Все радостно загалдели, а потом стали скандировать: «Смерть жабе!» Уж очень всем лозунг понравился. Один президент не скандировал. Задел его за живое придурочный этот птеродактиль, когда про нос напомнил. Вот, президент копил свою злость, копил, а как накопил, то стукнул кулаком по скале и крикнул: «Тихо!»

Все примолкли, и он продолжил:

– Двое замечательных ораторов измусолили одну блистательную идею, как нам спасти планету от перенаселения. Я же вам замечу, что идея эта, несмотря на тонкость и неординарность, имеет один недостаток: она никуда не годится. Лягушки, несмотря на их кажущуюся многочисленность, совсем малы каждая в отдельности. Они никак не влияют на густоту нашего населения. Я сам люблю иногда позавтракать сотней – другой лягушек. Если вы хотите, чтоб их не было, ладно, могу обойтись без завтраков. Не знаю только, кому станет весело жить, когда я каждое утро буду злой и голодный.

Теперь о крокодилах. Крокодилы сидят себе в тёплых реках и, несмотря на достаточно уважительные размеры, даже и не думают существенно увеличивать популяцию. Ну, перебьём мы всех крокодилов, а что толку? Я настаиваю на вымирании как минимум одной трети наших собратьев, а ещё лучше целой половины. А всем птеродактилям в первую очередь пора скопытиться, иначе планета Земля задохнётся от тесноты, которую вы тут устроили! Понятно?

Наступила зловещая тишина. Ситуация, казавшаяся разрешённой, вернулась к исходной точке и выпрямилась перед звероящерами во весь убийственный рост. Опять всем стало тревожно и страшно.

– Надо, чтобы вымерли самые большие! – предложил брахиозавр и тут же вымер. Большие даже возражать не стали, а незаметно, как-будто случайно, раздавили его. Президент же сделал вид, будто не заметил столь внезапного вымирания одного из сородичей, и спешно пустился в рассуждения на тему размера, который роли не играет. Продемонстрировав таковой либерализм, он повысил свой авторитет, но проблема не решалась. Тогда голос подала черепаха, предварительно спрятавшись в панцире:

– Пусть скажет Проточеловек! – прошипела она, поблёскивая глазом из костяной глубины. Тираннозавр пару раз укусил панцирь, но потерял два зуба и плюнул.

– Любопытное предложение – усмехнулся президент – этот Проточеловек всегда зрит в корень. Может, он и откроет нам пути дальнейшего выживания или вымирания, кому как повезёт. Опять же, можно надеяться, он не посмеет обидеть кого-нибудь из уважаемых всеми персон, как необдуманно поступили некоторые вымершие виды нашей с вами, доисторической фауны. Итак, друзья, учитывая поразительную уязвимость и необъяснимую с нашей точки зрения выживаемость этого представителя животного мира, я даю слово ему. Эй, Проточеловек, прошу к микрофону!

Проточеловек обречённо встал, не спеша проследовал к камню, на котором восседал президент и начал карабкаться наверх. Имея третий глаз, он прозревал смутные мысли и примитивные желания окружающих товарищей. Более того, он видел третьим глазом, какие слова предстоит сказать, какое потрясение вызовет его речь, как будет развиваться конференция и какой выход найдёт хитрейший президент. Проточеловек знал всё, поэтому он грустил. Он печалился столь сильно, что когда залез на возвышенность рядом с президентом, все звероящеры увидели, как он плачет из всех трёх глаз.

– Уважаемое собрание – начал он, не прерывая потока слёз – мне очень грустно выступать сегодня перед вами, потому что многое из сказанного мной не понравится никому. То, что я скажу, не нравится даже мне оттого, что мне заранее больно и жалко расставаться с привычным образом жизни, с той окружающей средой, в которой я вырос, и которая была мне близка как мать. Сегодня я покину свой рай, свой эдамский сад, если хотите, и возврата назад не будет. Поэтому я плачу.

– Не стоит так огорчаться – попытался утешить его президент – нам, конечно, наплевать: вымрут протолюди, или не вымрут, но что до меня, то я не вижу никакого смысла в вымирании столь немногочисленного вида. Вас всех можно по пальцам перечесть! Конечно, трогательно видеть, как человек ради жизни на Земле решился на самопожертвование, но зря! Не будет никакого проку. Я теряюсь в догадках о мотивах твоего героизма, но хочу, чтобы ты не тешил себя мыслью, будто своим добровольным вымиранием подаёшь нам пример. Уверяю тебя, никто за тобой не последует.

