– Как я и планировал.
– Это часть твоих иллюзий?
Он улыбается и целует меня.
– Нет. Это реальность.
165
N.A.G. – Переводы книг
Эпилог
Я пристально смотрю на Кросби и упираю руки в бока.
– Вчера ты ходил гулять, – резко выдаю я.
– И что? – он смотрит в ответ. – Я больше не могу видеться со своими друзьями? Мы
поженились, и ни с того ни с сего весь мой мир теперь должен ограничиваться только этим?
Я ахаю.
– Значит, это так плохо? Я работаю не покладая рук, чтобы тебе было приятно на это
смотреть! – я жестом окидываю сцену, декорированную под импровизированную гостиную.
Она состоит из старого кресла, отключенной из сети лампы и длинного деревянного ящика на
возвышающемся столе.
– Я работаю не покладая рук, чтобы за все это платить! Не говоря уже о том! – Он
указывает на огромное поддельное бриллиантовое кольцо на безымянном пальце моей левой
руки. – И заслуживаю немного времени на себя!
– Поверь мне, – огрызаюсь я. – У тебя будет больше, чем немного личного времени.
Прекрасно – иди, гуляй с друзьями. А я отправляюсь в кровать.
– Прекрасно.
– Отлично!
Кросби уносится со сцены, а я тем временем обхожу ее, чтобы залезть в стоящий на
опоре ящик и лечь в него на спину, при этом голова выглядывает с одного конца, а ноги в
шпильках видны с противоположного. Опускаю крышку, тем самым оказавшись надежно
закрытой внутри, дергаю пальцами ног и преувеличенно зеваю, прежде чем изобразить, что
якобы быстро заснула.
Мы репетировали это сотню раз, поэтому мне нет нужды открывать глаза, чтобы
увидеть, как Кросби пробирается назад на сцену с пилой. «Бинс» полон под завязку, в
помещении яблоку негде упасть, так как люди заполонили все ради вечера живого микрофона
в День Святого Валентина. Как обычно участвует много поэтов и певцов, но лишь один
магический номер. Кросби большую часть представления провел в одиночку, но этот –
финальный номер – требует ассистента, поэтому я здесь.
Буду разрезана пилой надвое.
Аудитория ахает и тихо смеется, когда он запирает ящик и начинает решительно
распиливать дерево, мои глаза как по команде распахиваются.
– Что ты… – Я визжу на полуслове, затем пускаюсь в демонстрацию очень убедительной
сцены смерти.
– Давно следовало это сделать, – заявляет Кросби, когда ящик оказывается полностью
распилен. Он отбрасывает пилу на пол и разделяет половинки, показывая, что я действительно
аккуратно разделена надвое. Хотя эту иллюзию все мы ранее видели, зал шумно аплодирует, а
мне с трудом удается сохранить бесстрастное выражение лица, ведь я продолжаю изображать
труп. Слышу дыхание Кросби, когда он обходит стол, проверяет пульс, удовлетворенно
кивает, не находя его, и вновь соединяет половинки ящика. С прирожденным талантом он
открывает крышку, и я вылезаю невредимая, мы держимся за руки и кланяемся, зрители
аплодируют стоя.
Он склоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.
– Счастливого Дня Святого Валентина.
– А ты знаешь, как соблазнить девушку.
Мы широко улыбаемся и в последний раз кланяемся, после чего быстренько отодвигаем
наши реквизиты в сторону, освобождая место для следующего исполнителя. Кросби стискивает
мою руку, пока мы пробираемся сквозь толпу, благодаря и давая «пять» в ответ, прежде чем
нырнуть на кухню, прихватить две бутылки с водой и направиться по коридору к заднему
входу, чтобы подышать свежим воздухом. Хотя мое участие в номере длится лишь шесть
минут, это были волнительные шесть минут, и я сильно взмокла, несмотря на то, что мой наряд
ассистентки состоит лишь из тонких черных колготок и маленького черного платья, которое
едва ли можно воспринять всерьез.
