Я вспоминаю свое запоздалое прозрение. Как порой вещи, которые мы делаем, когда
думаем, что никто не смотрит, в действительности имеют значение.
– Ты прав.
– Конечно прав.
– Ха-ха.
Мы доходим до его машины, он галантно открывает дверцу и жестом приглашает меня
забраться внутрь.
– Погоди. Зачем мы лезем в машину? – спрашиваю я. – Разве мы не собирались в «У
Марвина»?
Кросби проверяет время.
– Шоу продлится еще полчаса. У нас есть время.
– На что?
– Вернуться в твою квартиру, чтобы кувыркаться всю ночь напролет.
– О, сердце мое, успокойся.
Он смеется.
– Просто залезай.
Я делаю как велено, и он захлопывает дверцу, после чего обходит машину спереди и
залезает на водительское место.
– Хоть намекни, – требую я. Мы условились сегодня не делать ничего особенного, так
что происходящее подозрительно похоже на то, что меня обдурили.
– Придержи коней.
Он заводит машину и некоторое время дает ей возможность прогреться, но прежде чем
успевает тронуться с места, рядом с нами останавливается машина, маниакально сигналя.
Кросби стонет.
– Черт побери.
Я не могу сдержать смех, когда он опускает стекло, чтобы завидеть Келлана,
склонившегося через пассажирское сиденье своей машины, на котором ютятся не одна, а две
девчонки.
– Классное шоу! – кричит он. – Ты должен рассказать мне, как сделал ту штуку со
стаканом воды!
Девчонки вторят похвалам, и Кросби спокойно, вполне комфортно справляется с таким
вниманием. У них не заняло много времени вернуться к статусу лучших друзей, так что я все
еще вижу Келлана время от времени. Это не странно, хотя и не совсем нормально, а Келлан
похоже забыл свой обет перестать трахаться направо и налево. Однако я уже не тот человек,
который переехал в ту квартиру в сентябре, а Кросби не тот человек, за которого я его приняла
при первой встрече. Но вот Келлан именно такой, каким казался – никакого притворства,
никаких иллюзий. Может, он изменится, а может, и нет. Похоже, что бы он ни делал, у него все
получается, а это главное.
Он приглашает нас на вечеринку влюбленных в одном из женских сестринств, но
Кросби отмазывается, говоря, что у нас планы. Келлан блудливо поигрывает бровями, желает
нам удачи и отъезжает.
– Завидуешь? – спрашиваю я, когда Кросби вздыхает и провожает их взглядом.
Он переводит на меня взгляд.
– Чему?
– Этому. Такому… разнообразию.
– Ты шутишь? – Он выезжает на дорогу и едет в сторону Бернема. – У меня есть Нора-
Ботаничка, Нора-Ассистентка, Нора-Осужденная Преступница, Нора-Заядлая Тусовщица…
Многообразие твоей личности предоставляет мне все разнообразие, которое мне когда-либо
потребуется.
– А я не знаю, что вижу в тебе.
Он сгибает руку, и даже в тусклом свете уличных фонарей видно, какие у него
впечатляющие мускулы.
– Наверно, этих ребят.
Я щурюсь.
– Ничего не вижу.
Пару минут спустя мы подъезжаем к дому братства и находим свободное место для
парковки за несколько домов от «Альфа Сигма Фи». Здание погружено в темноту, парни либо
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
на вечере живого микрофона, чтобы поддержать друзей, или на одной из множества вечеринок
по всему кампусу.
– Дом братства, – шепчу я, вылезая из машины и следуя по тротуару за Кросби. – Как
мило! Он шлепает меня по заднице.
– Вот погоди.
Он проводит меня внутрь и вверх по лестнице к своей комнате, отпирает дверь и
пропускает вперед. Если б я ожидала лепестки роз и романтическую музыку, то была бы очень
разочарована. Она такая же, как всегда, вплоть до уголка журнала «Хастлер»,
высовывающегося из его наволочки.
– Вот, – произносит он, беря в руки пару моих спортивных штанов со спинки стула и
бросая мне. – Надень это.
Я хмурюсь.
– У меня такое ощущение, что это полная противоположность того, как я себе все
представляла.
– Терпение, кузнечик. Всему свое время.
