– Вы только послушайте, какую байку рассказали мне под водой! – к группе раков, слушавших старого учителя, бежал со всех ног тот самый, с полосатыми клешнями, который недавно рассказывал короткие и поучительные истории, впрочем, не имевшие успеха. Наверное, досада от постигшего его выступление фиаско не давала покоя полосатому раку и, наконец, он дозрел до реванша.

Некоторые раки, недовольные грубо прерванным повествованием, зашикали на наглеца, но старый рак, напротив, приветливо помахал ему клешнёй и крикнул:

– Конечно, конечно! Нам всем интересно послушать твою историю!

Обрадованный поддержкой лидера, полосатый подбежал к нему, встал рядом и, отдышавшись, начал рассказ:

«Моя история произошла в самые древние времена и с тех пор передаётся у нас, раков, из жвала в жвало, из челюсти в челюсть. Тогда на суше и в море господствовали самые разнообразные звероящеры и пресмыкающиеся. Жили среди них очень крупные особи и не очень. Много водилось мелочи и шелупони. Были и умные и общительные и хитрые, но, в общем и целом, цивилизация сложилась довольно злобная. Так все и норовили сожрать друг друга. Ни о каком гуманизме речи не шло. Долго они зверствовали и пресмыкались, как бог на душу положит и, в конце концов, безумно расплодились, и начало нашей планете угрожать перенаселение.

Тогда главный звероящер, всемирный президент дикой фауны, решил собрать всю живность на экстренное совещание. Нас, раков, не позвали потому, как считали бесполезными, безмолвными и асоциальными. Ну и ладно. Никто и не обиделся. Совещание, тем не менее, назначили тут, на этом берегу, а потому наши далёкие пращуры всё видели, всё слышали, и потомкам своим, в том числе и мне, передали ту историю как миф, легенду и частушку. Сегодня я передаю её вам, чтобы вы рассказали детям и внукам, а те, в свою очередь, следующим поколениям, а те – дальше и конца края не видать.

Так вот, собрались на этом берегу делегаты ото всех звероящеров планеты Земля. Пришёл, сотрясая материк, гигантский главный диплодок, приковылял страшный тираннозавр, прискакал хитрозлобный раптор, прилетел пошлый птеродактиль, приползла гигантская черепаха, приплыл плезиозавр… если буду всех перечислять, то боюсь, не доживу до конца этой эры. Одним словом, для ясности, представителей собралось великое множество, и заявились ещё на совещание такие персоны, как лягушка, брат её крокодил и, совсем особняком, ни к кому не имеющий прямого сродства, Проточеловек.

Этот, последний, замечу я, был среди собрания, как белая ворона. Уж очень он от тогдашней земной фауны отличался. Ростом был не то чтобы большой. Иной серьёзный диплодок и раздавить его бы мог! Такой напросился каламбур. Гы-гы-гы! Главное же отличие Проточеловека заключалось в его образе жизни. Яиц он не высиживал, гнезда не вил, не пресмыкался, не зверствовал и себе подобных не кушал. Плюс ко всему, он имел на черепе третий глаз, коим постоянно взирал в космос и мог благодаря тому глазу, видеть не только тела окружающих его тварей, но и углядывать невидимые остальным движения душ. За счёт этого он выживал среди кромешной окружающей дикости. Только какой-нибудь хищный звероящер замыслит Проточеловека схарчить, как тот уже просёк злые намерения и посылает ему телепатический сигнал: «Не сметь! Я тебе покажу!». Звероящер, понятное дело, смущается, начинает рефлексировать, переживать муки совести и комплексы неполноценностей. Пока он переживает, Проточеловек его дубинкой по черепушке тюк, и делает ноги.

За это звероящеры очень Проточеловека недолюбливали, но и побаивались. Кроме того, решили его позвать из шкурных соображений: раз он так ловко проникает силой мысли в разные сущности, то должен будет помочь звероящерам разрешить какие-нибудь неожиданные психологические вопросы, в которых сами они не то что ни в зуб ногой, но немного туповаты.

Как все приглашённые собрались, главный звероящер, всемирный президент дикой фауны уселся вон на тот высокий камень и заорал на доисторическом, диком и примитивном языке:

– Привет, охламоны! Ну, как, допрыгались?