– Ты был великолепен, – произношу я, стоит нам перевести дыхание. – Трюк, где ты
бросаешь карты и достаешь нужную прямо из воздуха, всех просто поразил.
Кросби смотрит на меня, пока опустошает за раз половину своей бутылки.
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
– Ты же знаешь, они смотрели лишь на тебя, – говорит он, вытирая рот тыльной
стороной ладони, и указывает на мой наряд. – Кто может их винить? Я с трудом мог
концентрироваться.
Я улыбаюсь.
– Я горжусь тобой.
Он смущенно улыбается в ответ.
– Спасибо.
С последнего выступления его волнение не ослабло, но, как всегда, он выходит туда,
пробует, старается изо всех сил, выкладывается по полной. И хотя моя роль «ассистентки»
была практически неприметна до самого финала, меня это больше не беспокоит. Пребывание в
центре внимания не так уж важно. Быть заметной не так уж важно. Если я должна выбирать
между количеством и качеством, то каждый раз предпочту качество. Потому что Кросби Лукас
– самый лучший бойфренд, которого я когда-либо могла пожелать.
– О чем думаешь? – спрашивает он, допивает воду и закидывает бутылку в ближайший
мусорный бак идеальным трехочковым.
– Что ты хороший бойфренд.
– Ах так? В чем это?
– В основном в том, что такой скромный.
– Да, я довольно классный.
– И ты умный.
– Я великолепен, но было близко.
Я потираю подбородок.
– И… ты очень быстро бегаешь.
– Хммм.
– Э-э… Ты вроде как привлекательный.
Он издает жужжащий звук.
– Ошибочка.
– У тебя хороший вкус в выборе подружек?
– Снова ошибочка. А ведь ты так хорошо начинала, Нора. Когда у тебя очередная
встреча с деканом? Я планирую сказать ему, что у тебя не наблюдается такого прогресса, как
мы надеялись.
Я прыскаю.
– Не впутывай в это декана Рипли.
По переулку гуляет прохладный февральский ветер, вызывая у нас дрожь. Мы
возвращаемся в помещение и направляемся проверить, как проходит оставшаяся часть шоу, но
резко останавливаемся у кухонной двери. По другую сторону кофейного прилавка Нэйт и
Марсела сидят без дела. После размолвки на Благорождении у них наблюдается потепление,
но, насколько мне известно, ничего существенного между ними фактически не произошло. Тем
не менее, в данный момент они вместе едят попкорн из одной миски и их пальцы
соприкасаются, когда они одновременно тянутся за ним, продолжительное время смотрят друг
на друга, после чего убирают руки и притворяются, что наблюдают за шоу.
Но, несмотря на медлительность движения, я вижу, как нога Нэйта в парусиновой
кроссовке сокращает разделяющие их дюймы и останавливается в миг от непосредственного
прикосновения к блестящему золотистому ботинку Марселы. Мгновение спустя она
перемещает пятку и ударяется ногой о его ногу. Они вновь не смотрят друг на друга, но и не
двигаются.
– О, – шепчет Кросби, не менее завороженный. – Кому нужна ловкость рук, когда есть
ловкость ног? Возможно, я недооценивал этого парня. Может, он все-таки ведет свою игру.
Мы отходим от двери, не желая мешать.
– Давай выйдем через заднюю дверь, – предлагаю я. – Где ты припарковался?
– В конце квартала.
Наши куртки и моя сумочка лежат в подсобке, мы быстренько забираем их, выходим в
переулок и сворачиваем на улицу. По плану мы отправляемся в «У Марвина» после окончания
шоу, так что Нэйт дал добро на то, чтобы оставить наши реквизиты на ночь в кофейне. Первую
половину вечера я работала, но моя смена закончилась, когда началось выступление Кросби,
поэтому я спокойно могу уйти пораньше.
– Думаешь, они когда-нибудь будут вместе? – спрашиваю я. – Ожидание меня убивает.
167
N.A.G. – Переводы книг
– Конечно будут, – отвечает Кросби, беря меня за руку. – Разве магия тебя ничему не
научила? Все невидимое так же важно, как и то, что ты видишь.