Прошли недели, прежде чем состоялся ужин. Тим жаловался, что родители обычно настаивали на знакомствах с друзьями, и что оттягивание этой просьбы казалось странным. В конце концов, миссис Уаймэн приготовила что-то достаточно торжественное, чтобы Тим в спешке позвонил Бену и сказал, что тот может "неожиданно" прийти. Все шло в соответствии с планом. Тим открыл дверь, а затем как можно более небрежно спросил, может ли Бен присоединиться к ним. Его родители согласились, хотя не казались и частично довольными этой идеей.

Бен, одевшийся как можно эффектнее, но не слишком официально, занял своё место напротив Тима за узким обеденным столом. Его нога время от времени касалась ноги Тима, которую тот, защищаясь, отдёргивал. Бен посмотрел на него самым позитивным и ободряющим взглядом, прежде чем переключил внимание на родителей Тима. Миссис Уаймэн была ещё красивее, чем он помнил. Она была подвижной и энергичной, суетясь вокруг стола, относясь к своей роли хозяйки с большой серьёзностью.

Мистер Уаймэн неподвижно сидел на своём стуле, наблюдая за работой жены. Большую часть привлекательности Тим унаследовал от него, но, к счастью, не перенял безэмоциональное поведение. Со своими седыми волосами и безмолвием отец Тима мог бы быть сделан из камня.

Перед Беном поставили тарелку с чили релено — запечёнными перцами чили, фаршированными мясом и сыром. Он охал и ахал над блюдом, любезно благодаря маму Тима. Её губы расслабились, и она признательно улыбнулась. Мистер Уаймэн остался не впечатлённым, спокойно изучая взглядом Бена и сложил руки. Он произнёс для своей семьи молитву, прежде чем они приступили к еде. Бен был к этому готов. Тим несколько раз обучил его ритуалу и необходимым словам. Бен легко произнёс молитву вместе с Уаймэнами, будто давно является членом их семьи.

В разговоре не возникало перерывов. Бен проделал слишком много исследований, чтобы быть здесь. Он начал с Мехико, где родилась миссис Уаймэн. Проведя несколько часов за изучением энциклопедий, он узнал, что Мехико прозвали городом дворцов, что его основали ацтеки в 1325 году, и что он может похвастаться таким количеством музеев, которого нет ни в одном другом городе мира. Он проработал эти темы, утверждая, что недавно писал доклад об этом городе для урока истории. Миссис Уаймэн оживилась, с большим энтузиазмом прибавляя ему знаний. Случайно поднялась тема религии. Девяносто процентов жителей Мехико были католиками, но Бен осторожно переводил разговор в другое русло каждый раз, когда доходило до этой темы.

Затем он обратил свои чары на мистера Уаймэна. С этим было намного сложнее, так как он решил использовать тему футбола, о котором не знал ничего. Тим и здесь его натренировал, научив основам игры, прежде чем перейти к специфике, включая любимую команду мистера Уаймэн, "Канзас-Сити Чифс". Со стороны Бена было бы слишком резко утверждать, что ему нравится та же команда, так что вместо этого он решил в шутку напасть на их игроков и игры, защищая "Даллас Ковбойз". Бен чувствовал себя кривлякой во время разговора с мистером Уаймэном, так как абсолютно не интересовался спортом, но отец Тима, кажется, не заметил его неискренности.

— Так приятно наконец познакомиться с одним из друзей Тима, — сказала миссис Уаймэн на идеальном английском, но с экзотическим акцентом. — Он так оберегал свою социальную жизнь с тех пор, как мы переехали из Канзаса.

— Не оберегал, — возразил Тим. — Мне просто нравится гулять, а не сидеть дома. Я слишком стар для ночёвок, знаешь ли.

"Если бы они только знали", — весело подумал Бен.

— Ты знаешь других его друзей? Его девушку? — спросила миссис Уаймэн.

Бен быстро вытер губы салфеткой, чтобы скрыть хмурость. Девушку? Лучше бы её имени быть кодовым именем для него, например, Бенита, Бенджамина или что-то вроде этого.

— Конечно, он знает Кристу, — сказал Тим, прожигая взглядом дыру в голове Бена.

Криста Норман. Ну, конечно.

— Она и, правда, симпатичная, — выдавил из себя Бен. — И популярная.

