«Он не мог желать никому ничего плохого…» - окончательно понял Алисандр и дотронулся до окружавшего его света. Он не обжигал, просто колол пальцы, мягко намекая, что не собирается выпускать мага до тех пор, пока не позволит наславший его. И, признаться, потомок рода Лаур был не против такого хода событий, хотя бы потому, что видел: некромант не спешит убивать. На красивом, совсем юном лице было чётко написано сомнение. Сын Смерти не торопился одаривать мать новыми душами. Он сомневался, стоит ли избавляться от тех, кто готов был без колебаний уничтожить его при малейшей возможности, и сомнения были для некроманта мучительны. Он сдерживал себя, отбивался от атак, не призывал армию мёртвых, орудуя лишь словами и лёгким изящным мечом, которым скорее отпугивал, чем ранил всерьёз. Насколько было известно, этот красноволосый парень явно способен на большее. Алисандр чувствовал, что он мог бы их всех лишить жизни, и довольно быстро, но почему-то не спешил этого делать. И тогда в сердце боевого мага впервые закралась чёткая уверенность в том, что, возможно, король действительно многого им недоговаривает. Вспомнилась Сесиль, рыдающая у него на груди, и её слова о том, что сказал тогда Деамайн.
«Они действительно любовники. И, вероятнее всего, целитель пошёл на это добровольно. Нам незачем их убивать, достаточно будет просто взять с обоих клятву… и они никому больше не причинят вреда…»
Кольцо магов сжималось вокруг Кейне, который, по-прежнему сдерживаясь, продолжал лишь обороняться, прикусив нижнюю губу так, словно всё ещё не мог решить что-то внутри себя. Его движения были аккуратны, в них не было желания причинить вред, и, похоже, сами маги тоже начали это осознавать. На ожесточённых лицах появилось недоумение и растерянность: всё шло совсем не так, как должно было быть. А потом, когда среди боя некромант оказался совсем близко от Алисандра, маг услышал тихое:
- Я не смогу убить их… ведь тогда ты возненавидишь себя…
- Стойте! – закричал Алисандр, но резкий порыв ветра, поднявший с земли колкую позёмку, поглотил его голос.
Сначала казалось, что это всего лишь случайность, но ветер не желал утихать. Завывая, сгибая деревья и застилая всё снегом, он кружил по поляне, съедая заклинания, выкрикиваемые кем-то в панике. И самое страшное было в том, что дальше, за пределами определённой грани, всё было тихо: метель кружила лишь на том небольшом участке, где шло сражение магов, и она совершенно не трогала остальной лес. На какой-то миг Алисандр полностью потерял из вида как некроманта, так и своих товарищей, а потом вдруг всё стихло также внезапно, как и началось. Участники боя стояли, непонимающе переглядываясь, и лишь некромант застыл, словно ледяная статуя, смотря прямо перед собой невидящим взглядом. Его лицо было белее снега, а в глазах плескалось что-то такое, от чего даже Алисандру стало не по себе.
Тихо заскулила сианская волчица, жалобно и протяжно, а вместе с её голосом раздался крик, полный боли и отчаяния. Алисандр никогда не думал, что человек может так кричать, и видя скорчившегося на снегу некроманта чувствовал, как по спине пробегают мурашки.
Кейне кричал долго, взрывая пальцами снег и падая в него лицом, подрываясь, обнимая себя, забыв о стоящих в недоумении магах и давясь слезами. Они текли по холодным щекам, срываясь вниз и оставляя быстро леденеющие на морозе дорожки, но этого некромант не замечал.
«Что произошло?» - гадал Алисандр, смотря на словно обезумевшего эктоса, и не видел ответов.
Это явно была не магическая атака кого-то из группы, хотя бы потому, что даже сам Лаур не знал ни одного заклинания, способного дать такой эффект. А значит, случилось что-то, что мог почувствовать лишь сам некромант. Что-то, сокрытое от остальных.
Сложно было сказать, сколько длилась эта истерика, и как долго никто из магов не решался сделать хоть что-то, помочь или убить. Просто в какой-то момент Кейне, перестав кричать, медленно поднял бледное лицо, расчерченное дорожками слёз, и дрожащим, срывающимся голосом, полным боли, с нажимом прошептал:
- Лиандхар!..
