— Что пожелает фрау? — жеманным, не похожим на собственный голос пропищала я и рассмеялась.
Конечно, рыжие волосы и слишком чистое лицо выдают меня с головой. Тогда я подбежала к остывшему очагу, вымазала ладони в саже и нанесла на щеки несколько полос, потом провела по волосам.
— У нашей дуры ни лица, ни фигуры! — сказала я своему отражению, уперев руки в боки. — Ах ты, замарашка! Настоящая Золушка!
Высунув язык, скорчила отражению дурацкую рожицу. В это время распахнулась дверь.
— Госпожа! — послышался голос Жюли. — Я оставила тут корзину с бельем, позвольте…
Я резко повернулась.
Бедная девушка заверещала и отступила к двери. На ее лице отразился неподдельный ужас, она подняла ладони к глазам и смотрела на меня сквозь пальцы, покачиваясь и дрожа всем телом, готовая вот-вот дать стрекоча.
— Бу! — сказала я, как в детстве, и подалась навстречу.
Жюли заорала и замолотила в дверь, точно забыла, что она отперта.
— Помогите! — визжала она. — Воры! А-а!
Я испугалась, как бы сюда не сбежалась вся королевская рать, поэтому сразу же прекратила представление и позвала успокаивающе:
— Жюли, милая! Это же я! Мэрион!
— Грабят! — не прекращала девушку, молота кулачками в дверь. — Га-анс!
— Да это я! — решительно подойдя к ней, я взяла ее за плечи. Жюли брыкнулась, и я едва увернулась от удара.
— Посмотри на меня! — приказала я. — Давай, ну!
Жюли всхлипнула и замотала головой. Потом в ее глазах отразилось непонимание, потом узнавание.
— Госпожа? — прошептала она и открыла рот.
Я выхватила из корзины первую же попавшуюся тряпку — ей оказался садовый фартук, — и обтерла лицо. Девушка задержала дыхание, глядя на меня во все глаза, потом медленно качнула головой.
— Что-то мне нехорошо, — пролепетала она. — Госпожа, на миг мне показалось, что на вашем месте, не к ночи будет помянут, оказался нечистый, с мордочкой как у арапчонка и в моем собственном платье!
— Так это я и есть, — улыбаясь во весь рот, ответила ей. — Ты, правда, не узнала?
— Теперь узнала, — проворчала Жюли, вздохнула и обеими руками пригладила волосы. — Фух! Вы шутница, госпожа! Глядите, как вымазались! Теперь вам придется готовить ванну…
Она горестно всплеснула руками и с тоской поглядела на настенные часы. Стрелки двигались к десяти вечера, и Жюли, должно быть, уже распрощалась с планами провести вечер в объятиях Ганса, но я поспешила ее успокоить:
— Нет, нет! Я не собираюсь сейчас мыться. Даже чем грязнее буду, тем лучше.
— Зачем же? — расстроенно спросила Жюли. — Вам нездоровится? Ах! — она прикусила ноготь, пораженная догадкой. — Должно быть, у вас помутился разум от горя! Бедная госпожа Мэрион! Я сейчас же позову герра доктора!
И взялась за дверную ручку, но я настойчиво захлопнула дверь, и сказала как можно серьезнее:
— Послушай, Жюли. Я не собираюсь сидеть, сложа руки, все время, пока отсутствует господин Ю Шэн-Ли. И не буду полагаться только на его помощь. Я знаю, что мне нужно сделать, но для этого понадобится твоя помощь и помощь твоей подружки Гретхен.
— Что вы задумали? — с опаской спросила служанка.
— Я задумала пойти завтра во дворец, — твердо сказала я, — и попроситься на службу к Ее Величеству горничной.
— Ой! — сказала девушка и ее глаза забегали. — Ой, ой… Молодая госпожа точно тронулась умом и говорит странные вещи… что же делать?!
— Познакомить меня с Гретхен, дорогая! — холодно перебила я и сжала ее прохладную ладошку. — Я представлюсь ее кузиной или племянницей… не важно! Деревенской дурочкой, только годной на то, чтобы вытирать пыль или чистить камины. Ее задача упросить распорядителя так, чтобы он взял меня на временную службу. Это, — я сняла свои драгоценные серьги, — мой задаток. Если дело выгорит, обе получите еще.
Глаза Жюли вспыхнули, но она серьги не взяла и качнула головой.
