слишком привлекательное, как, бывало, говорила Марсела – и суперголубые глаза. А сейчас
эти глаза с трудом встречаются с моими, хотя Марсела, кажется, ни на что не обращает
внимания. Но это может быть ее сознательной попыткой игнорировать меня.
Я приподнимаю бровь, глядя на Нэйта, затем направляюсь в зал. Кофейня довольно
спокойное место, и в зале тут и там сидит с полдюжины постоянных посетителей, читая,
переписываясь и попивая кофе.
Хватаю лоток и передвигаюсь по кругу, убирая со столов, а когда возвращаюсь к стойке,
Нэйт с неловким видом стоит у книги записей.
– Я помешала чему-то?
– Нет, – быстро говорит он.
– Нет?
Мы оба смотрим, как Марсела выходит с подносом чистых чашек и начинает расставлять
их к остальным. Нэйт на секунду задерживает на ней взгляд, и я, хмыкнув, возвращаюсь на
кухню с грязной посудой. Чтобы потянуть время, хватаю оставшийся круассан и пока ем,
пересчитываю инвентарь. Когда в конце концов возвращаюсь обратно в зал, вижу, как Нэйт со
строгим выражением на лице говорит что-то Марселе, а та плотно сжимает рот, стоя рядом с
ним. Она выглядит как ребенок, которого отчитывают и заставляют извиниться.
– Что происходит? – Быстрый осмотр помещения говорит, что у нас три посетителя, и все
полностью поглощены своими собственными делами.
– Сегодня вечером мне нужно уйти пораньше, – говорит Нэйт. – Вам придется закрыться
и сделать банковский депозит. Вместе.
– Во всем городе сейчас человек восемь, – спорит Марсела, явно не в первый раз. – И
здесь все словно вымерли. С этим справится и одна из нас.
– Ты останешься, и вы сделаете это вместе, – говорит он удивительно твердым голосом. –
Я ухожу в шесть, а вы закроете двери в полдесятого, а выйдете отсюда в десять. Вместе.
Марсела закатывает глаза, но перестает спорить. Получив наше негласное согласие, Нэйт
исчезает в маленьком офисе, Марсела уходит на перерыв, чтобы поработать с платежными
ведомостями, а я следующие пару часов обслуживаю случайных посетителей. Марсела по-
прежнему занята на кухне, и я даже не думаю о ней, пока Нэйт не выходит в куртке и с
ключами от машины в руке.
– Как думаешь, вы сможете пару часов вести себя цивилизованно?
– Мы всегда такие.
– Как гражданская война, – сухо отвечает он. – Не спалите это место.
– Я? Никогда.
– И пусть вся твоя одежда останется на тебе.
– Говорила же. Я начала новую жизнь.
– Новая жизнь с Келланом МакВи?
– Как ты… – я прерываюсь, когда замечаю за его плечом Марселу на полпути к кухонным
дверям и, судя по ошеломленному выражению ее лица, вероятнее всего, она слышала
последнюю реплику о Келлане.
Нэйт подмигивает мне:
– В этом городе нет секретов.
Я стреляю в него предупреждающим взглядом:
– Есть.
Он указывает на нас с Марселой, пятясь назад:
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
– Ведите себя хорошо.
– Конечно, – отвечает Марсела скучающим голосом.
Я поднимаю большой палец, наблюдая, как Марсела отступает на кухню, и в моем животе
разрастается мучительное чувство вины. Знаю, что это нечестно – сначала прервать нашу
дружбу, а потом негодовать из-за того факта, что мы больше не друзья, – но так и есть. Не то
чтобы ей приходилось особо стараться, чтобы уговорить меня делать всю ту фигню, что мы
творили, но она – «стартовый» наркотик8. Супервеселый, верный и чувствительный
«стартовый» наркотик в черном платье-свитере и на красной платформе.
