- Кейне! - крикнул Люце, распахивая очередную дверь, и тут же замирая на пороге.

Синие свечи тускло освещали комнату, в самой середине которой был нарисован светящийся ярко-зелёным магический круг. В его середине сидел некромант, держа в руке свой любимый кинжал. Когда целитель открыл дверь, Кейне вздрогнул и опустил клинок, поражённо смотря на своего любимого, который, тяжело дыша, прислонился к стене.

- Что ты делаешь? - спросил Люце, и некромант не нашёл, что ответить.

Тогда целитель, вздохнув, попытался подойти, но не смог, остановленный защитным полем круга.

- Кейне, что ты делаешь? - на этот раз в голосе Люце отчётливо послышался страх.

Лура, до этого безуспешно пытавшаяся подойти ко второму хозяину, вдруг начала скрести когтями стоящий в углу тяжёлый комод, на котором, как целитель только сейчас заметил, лежала плотная трубка перевязанного лентой пергамента. Люце сделал шаг к комоду, и выражение лица Кейне резко переменилось.

- Стой! - крикнул некромант прежде, чем подумал, но было уже поздно.

Шёлк ленты упал на пол, бумага, зашуршав, развернулась, и Люце вцепился взглядом в неровные, явно написанные в спешке строчки. С каждым новым словом его голубые глаза расширялись, наполняясь ужасом, неверием и болью. В комнате стояла абсолютная тишина, и даже Лура, до этого беспокойно вертевшаяся на месте, притихла, свернувшись клубочком у ног хозяина.

- Что это значит, Кейне? - убийственно спокойным голосом спросил Люце, откладывая пергамент.

- Ты не должен был прийти так рано. Я думал, у меня будет больше времени.

- Нет. Я тебя спрашиваю не об этом… Ты что, правда собирался себя убить, пока я буду у озера?..

Некромант отвёл глаза - он не мог сейчас встретиться взглядом со своим любимым. Полутьма, расписанная смесью зелёного и синего, разливалась по его фигуре странным, неземным светом, и глядя на неё можно было с лёгкостью поверить, что этот маг не принадлежит миру живых. Он словно пришёл из-за грани, с разноцветными глазами, выкрашенными в цвет крови волосами и блестящим, жаждущим жизней кинжалом в руке.

- Ты видишь сам: это - лучший выход, - убеждённо произнёс Кейне, и его голос гулко отразился от пустых каменных стен. - Баот ничего не писал об Испытании. Точнее, о том, как преодолеть его. В итоге он предпочёл самоубийство, а не смерть любимой женщины…

«Нет… этого просто не может быть!..»

- А моего мнения ты спросить не хотел? - севшим голосом произнёс Люце.

- Прости, - Кейне отвернулся, - ты должен выйти. Я не хочу, чтобы ты это видел.

Это стало последней каплей. Люце, отшвырнув пергамент, в порыве ярости, ударил руками в защитное поле, закричав:

- Немедленно прекрати всё это! Сними защиту круга! Ты что, правда думаешь, что мне нужна твоя смерть?! Ты думал, меня это обрадует?! Думал, мне станет легче?! А как я потом буду жить с этим, а?! Кейне, ради Высших!..

- А ты подумал, как буду жить я с мыслью о том, что убил тебя?! - сорвался некромант, мигом растеряв всю показную холодность. - Я хочу, чтобы ты жил! И если ты потом будешь меня за это ненавидеть — мне плевать! Для меня... чёрт, Люце, я люблю тебя... - голос Кейне вдруг стал совсем тихим, - ...и я не могу позволить тебе умереть...

«Убивает себя, чтобы дать жизнь мне… как многого мы на самом деле не знаем о некромантах?..»

- Кейне... я прошу последний раз: выйди из круга. Закончи всё это. Давай просто притворимся, что ты этого не делал. Я пойду готовить обед, а ты в свою библиотеку, и потом...

- Там больше нечего искать, - едва не плача? произнёс некромант, стиснув кулаки, - там нет ничего, что могло бы нам помочь. Кто-то должен уйти из этого мира. Я решил, что это будешь не ты.

- Кейне...

- Нет.

Люце вздохнул, опустив голову и отойдя обратно к комоду. Несколько тихих слов — и синие свечи вспыхнули ярче, разогнав давящий полумрак.

- Кейне, посмотри на меня, - спокойно попросил целитель, и этот тон подействовал.

