слишком привлекательное, как, бывало, говорила Марсела – и суперголубые глаза. А сейчас

эти глаза с трудом встречаются с моими, хотя Марсела, кажется, ни на что не обращает

внимания. Но это может быть ее сознательной попыткой игнорировать меня.

Я приподнимаю бровь, глядя на Нэйта, затем направляюсь в зал. Кофейня довольно

спокойное место, и в зале тут и там сидит с полдюжины постоянных посетителей, читая,

переписываясь и попивая кофе.

Хватаю лоток и передвигаюсь по кругу, убирая со столов, а когда возвращаюсь к стойке,

Нэйт с неловким видом стоит у книги записей.

– Я помешала чему-то?

– Нет, – быстро говорит он.

– Нет?

Мы оба смотрим, как Марсела выходит с подносом чистых чашек и начинает расставлять

их к остальным. Нэйт на секунду задерживает на ней взгляд, и я, хмыкнув, возвращаюсь на

кухню с грязной посудой. Чтобы потянуть время, хватаю оставшийся круассан и пока ем,

пересчитываю инвентарь. Когда в конце концов возвращаюсь обратно в зал, вижу, как Нэйт со

строгим выражением на лице говорит что-то Марселе, а та плотно сжимает рот, стоя рядом с

ним. Она выглядит как ребенок, которого отчитывают и заставляют извиниться.

– Что происходит? – Быстрый осмотр помещения говорит, что у нас три посетителя, и все

полностью поглощены своими собственными делами.

– Сегодня вечером мне нужно уйти пораньше, – говорит Нэйт. – Вам придется закрыться

и сделать банковский депозит. Вместе.

– Во всем городе сейчас человек восемь, – спорит Марсела, явно не в первый раз. – И

здесь все словно вымерли. С этим справится и одна из нас.

– Ты останешься, и вы сделаете это вместе, – говорит он удивительно твердым голосом. –

Я ухожу в шесть, а вы закроете двери в полдесятого, а выйдете отсюда в десять. Вместе.

Марсела закатывает глаза, но перестает спорить. Получив наше негласное согласие, Нэйт

исчезает в маленьком офисе, Марсела уходит на перерыв, чтобы поработать с платежными

ведомостями, а я следующие пару часов обслуживаю случайных посетителей. Марсела по-

прежнему занята на кухне, и я даже не думаю о ней, пока Нэйт не выходит в куртке и с

ключами от машины в руке.

– Как думаешь, вы сможете пару часов вести себя цивилизованно?

– Мы всегда такие.

– Как гражданская война, – сухо отвечает он. – Не спалите это место.

– Я? Никогда.

– И пусть вся твоя одежда останется на тебе.

– Говорила же. Я начала новую жизнь.

– Новая жизнь с Келланом МакВи?

– Как ты… – я прерываюсь, когда замечаю за его плечом Марселу на полпути к кухонным

дверям и, судя по ошеломленному выражению ее лица, вероятнее всего, она слышала

последнюю реплику о Келлане.

Нэйт подмигивает мне:

– В этом городе нет секретов.

Я стреляю в него предупреждающим взглядом:

– Есть.

Он указывает на нас с Марселой, пятясь назад:

Джулианна Киз

«Под вопросом»

Колледж Бернема # 1

– Ведите себя хорошо.

– Конечно, – отвечает Марсела скучающим голосом.

Я поднимаю большой палец, наблюдая, как Марсела отступает на кухню, и в моем животе

разрастается мучительное чувство вины. Знаю, что это нечестно – сначала прервать нашу

дружбу, а потом негодовать из-за того факта, что мы больше не друзья, – но так и есть. Не то

чтобы ей приходилось особо стараться, чтобы уговорить меня делать всю ту фигню, что мы

творили, но она – «стартовый» наркотик8. Супервеселый, верный и чувствительный

«стартовый» наркотик в черном платье-свитере и на красной платформе.