Я нелегко пришла к решению свести все на нет. Но за нагоняем в кабинете декана
последовало с полдюжины гневных звонков от моих родителей и очень суровый выговор от
судьи, когда меня вызвали, чтобы наложить дисциплинарное взыскание за то, что я пьяная и
голая бегала по городу. Не так уж много девушка может вынести. Лишь бы все отстали от меня,
я клялась и божилась, что исправлюсь, и «исправление» включало в себя прекращение моей
дружбы с Марселой. Не то чтобы она была Мисс Идеальность – в конце концов, бег нагишом
был ее идеей. Просто она бегает быстрее. И прячется лучше. Потому что меня поймали, когда я
сидела голая, согнувшись за компостным баком, а ее так и не нашли, хоть я знала, где она
пряталась. И я отказалась назвать ее имя, что вылилось в дополнительные пятьдесят часов
общественных работ.
Марсела была очень веселой, но по-прежнему дружить с ней и не посещать вечеринки –
это как наркоману в завязке сказать, что просто идет в кино со своим бывшим поставщиком
наркотиков – никто не будет смотреть фильм. Если я завалю еще один предмет, то лишусь
стипендии и вылечу отсюда. Мои родители не могут позволить себе оплатить еще один год
обучения, а заработка в кофейне едва хватает, чтобы покрывать минимальную аренду и
продукты. Вот такая ситуация, и это больше, чем что-либо другое заставляет меня взять тряпку
и отправиться вытирать столы, вместо того чтобы последовать за Марселой на кухню и
выяснить отношения.
* * *
К восьми в кофейне мертвая тишина. Я решаю судоку во вчерашнем «Portland Press
Herald», а Марсела, сидя за одним из столов, красит ногти лаком с блестками. Нэйта не так уж
волнует судоку, но лак для ногтей точно под запретом, и я знаю, что Марсела делает это, чтобы
отомстить ему за то, что оставил ее со мной. Ну и ладно – если ее гнев направлен на кого-то
еще, надеюсь, она в кои-то веки забудет нацелить его на меня.
Наконец понимаю, какая цифра должна быть в правом верхнем углу, когда дверь
распахивается и заходят Келлан с Кросби. Несмотря на прохладный вечерний ветерок, они
одеты в футболки, шорты и кроссовки, и оба в поту.
– Привет, – широко улыбаясь, говорит Келлан, когда они подходят.
Кросби следует за ним, и что плохого в том, что я замечаю, как сильно его футболка
натянута на груди? Сильнее, чем у Келлана. Что его бицепсы выглядят так, словно могут
разорвать по шву рукава, если он хоть немного напряжет их.
Сконцентрируйся, Нора.
– Привет, – говорю я. Сверкаю глазами Кросби, а он слегка кивает мне. С ним и Марселой
я официально выбесила половину людей в этом помещении. – Что вы здесь делаете, парни?
Келлан сцепляет пальцы за спиной и тянется.
– Решили, что нам нужно сделать несколько забегов, пока есть возможность, и вот мы
здесь. Мне нужно совершенствовать свои навыки. На национальных соревнованиях в прошлом
году я пришел третьим и не могу позволить этому случиться вновь.
– Третий в стране – звучит довольно хорошо.
– Нет.
Ну…
– Это лучше, чем четвертым?
Келлан тыкает большим пальцем через плечо:
– Кросби пришел четвертым.
Кросби кивает мне:
– Ну.
8 Одурманивающее (нередко слабое) вещество, с регулярного приема которого начинается привыкание
(наркозависимость).
21
N.A.G. – Переводы книг
Идиотка.
– Есть хотите, ребят?
К счастью, разговор о еде – легкий способ отвлечь Келлана:
– Может, немного.
– У нас нет макарон с сыром, – предупреждаю я и слышу, как Кросби посмеивается.
– Ха-ха, – говорит Келлан. – Я здесь из-за брауни.
– А ты? – спрашиваю Кросби.
– Да, – говорит он, глядя на судоку. – То же самое.
Открываю витрину.
– У нас есть тройной шоколад и шоколад с бананом. Вы какой предпочитаете?
– Тройной шоколад, – говорит Келлан. – Обоим.
Я смотрю на Кросби в ожидании подтверждения, и он кивает. Увидев мой взгляд, Келлан
объясняет, что Кросби ненавидит бананы. Я стараюсь не смеяться:
– Что? Кто вообще ненавидит бананы?
– Они отвратительны, – серьезно отвечает Кросби. – Они на вкус как грязь и их
невозможно очистить. Это знак.
Почти уверена, что просто рассмеюсь, если отвечу, поэтому вместо этого, прикусив язык,