Некромант, развернувшись, послушно перевёл взгляд на любимого и вздрогнул: в руке целителя был маленький острый нож. Тот самый, которым пользуются некроманты для быстрого убийства жертв. Давно, ещё в самом начале их путешествия, Кейне сам дал ему это оружие, желая защитить от возможных врагов. И вот теперь…

- Ты говорил, что тебе дорога моя жизнь? Так вот: если ты не выйдешь из круга... - Люце, склонив голову на бок, коснулся лезвием шеи, - ...то я убью себя.

Кейне вскочил с места, забыв обо всём. Любимый кинжал, который он держал в руках, с резким звоном ударился о каменный пол, но сам некромант, казалось, этого даже не заметил.

- Люце, ты с ума сошёл! Этот нож... всего одна царапина — и тебя даже я не спасу! Положи его, сейчас же!

- Поклянись, Кейне. Поклянись жизнью, что никогда больше не попытаешься убить себя. И тогда я опущу его.

В глазах некроманта мелькнуло нечто едва уловимое, и он уже приготовился произносить нужные слова, как вдруг Люце добавил:

- Не своей жизнью. Клянись моей.

Кейне охнул и закрыл лицо руками. Внутри него всё разрывалось от чувства полной безвыходности. Ну почему, почему Люце вернулся так рано?! Ещё бы пять минут — и целитель бы вновь получил возможность жить спокойно и свободно, без разрушения души, без боли, без него. А теперь Люце стоит, прижимая к горлу бритвенно-острый кинжал, чудом ещё не порезавшись, и прекрасно зная, что одна-единственная царапина для него будет значить неминуемую смерть. Так не должно быть...

- Люце...

- Клянись, Кейне. Или можешь прощаться со мной навсегда прямо сейчас. Ты меня многому научил за эти недели, и я знаю, что после этого ножа меня не воскресит даже эктос. Ну так что?

- Ты не понимаешь...

- Поклянись, - неумолимо-твёрдо потребовал Люце, прижав лезвие к шее ещё плотнее.

Пульс зашкаливал, сердце бешено стучало в груди, и Кейне чувствовал, что его загнали в угол, не оставив выбора. Он должен это сделать, иначе Люце умрет прямо сейчас. Но если он выполнит требование, то целитель всё равно погибнет, чуть позже, ведь он так просто расстался вчера с большим куском души, отдав её Кейне, что у него самого, пожалуй, её осталось совсем немного. Ещё одно разрушение — и всё…

-<i>Я призываю Высших в свидетели моей клятвы. Я клянусь не пытаться больше убить себя, что бы ни случилось. И пусть... - Кейне замолчал на мгновение, собираясь с духом, - пусть жизнь Люце, эна-целителя, станет ценой за обман. Если вы  принимаете мою клятву - подайте знак.</i>

Едва прозвучало последнее слово, как коротко сверкнула молния, выжигая в каменном полу символ Высших, уродливый и угловатый, похожий на причудливого паука. В воздухе неприятно запахло чём-то горьким, и Лура привередливо закрыла лапами нос.

Вот и всё. Казавшаяся критической ситуация разрешилась, и Люце, добившись своего, спокойно положил нож обратно на комод. При этом на его лице не было ни одной эмоции, словно он не делал ничего особенного, словно не он только что поставил свою жизнь на самый край. Просто внутри него было пусто. Там уже не оставалось ничего, что можно было бы почувствовать. Потеря надежды на спасение, эта глупая попытка самоубийства… попытка, которая могла стать удачной…

«Чёртов эгоист! Сущий ребёнок! По силе, возможно, ему равных нет, но он всего лишь неразумный подросток. О, Высшие!.. - подумал Люце, на мгновение прикрыв глаза, - …но это значит, что я должен защищать его, до самого конца. Должен помогать ему, чтобы он не натворил глупостей. Кто бы мог подумать, что ещё несколько минут – и, вернувшись сюда, вместе него я нашёл бы здесь мертвое тело. Как жестоко… Кейне, ведь я не простил бы себе твою смерть до конца жизни».

Целитель, всё ещё не до конца верящий в то, что произошедшее и правда было реальностью, перевёл взгляд на своего некроманта, на этого загнанного красноволосого мальчишку, который совершенно неведомым способом смог в своё время так его околдовать. Эктос-некромант. Тот, кто через несколько лет должен будет сеять страх по всем свободным королевствам.