– Спасибо вам, господин президент – поблагодарил Проточеловек главного звероящера – но я не собираюсь подавать пример остальным, совершая самоубийство. Я вообще не собираюсь вымирать, как и присутствующие здесь досточтимые гады.

– Тогда я не понял вообще ничего – вздохнул президент – чего ты нам голову морочишь о покинутом рае? Я уж думал, ты решил наложить на себя руки.

– Если вы позволите, я подробно обрисую собравшейся аудитории сложившуюся ситуацию – предложил Проточеловек, и, дождавшись утвердительного жеста президента, продолжил – Уважаемый мною Птеродактиль указал на способность лягушачьего глаза лишь фиксировать движения окружающих, а не замечать их самих. Так и есть, но способности большинства присутствующих мало чем отличаются от такого порядка. Да, ваш зрительный орган устроен лучше. Вы можете видеть контуры, отличать цвета и идентифицировать друг друга. Вы не спутаете диплодока с бронтозавром и распознаете проходящего мимо подростка-тираннозавра, даже когда он, по юности лет, сильно смахивает на взрослого раптора. Но разве зоркий глаз, да крепкий зуб – являются пределом совершенства? Вы видите внешние проявления, но не можете разглядеть стоящих за ними сущностей. В то время, когда вы лишь смутно догадываетесь о наличии чего-то внутри себя, я, благодаря третьему глазу, имею возможность ясно видеть непосредственно сами ваши души. Уважаемые звероящеры, я должен сообщить вам: душа лягушки ничем не отличается от той души, которая живёт в теле крокодила, птеродактиля, плезиозавра, да и от моей, собственно, тоже.

– Про тебя спорить не буду – парировал президент – но плезиозавра ты зря сюда приплёл. Всё-таки мы не такие, как они. Мы, звероящеры, имеем культуру и цивилизацию! Мы живём и действуем, а не мух глотаем, да не упрекнут меня в шовинизме.

– Все живут – парировал Проточеловек – но я говорю не про объёмы памяти, сложности намерений и наслоения культурных уровней, а лишь о той квинтэссенции, на которой, как на фундаменте, строится остальное. Уважаемый президент, не стоит подозревать иное существо в отсутствии души за ограниченный спектр его возможностей. Ваши возможности велики, но тоже ограничены. Если же вас связать, да заткнуть кляпом зубастую пасть, то возможности и вовсе сойдут на нет. Всё равно, я не буду отказывать связанному президенту в наличии у него не только бессмертной души, но даже интеллекта. Кто из присутствующих считает иначе?

Никто из присутствующих не проявил желания отказывать президенту в наличии интеллекта. Не мудрено. Президент всё-таки не был связан. Посмотрели бы вы на них, если бы президента и вправду связать. Так Проточеловек слукавил и выиграл спор с президентом звероящеров. Добившись жульничеством всеобщего согласия, он обратился с призывом:

– Звероящеры, сконцентрируйте ум и критичнее отнеситесь к своими возможностям. Грош им цена, если вы не видите души иного существа точно так же, как лягушка не различает неподвижные предметы.

– К чему ты клонишь, плут? – подозрительно сощурился президент.

– Да, собственно, вот к чему. Недостатки одного не столь разительно отличаются от ограниченности другого, чтобы из-за них подвергать кого-то обязательному вымиранию.

– А на мой взгляд, ты хвастаешься! – закричал президент и, погрозив Проточеловеку кулаком, спросил – Уж если ты можешь глядеть в саму мою суть, то отвечай мне: что за мысль так и крутилась у меня в башке, пока я тебя слушал?

– В этом нет никакой сложности – поклонился Проточеловек президенту динозавров, одновременно разглядывая его третьим глазом – всё это время вы сидите и думаете буквально следующее: «Эра звероящеров прошла. Вот-вот пробьёт наш последний час. Хотим мы этого, или нет, но нам придётся вымирать. Никакие жертвы не спасут нас. Где спрятаться нам? Как миновать той катастрофы, которая стоит на пороге?.. Что толку от разговоров и собраний, которые я должен проводить, как президент динозавров? Никакие совещания не спасут нас от грядущей беды!»