засунутыми в карманы джинсов. Его дутая черная куртка застегнута до подбородка, он
переминается с ноги на ногу и прекращает лишь когда поднимает глаза и встречается со мной
взглядом.
– Привет, – произношу я, не в состоянии придумать ничего другого.
Он коротко кивает.
– Хэй.
Казалось бы, крошечная, отчаянная надежда начала было расцветать, но тут же увядает.
– Его тут нет, – говорю я, кивая себе за плечо. – Он не вернется до второго.
– Знаю, – он смотрит на меня с непроницаемым лицом, тени под глазами сильнее
заметны от желтого света с крыльца.
– Тогда что ты… – я снова дрожу. – Ты что-то забыл? Хочешь зайти?
157
N.A.G. – Переводы книг
Легкое колебание.
– Да.
Я отступаю на шаг, он заходит, вытирает ноги о коврик и закрывает за собой дверь. Без
снежных завываний ночи в комнате как будто стоит гробовая тишина, наполненная
мучительным напряжением. Наконец он отводит взгляд, осматривая знакомые деревянные
части, приставленные к стене.
– Что ты делаешь? – его голос хриплый, и он прокашливается, выглядя смущенным.
– Переезжаю, – отвечаю я, также глядя на каркас кровати. – К Марселе. Это последний
заход. Он кивает и смотрит мне через плечо на лестницу.
– Кроме шуток?
– Кроме шуток.
Опять тишина.
– Тебе что-то нужно? – спрашиваю я, когда больше не могу ее выносить. – Видеоигру
или еще что-то? Почему ты так скоро вернулся? В городе больше никого нет.
Он снова встречается со мной взглядом.
– Знаю.
Мое сердце так сильно колотится, что кажется, на нем останется ушиб.
– Знаешь?
– Да. Знаю.
– Тогда… почему? – я задумываюсь обо всех моих не отвеченных сообщениях.
Извинениях. Рождественском подарке. – Ожерелье? – тихо спрашиваю я. – Оно на
столешнице. Могу принести. Я собиралась попросить Келлана вернуть…
– Не из-за чертового ожерелья, Нора.
Я оборачиваюсь вполоборота, стоя одной ногой на первой ступеньке, когда тихие слова
заставляют меня остановиться. В них нет неистовства, нет гнева, лишь грусть. Изнеможение.
Словно гнев оставил его выжатым и опустошенным. Знакомое чувство.
Долгую, томительную минуту мы просто смотрим друг на друга, и я не выдерживаю.
Стараюсь сморгнуть слезы насколько могу, но чувствую, как они повисают на кончиках ресниц,
в итоге я сдаюсь и беспомощно пожимаю плечами.
– Мне жаль, – говорю я. – Я писала тебе тысячу раз, оставляла сообщения. Прости,
Кросби. Мне так жаль. Больше мне нечего сказать.
Он играет желваками и кивает:
– Верно.
– Хочешь, чтобы я сказала что-то еще? Сказала, что сожалею об этом? Что сожалею, что
не рассказала тебе? Что сожалею, что пошла на ту дурацкую вечеринку? Потому что так и есть.
Я сожалею обо всем. Но как я могла знать, что ты… я… это… – легким жестом провожу между
нами, – должно было произойти? Я не могла знать. Я не знала… – я осекаюсь, когда слезы
начинают слишком давить и ощущаться на губах. – Мне нужен платок. – Что мне
действительно нужно, так это пространство. Ведь несмотря на то что последние две недели я
ничего так не желала, как увидеть Кросби, поговорить с ним, сейчас все разительно иное.
И он тоже теперь воспринимает меня по-другому.
Я Нора-Бора, Красный Корсет и все что между.
Беру из ванной бумажный платок и вытираю глаза, учащенно дыша и заставляя себя
успокоиться. Когда я возвращаюсь, Кросби сидит на подлокотнике дивана в расстегнутой
куртке. За исключением отсутствующих благорождественских декораций квартира выглядит
почти также. Моя жизнь в основном протекала в спальне и если только он не подходил к двери
и не заглядывал туда, то никак невозможно определить, проживала ли я тут вообще.
Я просто смотрю на него. Не знаю, что еще делать.
