– Как я и планировал.

– Это часть твоих иллюзий?

Он улыбается и целует меня.

– Нет. Это реальность.

165

N.A.G. – Переводы книг

Эпилог

Я пристально смотрю на Кросби и упираю руки в бока.

– Вчера ты ходил гулять, – резко выдаю я.

– И что? – он смотрит в ответ. – Я больше не могу видеться со своими друзьями? Мы

поженились, и ни с того ни с сего весь мой мир теперь должен ограничиваться только этим?

Я ахаю.

– Значит, это так плохо? Я работаю не покладая рук, чтобы тебе было приятно на это

смотреть! – я жестом окидываю сцену, декорированную под импровизированную гостиную.

Она состоит из старого кресла, отключенной из сети лампы и длинного деревянного ящика на

возвышающемся столе.

– Я работаю не покладая рук, чтобы за все это платить! Не говоря уже о том! – Он

указывает на огромное поддельное бриллиантовое кольцо на безымянном пальце моей левой

руки. – И заслуживаю немного времени на себя!

– Поверь мне, – огрызаюсь я. – У тебя будет больше, чем немного личного времени.

Прекрасно – иди, гуляй с друзьями. А я отправляюсь в кровать.

– Прекрасно.

– Отлично!

Кросби уносится со сцены, а я тем временем обхожу ее, чтобы залезть в стоящий на

опоре ящик и лечь в него на спину, при этом голова выглядывает с одного конца, а ноги в

шпильках видны с противоположного. Опускаю крышку, тем самым оказавшись надежно

закрытой внутри, дергаю пальцами ног и преувеличенно зеваю, прежде чем изобразить, что

якобы быстро заснула.

Мы репетировали это сотню раз, поэтому мне нет нужды открывать глаза, чтобы

увидеть, как Кросби пробирается назад на сцену с пилой. «Бинс» полон под завязку, в

помещении яблоку негде упасть, так как люди заполонили все ради вечера живого микрофона

в День Святого Валентина. Как обычно участвует много поэтов и певцов, но лишь один

магический номер. Кросби большую часть представления провел в одиночку, но этот –

финальный номер – требует ассистента, поэтому я здесь.

Буду разрезана пилой надвое.

Аудитория ахает и тихо смеется, когда он запирает ящик и начинает решительно

распиливать дерево, мои глаза как по команде распахиваются.

– Что ты… – Я визжу на полуслове, затем пускаюсь в демонстрацию очень убедительной

сцены смерти.

– Давно следовало это сделать, – заявляет Кросби, когда ящик оказывается полностью

распилен. Он отбрасывает пилу на пол и разделяет половинки, показывая, что я действительно

аккуратно разделена надвое. Хотя эту иллюзию все мы ранее видели, зал шумно аплодирует, а

мне с трудом удается сохранить бесстрастное выражение лица, ведь я продолжаю изображать

труп. Слышу дыхание Кросби, когда он обходит стол, проверяет пульс, удовлетворенно

кивает, не находя его, и вновь соединяет половинки ящика. С прирожденным талантом он

открывает крышку, и я вылезаю невредимая, мы держимся за руки и кланяемся, зрители

аплодируют стоя.

Он склоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Счастливого Дня Святого Валентина.

– А ты знаешь, как соблазнить девушку.

Мы широко улыбаемся и в последний раз кланяемся, после чего быстренько отодвигаем

наши реквизиты в сторону, освобождая место для следующего исполнителя. Кросби стискивает

мою руку, пока мы пробираемся сквозь толпу, благодаря и давая «пять» в ответ, прежде чем

нырнуть на кухню, прихватить две бутылки с водой и направиться по коридору к заднему

входу, чтобы подышать свежим воздухом. Хотя мое участие в номере длится лишь шесть

минут, это были волнительные шесть минут, и я сильно взмокла, несмотря на то, что мой наряд

ассистентки состоит лишь из тонких черных колготок и маленького черного платья, которое

едва ли можно воспринять всерьез.

– Ты был великолепен, – произношу я, стоит нам перевести дыхание. – Трюк, где ты

бросаешь карты и достаешь нужную прямо из воздуха, всех просто поразил.