Я нелегко пришла к решению свести все на нет. Но за нагоняем в кабинете декана

последовало с полдюжины гневных звонков от моих родителей и очень суровый выговор от

судьи, когда меня вызвали, чтобы наложить дисциплинарное взыскание за то, что я пьяная и

голая бегала по городу. Не так уж много девушка может вынести. Лишь бы все отстали от меня,

я клялась и божилась, что исправлюсь, и «исправление» включало в себя прекращение моей

дружбы с Марселой. Не то чтобы она была Мисс Идеальность – в конце концов, бег нагишом

был ее идеей. Просто она бегает быстрее. И прячется лучше. Потому что меня поймали, когда я

сидела голая, согнувшись за компостным баком, а ее так и не нашли, хоть я знала, где она

пряталась. И я отказалась назвать ее имя, что вылилось в дополнительные пятьдесят часов

общественных работ.

Марсела была очень веселой, но по-прежнему дружить с ней и не посещать вечеринки –

это как наркоману в завязке сказать, что просто идет в кино со своим бывшим поставщиком

наркотиков – никто не будет смотреть фильм. Если я завалю еще один предмет, то лишусь

стипендии и вылечу отсюда. Мои родители не могут позволить себе оплатить еще один год

обучения, а заработка в кофейне едва хватает, чтобы покрывать минимальную аренду и

продукты. Вот такая ситуация, и это больше, чем что-либо другое заставляет меня взять тряпку

и отправиться вытирать столы, вместо того чтобы последовать за Марселой на кухню и

выяснить отношения.

* * *

К восьми в кофейне мертвая тишина. Я решаю судоку во вчерашнем «Portland Press

Herald», а Марсела, сидя за одним из столов, красит ногти лаком с блестками. Нэйта не так уж

волнует судоку, но лак для ногтей точно под запретом, и я знаю, что Марсела делает это, чтобы

отомстить ему за то, что оставил ее со мной. Ну и ладно – если ее гнев направлен на кого-то

еще, надеюсь, она в кои-то веки забудет нацелить его на меня.

Наконец понимаю, какая цифра должна быть в правом верхнем углу, когда дверь

распахивается и заходят Келлан с Кросби. Несмотря на прохладный вечерний ветерок, они

одеты в футболки, шорты и кроссовки, и оба в поту.

– Привет, – широко улыбаясь, говорит Келлан, когда они подходят.

Кросби следует за ним, и что плохого в том, что я замечаю, как сильно его футболка

натянута на груди? Сильнее, чем у Келлана. Что его бицепсы выглядят так, словно могут

разорвать по шву рукава, если он хоть немного напряжет их.

Сконцентрируйся, Нора.

– Привет, – говорю я. Сверкаю глазами Кросби, а он слегка кивает мне. С ним и Марселой

я официально выбесила половину людей в этом помещении. – Что вы здесь делаете, парни?

Келлан сцепляет пальцы за спиной и тянется.

– Решили, что нам нужно сделать несколько забегов, пока есть возможность, и вот мы

здесь. Мне нужно совершенствовать свои навыки. На национальных соревнованиях в прошлом

году я пришел третьим и не могу позволить этому случиться вновь.

– Третий в стране – звучит довольно хорошо.

– Нет.

Ну…

– Это лучше, чем четвертым?

Келлан тыкает большим пальцем через плечо:

– Кросби пришел четвертым.

Кросби кивает мне:

– Ну.

8 Одурманивающее (нередко слабое) вещество, с регулярного приема которого начинается привыкание

(наркозависимость).

21

N.A.G. – Переводы книг

Идиотка.

– Есть хотите, ребят?

К счастью, разговор о еде – легкий способ отвлечь Келлана:

– Может, немного.

– У нас нет макарон с сыром, – предупреждаю я и слышу, как Кросби посмеивается.

– Ха-ха, – говорит Келлан. – Я здесь из-за брауни.

– А ты? – спрашиваю Кросби.

– Да, – говорит он, глядя на судоку. – То же самое.

Открываю витрину.

– У нас есть тройной шоколад и шоколад с бананом. Вы какой предпочитаете?

– Тройной шоколад, – говорит Келлан. – Обоим.

Я смотрю на Кросби в ожидании подтверждения, и он кивает. Увидев мой взгляд, Келлан

объясняет, что Кросби ненавидит бананы. Я стараюсь не смеяться:

– Что? Кто вообще ненавидит бананы?

– Они отвратительны, – серьезно отвечает Кросби. – Они на вкус как грязь и их

невозможно очистить. Это знак.

Почти уверена, что просто рассмеюсь, если отвечу, поэтому вместо этого, прикусив язык,