А Вотий?

Айна с трудом приподнялась, чувствуя дурноту и головокружение.Рядом захлебывалась слезами Маржана. Графиня обмерла. Все зря? Вотийвсе-таки остался там? Не может быть!

Но в голосе хани явственно пробились радостные нотки, и от сердцаграфини отлегло. Он все-таки вернулся!

- Вотий очнулся раньше тебя, - вполголоса сообщил маг, угадав еемысли. - А ты все не приходила в сознание. Я боялся, что ты обменяласвою жизнь на его.

- Я… Я ничего не обменивала. Я просто попросила его пойти сомной. И каким-то образом мне это удалось.

Маг с минуту молчал, с таким неподдельным интересом разглядываяграфиню, будто впервые увидел ее.

- Так вот какой дар достался тебе при рождении, правнучкаКессы[26]… - улыбнулся он, сжимая в объятиях уже почти потерянную ивновь обретенную графиню. Он точно знал, что больше никогда ее неотпустит.

Сиднарцы сидели в храмовом саду в сгущающихся сумерках. Землябыстро остывала, близость реки давала о себе знать подступающимхолодом, вокруг гудели прожорливые хайялинские комары - их неотпугивал даже запах дыма, оставшегося после ритуального сожжения:уцелевшие жрецы Хайяримы проводили в последний путь своих менееудачливых товарищей. Но чужаки (вернее, уже не совсем чужаки) былине в силах встать, перейти на более удобное место или хотя быотогнать назойливо звенящих кровопийц.

Они являли собой довольно печальное зрелище: оборванные,перепачканные землей и копотью, порядком потрепанные - без ран илихотя бы царапин ни один не остался, не говоря уж о бесчисленныхсиняках, ссадинах и кровоподтеках. Даже пушистый черный кот ибольшая белая с рыжими подпалинами собака выглядели уставшими ипобитыми жизнью.

Да, зрелище было печальным, что и говорить. Но отнюдь не жалким.Разве могут вызывать жалость лучащиеся счастьем глаза, тихий, нооттого не мене радостный смех, улыбки и дружеские объятия?

Не смотря ни на что, сегодня победа осталась за ними. Пусть ценойдобровольного изгнания из родного мира и немалых усилий. Онипотеряли родной дом, но сумели обрести новый. И, в сущности, не такуж важно, что отныне их земляками стали не сиднарцы, алуры, киварнцы(и еще добрая сотня народностей), а хайяры, литы и… боги знают,кто еще.

Они были в самом начале пути. И перед ними расстилалось бессчетноемножество дорог, ведущих по просторам нового, неизведанного мира,который им только предстояло узнать.