— Я помогу вам просто так, молодая фрау! Потому что я не только ваша прислуга, но и ваша подруга! Но вы же будете постоянно на виду! Это так рискованно! Вас могут узнать!
— В этом и состоит твоя задача, — подмигнула я девушке. — Создать мне такой образ, чтобы не узнала королева.
— И все равно это так опасно!
— Не опаснее, чем полагаться на милость Божью, — возразила я. — Знаешь, Жюли, когда я была ребенком, мы с бабушкой часто играли в игру «спрячу — найду». Бабушка прятала какой-то предмет в комнате, а я должна была его отыскать. Однажды она спрятала шпильки для волос… Я долго искала, искала и не могла найти. И когда уже готова была сдаться, знаешь, где я их нашла?
Жюли непонимающе качнула головой, а я усмехнулась и ответила:
— В бабушкиной прическе! Иногда самое трудное место оказывается самым легким, а самое дерзкое решение наиболее выполнимым. Так ты поможешь?
Девушка вздохнула и, наконец, одарила меня знакомой лукавой улыбкой.
— Вы немного сумасшедшая, госпожа? Вы знаете? Но поэтому я вас и люблю!
Мы рассмеялись, и я обняла ее и поцеловала в лоб.
— Только, — задумчиво сказала Жюли, — ваша бабушка умерла, когда вам не исполнилось и трех лет. Когда вы успели сыграть с ней в эту игру?
— В другой жизни, дорогая, — загадочно улыбнулась я. — Может, и в другом мире.
Первое, что сделала Жюли, это перекрасила мои рыжие волосы. После смывки кашицеобразной травяной дряни локоны приобрели неприметный темный оттенок, я нарядилась в старое платье Жюли, испачкала руки и лицо пылью, скорее, чтобы придать коже сухой и тусклый вид. Я вовсе не хотела превращаться в бродягу, с которой грязь кусками отваливается, мне требовалось всего лишь стать недалекой деревенской простушкой, которую по большой протекции попросили пристроить к двоюродной сестре.
Такой я и предстала перед дворцовым распорядителем герром Овербеком.
Морща длинный нос и картинно прикрываясь надушенным платком, он осмотрел меня с головы до ног и скорчил такую брезгливую гримасу.
— В королевский дворец! — негромко воскликнул он. — О, бог мой!
Где-то я уже слышала подобное восклицание. Кажется, слуги, занимающие во дворце достаточно высокие посты, не стеснялись перенимать повадки своих господ. На мое счастье, Гретхен была не такой. Милая и покладистая девушка, она вполне достоверно изобразила слезы, промокнула уголки глаз и попросила умоляющим тоном:
— Пожалуйста, герр Овербек! Всего на несколько дней, пока тетя не оформит опеку над этой бедной сироткой! Вы видите, какая она тихая и покорная, а все оттого, что в четыре годика она едва не утонула в Гремящей речке, потом долго болела воспалением, да так и не смогла оправиться. Она почти не говорит, но все понимает, правда, Ханна? — тут она выразительно посмотрела на меня. Я сделала придурковатое лицо и осторожно помычала. Гретхен вздохнула и развела руками: — Видите! Клянусь Создателем, я буду присматривать за кузиной и ни за что не оставлю ее в одиночестве. Для искусной работы глупышка не годна, но ей вполне по силам мытье полов и чистка камина. К тому же жалованье ей совсем не нужно платить…
— Не нужно, говоришь? — оживился герр Овербек. — Может, и на питание ее не ставить?
— Ханна малоежка, — тут же нашлась Гретхен. — Я поделюсь с ней своим ужином.
Какое-то время repp Овербек раздумывал, пощипывая редкую бородку, потом сдался.
— Ну, хорошо. Но только на три дня, Гретхен! И не дай Небесный Дракон попасться этой замухрышке на глаза Ее Величества! В этом случае будет отвечать твоя спина!
Девушка побледнела, но послушно присела в реверансе. Потом повела меня в крыло, где живет прислуга.
— Будете спать со мной, госпожа, — говорила она, показывая небольшую комнатку с одной кроватью, платяным шкафчиком и комодом. — Без меня лучше вам по дворцу не передвигаться и на глаза Ее Величеству не попадаться.
— Как тогда я смогу за ней проследить? — возражала я, горя желанием прямо сейчас пойти в покои Анны Луизы. — Нет, нет, Гретхен, это невозможно! Я должна своими глазами увидеть этот перстень!