Он не был счастлив обманывать, но не собирался позволить этому испортить вечер.

— А что насчёт тебя? — с улыбкой поинтересовалась миссис Уаймэн. — У такого белокурого мальчика, как ты, должно быть, тоже симпатичная девушка.

— Ну, на самом деле, — начал Бен, прежде чем его ногу пнули под столом. Он не удостоил Тима и взглядом, ударив его в ответ. Если Тим хотел оставаться в шкафу, это его проблема, но Бен не собирался ни для кого залазить туда обратно. — У меня есть парень.

Миссис Уаймэн улыбнулась и покачала головой, будто ослышалась, в то время как мистер Уаймэн нервно прочистил горло.

— Он действительно замечательный, — продолжил Бен, заполняя тишину. — И ходит с нами в одну школу.

Он знал, что сделать дальше. Он должен был сделать так, чтобы это не имело значения. Если Бен постарается объяснить, кем является, или даже защитить свою ориентацию, они тут же воспримут это как слабость. Он хотел вести себя так же обычно, как если бы говорил о своём цвете глаз или о любимой песне. Пора переходить к следующей теме.

— Если бы я смог найти здесь поблизости ресторан, где подают такую доподлинно мексиканскую еду, — произнёс Бен, указывая на свою практически пустую тарелку, — я ел бы там каждый день. И все остальные тоже. Такое место бы озолотилось! Может быть, вам следует открыть такой ресторан.

Миссис Уаймэн приняла его комплимент, но было очевидно, что она по-прежнему в замешательстве. Бен отвлёк женщину, спросив о её карьере. За несколько минут облако, сформированное его откровением о своей ориентации, вылетело в окно, как дым. К концу ужина Бен был уверен, что полностью расположил к себе обоих родителей Тима.

Когда они ушли в кино, как и планировали, поведение Тима заметно изменилось. Он вёл себя более оптимистично, чем когда-либо раньше, увидев, что от темы гомосексуализма его родителям не сорвало головы. Он даже держал Бена за руку в кинотеатре, для чего обычно слишком нервничал.

Бен чувствовал, что это начало чего-то грандиозного. Вернувшись домой, он фантазировал о том, что обе семьи будут присутствовать на свадьбе и одобрят её. Он не хотел ничего больше, кроме как разделить эти многообещающие видения с Тимом, но они решили провести ночь порознь. Не стоило рисковать тем, что их застанут спящими вместе, ведь это могло разрушить построенный хрупкий мост.

Ранним утром следующего дня, прежде чем Бен залил молоком свою ритуальную миску хлопьев, Тим стоял у его входной дверь. Бен поприветствовал его победной улыбкой, но на лице Тима она не отразилась.

— Они хотят, чтобы я больше с тобой не виделся, — прямо заявил он.

— Что? — Бен заставил его повторить предложение, не веря тому, что услышал. — Что случилось? Я думал, я им понравился.

— Понравился, Бенджамин, но Господи Боже, они католики! — голос Тима становился громче, угрожая привлечь внимание, так что Бен вышел на улицу и закрыл дверь. — Они не будут игнорировать свою религию только потому, что ты наговорил ерунды про спорт и географию!

— Может быть, им просто нужно немного времени, чтобы...

— Чтобы что? Позвонить папе римскому и попросить его изменить ради тебя правила? — Тим насупился, глядя на бетонную дорожку. — Я говорил тебе, что так будет. Я говорил тебе, что они вмешаются. Как я мог быть таким глупым?

— Нам ничего не мешает! — произнёс Бен, пытаясь успокоить Тима, но и сам начал паниковать. — Значит, они больше не пригласят меня на ужин. Не велика потеря! Мы просто обойдёмся тем, что было раньше.

— Действительно? — злобно спросил Тим. — Мы просто будем продолжать трахаться, пока они не найдут нас вместе? Боже!

— Думаю, его мы определённо можем не посвящать в эти дела, — пошутил Бен.

— Это не смешно! Теперь мои родители будут смотреть на меня по-другому. Задаваться вопросом, почему их сын водится с таким как ты! — если Тим и заметил опешившую реакцию Бена, его это не остановило. — Боже, милая, — произнёс он, подражая голосу мистера Уаймэна, — как вышло, что наш сын притащил на ужин парня-гея, а не свою девушку! Хм. Мне интересно, чёрт побери!