Сильно смутились все, кто был вокруг. Только крокодил и лягушка сидят, как ни в чём не бывало. Никаких угрызений на их мордах не нарисовалось, потому что были они бессовестные.

Президент выдержал паузу, чтобы каждый ощутил важность момента и приступил к докладу:

– На повестке дня – сказал он – стоит вопрос перенаселения планеты. Кабы были мы с вами поумнее, да поразвитее, давно бы наделали космических кораблей и всяких НЛО, да улетели бы к ядрёной фене, на Марс. А поскольку все вы академиев не кончали и умеете только пресмыкаться, да зверствовать, никаких шансов выбраться в межзвёздное пространство у вас нет. Так и будете топтать колыбель нашей цивилизации. Но поскольку колыбель уже изрядно испоганена, придётся нам сейчас принять решение неприятное, но судьбоносное. Кое-кому из вас, а также ваших родных и близких придётся прекратить своё биологическое существование. Проще говоря, готовьтесь вымирать, а ещё проще: запасайтесь, ящеры, гробами!

Тут поднялся такой шум! Такая началась паника, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Одни пытаются бежать, другие их держат, третьи орут, мол, они не согласны. Несколько особо агрессивных звероящеров решили поднять бунт против главного президента, и, как вы понимаете, в сей же момент и вымерли. Три дня они бесновались и выражали протесты, а главный президент всё стучал ложечкой по стакану и призывал собрание к порядку.

Наконец все устали и попритихли. Сидят, смотрят друг на друга зверями. Каждый мечтает, что придётся вымирать кому-нибудь другому, только не ему. Очень порочный образ мысли, я вам скажу. Именно из-за того, что каждый думает про себя, будто лично его общий поток истории не коснётся, что его пронесёт, вот именно из-за этого никуда и не деться от вымирания, когда накрывает сразу всех. Президент посмотрел на притихшую публику и говорит:

– У кого есть предложения по существу вопроса?

Как самый сообразительный и социальный зверь, лапу поднял один раптор. Все на него обернулись настороженно. Каждый ждал пакости против себя. Тираннозавр даже хотел раптора по-быстрому проглотить, пока тот говорить не начал, но не успел. Раптор быстрей оказался:

– Предлагаю – говорит – пожертвовать крокодилом и лягушкой. Они всех нас в три раза древнее. Пожили, хватит. Пора и честь знать.

Динозавры вздохнули облегчённо. Видят, что раптор спасает положение. Начали головами кивать, соглашаться. Эти же двое (крокодил с лягушкой) так и сидят, будто дара речи лишились. Чувствуют – всё, каюк настал. А тут и птеродактиль, краснобай известный, крыло задрал, слова требует. Дал и ему президент высказаться, да только зря. Птеродактиль всю затею испортил одним случайным замечанием. Но кто ж ожидал того замечания? Никто.

Вот, Птеродактиль встал, прокашлялся и говорит:

– Я абсолютно согласен с товарищем раптором. Видите, они сами не возражают, и чего они могут возразить? Интеллект у них самый низкий, конституция примитивная. Если крокодил хотя бы раз в году испытывает какие-то родственные чувства к подрастающему молодняку, то лягушка вообще ни о ком не заботится. Вы посмотрите, уважаемые далёкие родственники, какое убогое у лягушки зрение! Она же ничерта не видит! Все вы знаете, насколько несовершенен глаз лягушки! Неподвижные объекты им не воспринимаются вовсе. Недоразвитая тварь! Если мы сейчас прекратим чесаться, да вздыхать, то она, скорее всего, решит, что осталась в полном одиночестве. Зачем ей жить? Она не может наслаждаться созерцанием прекрасной природы, которая её создала! Эти величественные скалы, это чистое голубое небо, эти гигантские хвощи и папоротники, которые возвышаются на берегу, а в будущем станут замечательным углём-антрацитом, остаются вне круга её ограниченных интересов! Что видит она? Разве, только море, беспрестанно шевелящее волнами! Да и море исчезнет для неё, стоит ему замереть безветренным туманным утром. Она видит движение мелких предметов и сразу норовит их съесть, она видит движение больших, и спешит от них спрятаться! Вот и всё! Она даже не сможет разглядеть нашего президента, если он на секунду прекратит ковыряться в носу. Потому мы должны сказать единодушно и возмущённо: «Смерть жабе! Позорная смерть!»