Первым делом, конечно, я обшарила трюмо. На столике ничего не было, кроме склянок с духами, небрежно скомканного умывального полотенца, разнообразных шпилек и искусственных цветов для волос. Тройное зеркало отразило мое перепачканное лицо и лихорадочно блестящие глаза.

— Ищи, ищи, ищи! — бормотала я себе.

Открыла платяной шкаф, и на меня чуть не выпал ворох разноцветных платьев, украшенных лентами, кружевами, самоцветами, пайетками и бисером, декольтированные и закрытые, бальные платья и платья для прогулки. Я в отчаянии попыталась разгрести их отмытыми горячей водой руками, но быстро поняла, что на это, должно быть, уйдет целая жизнь. И остановилась, кусая губы.

— Где же? — в отчаянии прошептала я и привычно сжала лунный кулон, с которым не смогла расстаться, даже переодевшись в простушку. — Дракон-хранитель, помоги!

Слова вырвались у меня помимо воли. Я вздрогнула и ощутила, как кулон кольнул мою ладонь, отяжелел и повел в сторону. Я повернулась вслед за ним. Кулон нагрелся, запульсировал теплом, и сквозь пальцы я заметила тусклое свечение.

— Ты знаешь, где? — обрадовалась я. — Помоги, помоги!

Цепочка в моей руке натянулась и отклонилась снова. Я шагнула влево, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Если взять правее — сияние пропадало, а камень остывал, а если идти сначала влево, потом все прямо, то свечение становилось интенсивнее, ладонь жгло, и я чувствовала ликование. Магия! Конечно, ведь в этом мире существует магия, и я стала владелицей родового артефакта, который принял меня, как свою хозяйку, оберегает и помогает в трудную минуту.

Я не сразу поняла, куда меня ведет лунный камень. Обогнув кресло и комод, я предстала перед совершенно чистой стеной, украшенной лишь портретом Ее Величества. Но свечение не только не угасало, но становилось ярче, и я даже испугалась, что если кто-то зайдет, то обязательно увидит сияние, исходящее из моей руки. Где тут может спрятаться шкатулка? Не за портретом же…

Догадка кольнула меня в висок. Я вскинула голову и с колотящимся сердцем провела ладонью по золоченой раме. А почему бы и нет? Ведь в старинных замках обязательно есть потайные ходы и скрытые ниши, надо только знать, как их открыть.

Я поддела раму пальцами, провела снизу, но ничего не нащупала, кроме гладко отшлифованного дерева. Должен быть какой-то секретный рычажок, углубление, кнопка, что угодно! Прощупав раму внизу, я начала ощупывать ее справа и чуть не вскрикнула, когда мои пальцы коснулись чего-то металлического и острого. Раздался щелчок.

— Вот что животворящий дух-хранитель делает! — с усмешкой произнесла я и отодвинула раму. Портрет качнулся на петлях, точно дверь, приоткрывающая чужую тайну. Собственно говоря, ниша, представшая моим глазам, таковой и была.

Я увидела пять или шесть полок, заваленных книгами и свитками, заставленных пузырьками, наполненных то густой маслянистой жидкостью, то сухим порошком. Я сняла с полки ближайший и увидела, что пузырек заткнут плотной пробкой с вырезанным на ней символом — причудливой мешаниной кругов и черточек. На другом, наполненном янтарной жидкостью, я увидела треугольники и круги. На третьем, с сухой пылью, одни черточки. На четвертом, совершенно черным, будто внутри была смола, красовались треугольники и квадраты. Я не имела понятия, что бы это значило, но мой лунный кулон встревоженно пульсировал на груди и даже немного гудел, как трансформаторная подстанция. Возможно, так отзывался на концентрацию магии, да я и сама чувствовала ее: магией тут было пропитано все, от книг до пузырьков, от нее в мареве дрожал воздух, и я ощущала неприятное покалывание, а волосы приподнимались на висках, будто от статического электричества.

— Вот так-так! — прошептала я. — Да вы, Ваше Величество, настоящая ведьма!

Вернув пузырьки на место, я увидела то, что искала: резную деревянную шкатулку. Дрожа от волнения и прислушиваясь к звукам за спиной, я осторожно придвинула ее к себе и вложила ключик в замочную скважину. Он повернулся как по маслу, и крышка откинулась.

