы больше не в руках этого чудовища!

— Вы имеете в виду своего кузена и моего мужа? — холодно произнесла я, на сей раз не сумев и не пожелав подыграть Его Величеству. — Вы ведь понимаете, что я здесь ради него?

— Вполне понимаю! — бодро ответил король, совсем не смутившись моими словами.

— И так же понимаю, насколько я был прозорлив, когда сосватал вас Дитеру в жены.

Он улыбнулся, уловив мое недовольство, и добавил:

— Сколь была бледна и безвольна баронесса Адлер-Кёне, столь оказалась прекрасна и ярка герцогиня Мейердорфская. Пусть я не стану первым мужчиной, который сорвал ваш бутон, — тут я возмущенно вскинула голову, — зато королю куда более пристало выводить в фаворитки герцогиню, нежели баронессу.

— А вы уже все распланировали, не так ли? — ровным тоном спросила я, хотя внутри меня так и клокотало негодование.

— Отнюдь! — возразил Максимилиан. — Я преследую интересы только своей страны и короны!

— И мы с Дитером входим в них?

— Вы входите в круг моих личных интересов, дорогая, — король снова с улыбкой поцеловал мою ладонь. — А Дитер… — тут он вздохнул. — Боюсь, все не так просто, в деле появились новые осложняющие обстоятельства.

— В виде чего, например?

— В виде показаний вашего сводного брата, барона Кёне.

Ах вот как! Якоб все-таки наклеветал на генерала, как и предупреждал Ганс! Я задохнулась от злости, жалея, что в свое время не вдарила ему хорошенько промеж ног, чтобы выбить у мерзавца любое желание пакостить мне и мужу! Да лучше бы Дитер превратил в камень его вместо Игора!

— Да, свидетельства не в пользу кузена, — печально повторил Максимилиан. — Не думайте, моя прелестная герцогиня, что я назло держу Дитера взаперти, — тут я вздрогнула, потому что именно это я и думала. — Нет, нет! — король тряхнул волосами. — На самом деле, я нахожусь меж двух огней. С одной стороны мне грозит войной кентарийский вождь, с другой — я не хочу потерять лучшего генерала в истории Фессалии.

— Так выпустите его! — сказала я. — И он выиграет войну!

— Не все так просто, — вздохнул Максимилан и снова приложился к моей руке. Скоро на ней живого места не останется от лобзаний. — А как же моя репутация? Я должен как можно тщательнее разобраться в этом деле!

— Даже если Якоб лжет?

— Сейчас его показания проверяются, — возразил король. — И если мы узнаем, что барон Кёне действительно лжесвидетельствует, им займется палач. Но довольно об этом! — Максимилиан поднял на меня блестящий взгляд. — Клянусь в одном, я сделаю все возможное, чтобы следствие поскорее закончится! И я отпущу вашего мужа и моего генерала, но время, время… ах, это проклятое время! — теперь король поцеловал мне запястье и принялся подниматься поцелуями выше, касаясь кожи слегка, хотя меня воротило от одного прикосновения. — Богиня… одно могу… обещать… вы будете… под моей… защитой!

Теперь он поцеловал меня в открытое плечо и приобнял за талию. Я напряглась и впервые порадовалась, что на мне жесткий корсет, так не особенно чувствовались касания короля.

— Да что же вы так напряжены? — промурлыкал Максимилиан прямо мне в ухо, щекоча его дыханием. — Расслабьтесь, фея! Вы ведь для этого приехали сюда…

Я попробовала улыбнуться, вдохнула, выдохнула.

«Спокойно, Маша, — сказала себе. — У тебя есть магическое зелье, все получится. Надо только поймать нужный момент, усыпить бдительность…»

— Конечно, Ваше Величество, — пролепетала я, снова прикидываясь наивной дурочкой. — Но мне хотелось бы иметь гарантии…

— Они будут, — томно шепнул король и тронул губами мою шею. — Но будет ли гарантия у меня, что ваша едва распустившаяся роза будет цвести сегодня для меня?

— Я ведь здесь, — просто ответила ему. — И я ваша…

— Роза! — восторженно выдохнул король и заключил меня в объятия.

Я едва могла дышать, во-первых из-за корсета, во-вторых из-за медвежьей хватки короля. Из такой не вырваться, сколько не пытайся. А он елозил губами по моей шее, оставляя на ней влажные дорожки, сопел на ухо и пытался ухватить мои губы своими.

— Не бойтесь! — срывающимся голосом говорил Максимилиан, пока его ладони шарили по моим плечам и пытались развязать ленты корсета, хвала Создателю, пока безуспешно. — Я очень нежный и умелый любовник!

— Я верю, Ваше Величество, — едва могла отвечать я, уворачиваясь от поцелуев, но все-таки не успела, и чувственные губы все-таки поймали мои. Я уперлась ладонями в его грудь, пискнула, но король держал меня крепко, его язык проник в мой рот и начал свой мерзкий танец. На глаза навернулись слезы, грудь тяжело вздымалась, чем еще больше распаляла сластолюбца. Застонав, он навалился на меня, почти вжав в кресло. Я почувствовала, как напряглось его мужское естество, которым он прижимался к моему боку, ладони скользили по открытой спине и все еще прикрытым грудям, но я понимала, что еще немного и бастион падет под натиском врага. От одной мысли меня бросило в пот, и будто в подтверждение самых страшных кошмаров послышался треск распускаемых лент. Корсет начал медленно съезжать, грозя обнажить мои груди, а вместе с ними и спрятанную склянку. Я вскрикнула и толкнула короля ладонями.