– Это несправедливо, – говорит он, водя кончиком кроссовки по деревянному полу.
Я сглатываю.
– Знаю.
Он качает головой.
– Несправедливо, что у меня есть список, который я, нафиг, закрасил, а у тебя что – пять
минут в чулане? – за которые ты получила прозвище и охоту на ведьм.
Не уверена, дышу ли я еще.
– Ч-что?
– Я имею в виду, это несправедливо, что у моей девушки был секс с моим лучшим
другом, но откуда мы могли знать?
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
– Крос…
– Я был на той вечеринке, Нора. Но даже не видел тебя. На тебе был чертов красный
корсет, а я тебя даже не заметил. Затем ты появляешься здесь, стараешься быть незаметной, и
вдруг я больше никого другого не вижу перед собой.
– Чт…
Он трет руки о бедра, будто его ладони вспотели.
– Я должен был обо всем подумать. В ту ночь ты разбила мне чертово сердце. Понимаю,
что не нарочно, но это не означает, что ты этого не сделала.
Я морщусь.
– Знаю.
Его взгляд блуждает по комнате и останавливается на маленькой красной коробочке,
лежащей на шкафчике.
– Видимо, знаешь.
– Прости, Кросби.
– Я поехал домой, потому что подумал, на расстоянии станет легче и не видеть тебя
будет проще, но это не так. Я все время думаю о тебе. Еще с сентября. И я старался выйти
проветриться, чем-нибудь заняться, но просто не мог перестать думать. Я не мог избавиться от
этих мыслей. Потому что хочу быть тем парнем на стене в туалете не более, чем ты хотела стать
девушкой в дурацком списке Келлана.
Хотя я понимаю, что мы уже две недели как расстались, но мысль, что он выходит
проветриться и «чем-нибудь заняться» по-прежнему рвет мне сердце надвое.
– Ты…
Он качает головой, точно зная, о чем я думаю.
– Я ни с кем не мутил. Каждый вечер к девяти был дома. Именно тогда мои родители и
поняли, что что-то случилось.
– Что ты им сказал?
– Что была девушка.
– И что они ответили?
Он слабо улыбается.
– Что пора бы уже.
– Ты говорил им о… – я не могу произнести этих слов. Теперь, когда они повисли в
воздухе, я не могу их вымолвить так же, как и взять назад.
– Нет. Конечно же нет. Это твоя тайна и тебе решать, раскрывать ли ее или нет.
– Я бы предпочла второе.
– Я тоже.
Снова наступает тишина.
– Кросби, – голос звучит скрипуче. – Почему ты здесь?
Он беспомощно приподнимает плечо.
– Потому что хотел тебя увидеть. Всегда хочу.
– Даже…
– Я получил твои сообщения.
Я замолкаю.
– Все сто четырнадцать.
Меня передергивает.
– Я не…
– Все в порядке. Келлан прислал триста двадцать два. По сравнению с ним ты была
совершенно не заинтересована в моем благополучии.
Я слабо смеюсь.
– Он сказал тебе, что выгнал меня? Именно поэтому я переезжаю.
– Да, сказал.
– Он сказал, что бро превыше шлюшек?
Его брови взмывают вверх.
– Он так сказал? Вслух? Тебе?
– Ну это скорее прозвучало как: « бро превыше шлюшек-соседок».
Теперь Кросби смеется.
– Сгладил.
159
N.A.G. – Переводы книг
– В смысле, я также уезжаю, потому что с самого начала мне вообще не стоило сюда
въезжать.
– Я был тут в тот первый день, – напоминает он. – Когда ты осознала, что тебе,
вероятно, придется сталкиваться со мной время от времени, то уже тогда у тебя не было
никакого шанса.
– Именно это все и предрешило.
Опять тишина.
– Помнишь, когда ты сказала, что не знаешь, как находить баланс? – в конце концов
спрашивает он. – Что из одной крайности бросаешься в другую? Нора-Бора или… Красный
Корсет?
Я прикусываю губу и киваю.
– Знаешь, о чем я подумал?
– О чем?
– Что на Хэллоуин мы встретились прямо посередине. Тот собачий парк находится на
полпути от этого места к дому братства.
От удивления мой рот сам собой открывается, а затем закрывается.