Наверное, в ней королева держала свои самые красивые украшения. Я с удивлением вытащила сверкающую диадему, браслет, инкрустированный изумрудами и жемчугами, броши, серьги, подвески и перстни. Но мне нужен был только один — перстень с кентарийским гранатом.

Лунный камень вспыхнул снова, обдав меня теплом. Блики заиграли по алым граням, точно на меня из шкатулки брызнуло кровью. Я едва не выронила ее, в ушах зашумело, и я осторожно вытащила изящный перстень с гранатом, выполненным в виде сердцевины крохотного цветка. Внутри по ободку колечка вилась непонятная надпись, отдаленно напоминающая скандинавские руны.

— То, что нужно, или нет? — шепнула я.

Лунный камень подмигнул молочным светом, успокаивая: «Оно…»

Поспешно сунув перстень за пазуху, я заперла шкатулку, поставила ее на место и аккуратно прикрыла раму. Снова раздался щелчок, это крепления входили в невидимые пазы. Королева высокомерно глянула на меня с портрета, а я показала ей кукиш.

Выглянув из будуара, я первым делом увидела, что королева все так же нежится в ванне, а Гретхен порхает над ней, умасливая кожу благовониями. Сколько меня здесь не было? Не так уж и долго, минутные стрелки едва переползли вторую треть часа. Заметив меня, Гретхен приподняла брови, а я ответно кивнула головой и кинула ей ключик. Наверное, от волнения или моей неловкости, но девушка не сумела его поймать, и, издав негромкое «бульк!» ключик упал на дно ванны.

— Ах! — встрепенулась королева и открыла глаза. — Что это было?

— Простите, Ваше Величество! — быстро пробормотала Гретхен. — Мыло уронила…

Она наклонилась и зашарила рукой в ванне, делая вид, что ловит обмылок. Королева поджала губы и подтянула колени, из-под полуприкрытых ресниц наблюдая за служанкой. Потянулась, повела круглыми плечами, провела ладонью по груди и вдруг выпрямилась.

— Цепочка! — взвизгнула она. — Где она?!

У меня от страха скрутило живот. Украденный перстень ожег кожу даже сквозь одежду, и я прижала ладони к груди, усмиряя понесшееся вскачь сердце.

— Высеку! — бушевала королева. — Сгною в темнице! Скормлю крысам! Голову с плеч!

Ее крик перешел на режущий по ушам визг. Взметнулась рука, отвешивая Гретхен подзатыльник, отчего девушка едва не нырнула головой в пену, но сейчас же выпрямилась и заговорила:

— Виновата, Ваше Величество! Оборвалась цепочка, я слишком усердно терла… Вот!

Она протянула ладонь, дрожа всем телом и ожидая очередной оплеухи. Она не заставила себя ждать, но Гретхен стоически сдержала подзатыльник, только сжала бледные губы.

— Криворукая дрянь! — брюзгливо провизжала королева, забирая цепочку с драгоценным ключиком. — Ничего доверить нельзя! Поручи веник — переломишь, поручи кастрюлю — расплещешь. Не удивлюсь, что ты и мужское достоинство не удержишь, ни на что не годная бестолочь!

Фыркнув, Анна Луиза вылезла из ванны, и Гретхен, бормоча извинения, тут же принялась растирать ее махровым полотенцем. Королева сладко зевнула во весь рот и прикрыла его ладошкой.

— Я устала, — томно произнесла она. — Уложи меня и приберись тут хорошенько, вытри пол, загаси свечи, и не забудь приготовить мне на завтра оливковое платье. Я видела, как чудесно этот цвет гармонировал с неброскими украшениями той рыжей потаскушки, на которой женился мой упрямец. Простенько, но со вкусом. Завтра я хочу предстать в таком же виде, пусть знают, что королева близка к своему народу, — она переливчато рассмеялась. — И смотри, ни под каким предлогом не пускай фон Баттенберга! Слышишь? Мальчишка, конечно, будет пылким любовником, но я слишком устала сегодня и хочу его помучить, пусть, если хочет, сидит под дверьми и ждет, как подобает хорошенькому ручному песику, — она снова рассмеялась, потом поймала мой взгляд и нахмурилась. — И еще. Чтобы твоей замарашки духу не было! Еще раз увижу здесь — высеку.

— Я поняла вас, Ваше Величество! — покладисто ответила Гретхен и сделала реверанс.