Кросби смотрит на меня, пока опустошает за раз половину своей бутылки.

Джулианна Киз

«Под вопросом»

Колледж Бернема # 1

– Ты же знаешь, они смотрели лишь на тебя, – говорит он, вытирая рот тыльной

стороной ладони, и указывает на мой наряд. – Кто может их винить? Я с трудом мог

концентрироваться.

Я улыбаюсь.

– Я горжусь тобой.

Он смущенно улыбается в ответ.

– Спасибо.

С последнего выступления его волнение не ослабло, но, как всегда, он выходит туда,

пробует, старается изо всех сил, выкладывается по полной. И хотя моя роль «ассистентки»

была практически неприметна до самого финала, меня это больше не беспокоит. Пребывание в

центре внимания не так уж важно. Быть заметной не так уж важно. Если я должна выбирать

между количеством и качеством, то каждый раз предпочту качество. Потому что Кросби Лукас

– самый лучший бойфренд, которого я когда-либо могла пожелать.

– О чем думаешь? – спрашивает он, допивает воду и закидывает бутылку в ближайший

мусорный бак идеальным трехочковым.

– Что ты хороший бойфренд.

– Ах так? В чем это?

– В основном в том, что такой скромный.

– Да, я довольно классный.

– И ты умный.

– Я великолепен, но было близко.

Я потираю подбородок.

– И… ты очень быстро бегаешь.

– Хммм.

– Э-э… Ты вроде как привлекательный.

Он издает жужжащий звук.

– Ошибочка.

– У тебя хороший вкус в выборе подружек?

– Снова ошибочка. А ведь ты так хорошо начинала, Нора. Когда у тебя очередная

встреча с деканом? Я планирую сказать ему, что у тебя не наблюдается такого прогресса, как

мы надеялись.

Я прыскаю.

– Не впутывай в это декана Рипли.

По переулку гуляет прохладный февральский ветер, вызывая у нас дрожь. Мы

возвращаемся в помещение и направляемся проверить, как проходит оставшаяся часть шоу, но

резко останавливаемся у кухонной двери. По другую сторону кофейного прилавка Нэйт и

Марсела сидят без дела. После размолвки на Благорождении у них наблюдается потепление,

но, насколько мне известно, ничего существенного между ними фактически не произошло. Тем

не менее, в данный момент они вместе едят попкорн из одной миски и их пальцы

соприкасаются, когда они одновременно тянутся за ним, продолжительное время смотрят друг

на друга, после чего убирают руки и притворяются, что наблюдают за шоу.

Но, несмотря на медлительность движения, я вижу, как нога Нэйта в парусиновой

кроссовке сокращает разделяющие их дюймы и останавливается в миг от непосредственного

прикосновения к блестящему золотистому ботинку Марселы. Мгновение спустя она

перемещает пятку и ударяется ногой о его ногу. Они вновь не смотрят друг на друга, но и не

двигаются.

– О, – шепчет Кросби, не менее завороженный. – Кому нужна ловкость рук, когда есть

ловкость ног? Возможно, я недооценивал этого парня. Может, он все-таки ведет свою игру.

Мы отходим от двери, не желая мешать.

– Давай выйдем через заднюю дверь, – предлагаю я. – Где ты припарковался?

– В конце квартала.

Наши куртки и моя сумочка лежат в подсобке, мы быстренько забираем их, выходим в

переулок и сворачиваем на улицу. По плану мы отправляемся в «У Марвина» после окончания

шоу, так что Нэйт дал добро на то, чтобы оставить наши реквизиты на ночь в кофейне. Первую

половину вечера я работала, но моя смена закончилась, когда началось выступление Кросби,

поэтому я спокойно могу уйти пораньше.

– Думаешь, они когда-нибудь будут вместе? – спрашиваю я. – Ожидание меня убивает.

167

N.A.G. – Переводы книг

– Конечно будут, – отвечает Кросби, беря меня за руку. – Разве магия тебя ничему не

научила? Все невидимое так же важно, как и то, что ты видишь.