– Будем надеяться. Ты же знаешь, я люблю спать в этих спортивках. У тебя пять минут,
прежде чем я взорвусь.
Он смеется.
– Я проверну все быстро. Переоденься, а я сейчас вернусь. – Он спешит покинуть
комнату, и я слышу, как он сбегает вниз по лестнице, пока натягиваю спортивки поверх
колготок. Я не сняла свою куртку и, поскольку он тоже этого не сделал, остаюсь в ней, гадая, в
чем его задумка.
Это выясняется через пару секунд, когда он возвращается с букетом роз.
– Та-дам! – восклицает он, выхватывая цветы из-за спины.
– Серьезно? Мы же говорили, что не будем ничего готовить!
– Какой смысл во всех этих совместных праздниках, даже липовых, если не отмечать их
соответствующе?
– Спасибо, – говорю я, принимая букет и вдыхая аромат. – Они прекрасны.
Он подмигивает мне.
– Ты прекрасна. А теперь положи их и пошли. – Он открывает окно и облачение в
спортивки обретает смысл. Я кладу цветы на кровать и вылезаю на улицу, Кросби следует
прямо за мной.
На крыше расстелено одеяло, мы садимся в центре и оборачиваем края вокруг ног. В
отличие от Хэллоуина на этот раз никто не толпится на лужайке, между нами нет расстояния и
нет стремления найти кого-то идеального друг другу.
– Это мило, – говорю я, кладя голову ему на плечо.
– За весь год наверно от силы пять ночей это место бывает таким тихим, – отвечает
Кросби. – Сегодня одна из них. Ложись на спину.
Мы откидываемся назад, его рука обнимает меня за плечи, моя щека покоится на его
груди. Звезды вовсю светят, и долгую минуту мы просто наблюдаем за ними. Даже
февральская прохлада не может прорваться в наш чудесный маленький кокон.
– Ты изучала астрономию в прошлом году? – спрашивает Кросби.
– Нет. А ты?
– Нет. Я понятия не имею на какую чертовщину мы пялимся. – Он шарит в кармане
своей куртки. – Но вот это я знаю. – Он протягивает мне манильский конверт и наблюдает, как
я его открываю и достаю лист плотной бумаги с текстом, напечатанным причудливым
шрифтом. Это «Звездный сертификат» заполненный координатами того, где можно найти
новую звезду «Нора Кинкейд», заверенный официальной золотой печатью.
– Кросби, – бормочу я, тронутая. – Ты…
– Я немного подумал, – сказал он, – и знаю, как отчаянно ты хочешь внимания. Теперь
ты звезда.
Я качаю головой.
– Ты делаешь такие милые вещи. А затем все портишь болтовней.
Чувствую, как его грудь трясется от смеха.
– С Днем Святого Валентина.
Я стону.
169
N.A.G. – Переводы книг
– Мой подарок с этим не сравнится. – Мы не должны были обмениваться подарками,
поэтому я выбрала кое-что для прикола.
Он поднимает голову, чтобы покоситься на меня.
– Нет? Что это?
– Новый выпуск «Хастлера», а после… секс?
– Оба приемлемы, – говорит он, поглаживая мое плечо. – Кроме того, новый экземпляр
«Хастлера» подразумевает, что у меня есть старый, а я думаю, мы оба знаем, что его нет.
– Моя ошибка.
Он садится.
– Все в порядке. Пойдем внутрь и покувыркаемся.
Я тоже сажусь.
– Ты такой романтичный.
Он ухмыляется мне, сексуальный и дерзкий, весь из себя такой, какого я никогда не
могла бы и пожелать.
– Когда мы были здесь в последний раз, я отчаянно хотел поцеловать тебя, – удивляет
он меня. – Я давно этого хотел, а это место казалось идеальным. И в следующий момент я
понимаю, что указываю тебе на парней, с которыми ты могла бы перепихнуться.
– Ты предлагал абсолютных лузеров.
– Да, что ж, у меня свои методы. А теперь оглянись вокруг.
Я смотрю на пустую улицу, затемненные дома, все вечеринки проводятся в сестринствах
на другой стороне кампуса. Нет ни машин, ни людей, никаких отвлекающих факторов.