Снежный лес полыхнул пламенем Ада, а от освобождённой мощи, разбившейся о чёрно-зелёный барьер, у Алисандра перехватило дыхание. От некроманта огненным кольцом разошёлся магический круг, почти сразу погаснув, но взамен явив поражённым боевым магам деву-воительницу в чёрных доспехах, восседающую верхом на вороном коне. В сильных руках она держала огненное копьё, а глаза её излучали чистую ярость, и по причудливой метке на щеке Алисандр понял, что перед ними самый настоящий высший демон…
- Уничтожь их! – прорычал сидящий в снегу Кейне, выпуская на волю всю свою силу и мощь, чувствуя, как мутнеет рассудок и застилает глаза ярость.
Так больно, как в эти мгновения, ему не было никогда. Но его сила, его новая сила истинного эктоса рвалась услужить своему хозяину, и Лиандхар, демон девятого уровня, подчинялась беспрекословно, признавая хозяина и его мощь. Она пустилась вскачь по лесу, догоняя магов и пронзая их пылающим копьём, которое после себя оставляло лишь пепел, серыми хлопьями разлетавшийся по ветру. Пламя ревело, а в глазах некроманта было чистое безумие, исказившее его энергию настолько, что по телу Алисандра прошла дрожь. Защитная стена перед ним рухнула без следа, и демон, почувствовав новую добычу, рванулась вперёд, подняв в руке своё оружие, от которого не было спасения. Лаур лишь бессильно смотрел на неё, зная, что ничто уже ему не поможет, и даже его магия, вырвавшаяся на свободу, была попросту сметена по воле некроманта. Перед глазами мелькнул Нэй, его слёзы и собственное обещание: «...я вернусь...»
- Стой, - раздался вдруг мертвенно-спокойный голос некроманта, - оставь его. И уходи.
Дева-воительница с сомнением посмотрела на хозяина, словно ожидая, что он отменит приказ, но Кейне был непреклонен. И тогда Лиандхар просто исчезла, унеся за собой пламя, растопившее снег до самой земли и превратившее в уголь многие деревья Зачарованного леса, оставив на этих землях печать зла, которая ещё не скоро смоется.
- Уходи, маг. И передай, что я не задумываясь убью любого, кто попытается меня поймать, - сухим голосом сказал Кейне, и, стремительно развернувшись, зашагал прочь.
Почему-то Алисандру показалось, пусть это и было глупо, что некромант по какой-то неизвестной причине стал старше на десяток лет, всего лишь за несколько мгновений. Тех мгновений, которые успели пройти после непонятной вспышки...
- Это ты... - в голосе Люце не было удивления, он всего лишь подтвердил очевидный факт.
- Похоже, ты ожидал меня увидеть, - заметил Деамайн, легко опускаясь на стул около разворошенной кровати.
- Было несложно догадаться, что ты придёшь. Кейне дорог тебе.
- Он мой ученик, - ответил мужчина, - и я слишком много лет потратил на его воспитание, чтобы потом бросить на произвол судьбы. И хотя некромант из него, честно говоря, неважный, я не теряю надежды это исправить...
- Но как ты нашёл нас? - решил задать Люце терзающий его вопрос.
- Как я уже говорил — он мой ученик. Нас связывает нечто большее, чем какие-то формальные отношения, мы навсегда связаны Высшими... и нашей общей Матерью. Поэтому все эти походы королевских боевых магов, и эти как бы поиски — ерунда. Он мог обмануть кого угодно, но не меня. Слишком многое было между нами, чтобы я не мог его найти. Я просто решил дать ему время. Дать ему эти недели, чтобы он попытался найти способ обойти Испытание. Признаться, я в глубине души надеялся, что у него получится. Но теперь ваше время вышло. Кто-то должен умереть…
Люце молчал какое-то мгновение, а потом, сев на кровати, посмотрел своими чистыми глазами в непроницаемые глаза Деамайна и произнёс:
- Я знаю, чего ты хочешь.
Мужчина вздрогнул.
- Я примерно представляю, какие у тебя планы на Кейне, и чем так сильно тебе мешаю я.
- Чем же? – мягко улыбнулся Деамайн.
- Я – его контроль.
Лицо мужчины застыло, словно маска, а в чёрных глазах полыхнуло пламя ярости. Он меньше всего хотел, чтобы чёртов целитель осознал свою власть над его учеником. А Люце тем временем продолжал: