И жизнь по-новому влачить:

В ладу с душою своей жить.

Но этого не может быть –

Все невозможно позабыть.

(Мы не забудем никогда

Улыбку матери, глаза;

Птенец как выпал из гнезда

Бедняга прыгал по дорожке

И был отбит у рыжей кошки;

Огромный с лестницею дом,

Как собирались за столом,

И сказки деда о былом).

В минуты чаянья Тахма

Скрывалась ото всех и вся

На три или четыре дня.

На зов ничей не откликалась

И своим чувствам предавалась.

Матильда, было, к ней стучалась,

Но с мыслью, постояв, пошла –

Мигрень старуху забрала.

Но как Тахма в себя пришла,

Так план коварный соткала.

Уж сколько лет прошло с тех пор

Все тлеет мести в ней костер,

И пламя воспылать готово,

Покуда дочь царя жива.

И вновь, по-видимому, скоро

Беда ворвется в дом царя.

Вновь север тучами налился.

На замок вечер опустился,

И ветер все сильнее злился.

Свет факелов по залам лился.

В просторном деревянном чане,

Как подобало знатной даме,

И так как день сегодня банный,

Матильда принимала ванны.

Служанки вьются вкруг хозяйки:

Мочалом ее моют, трут,

Скребками пятки ей скребут;

Затем из деревянной шайки

Отвары трав под ноги льют.

И добавляют молока,

Чтоб кожа шелковою стала,

Нежнее бархата была.

Пар ароматный вверх струится.

Собой довольна молодица,

Как нимфа хороша она,

И негой вся окружена.

Вот ножкой вверх она ведет,

С кокетством по воде ей бьет,

И смотрит: хорошо ль помыта

И нет следов ли целлюлита?

И вот она, окончив ванну,

Богиней из воды встает.

И в этом виде первозданном

Ступает павою вперед.

Покуда кожа ее влажна,

Служанки маслом ее льют;

Укутав тканью домотканой,

Бальзам втирают в кожу рук.

Такой вот бодрой, раскрасневшей

Вступает в свой покой она,

Поддавшись эйфории вешней,

Что будет вечно молода,

Имея под рукой крема.

Но вдруг от мысли быстротечной,

Как наповал поражена –

Что будет, как помрет Тахма?

Кто будет делать ей крема?

Ей старость станет верховодить,

Как с этим справится она?

Себя пытаясь успокоить,

Ответ Матильда не нашла,

Ей принесла его Тахма.

Она желанье королевы могла

Лишь выполнить сполна.

И вот сейчас в разгар беседы

Матильды ширились глаза.

Ее блистающие вежды

Омыла счастия слеза.

И вновь она полна надежды,

Что воцарит ее краса

Звездой над севером безбрежным,

Сияя вечно светом нежным.

А разговор к Матильде был

О том, что найден эликсир,

Который чудным свойством слыл.

Рецепт его искал весь мир!

Того, кто раз его испил,

Ждал бесконечной жизни пир,

Где молодость и красота –

Входной билет в его врата.

Матильда, было, уж просила

Ей дать испить напиток тот,

На что колдунья пояснила,

Что испытанья лишь ведет.

Но в целом все она решила,

И дело за одним встает –

Для полноты эксперимента

Ей не хватает компонента.

И компонент тот очень важен!

Состав весь без него ничто.

Что замок без бойниц и башен,

Что воин без меча – никто.

Его добудет, кто отважен,

И для кого любовь – ничто.

И это не вранье, не слухи –

Тахме секрет открыли духи.

Там далеко, за цепью гор

Востока тянется простор.

Там солнце алым маком пышет,

Под ним оазис влагой дышит,

Где в кипарисовой аллее

Фонтан во мраморной купели.

И в бликах солнечных горят

Чертоги грозного царя.

Тот царь жестокий, как дракон!

Стоит на крови его трон –

Он лютой власти гегемон.

От брака он имеет дочь,

Ее глаза черны, как ночь.

И много витязей не прочь

Вступить в борьбу за обладанье,

Столь ясноликого созданья.

Вот тайны приоткрылась дверца:

Часть эликсира – ее сердце.

(Колдуньи взгляд воспламенился,

Глас эхом в замке прокатился).

При звуке этих жутких нот

Прошиб Матильду хладный пот.

Тахма закончила затем,

Что много в деле том проблем,

Что не видать им эликсира,

Как в тучах свет от Альтаира. [8]

Как им напиток сей желаем,

Так он для них недосягаем.

Матильда в горести присела,

Тахма к двери шагнула смело,

Позволив госпоже самой,

Ответ найти проблемы той.

Довольна миссией своей,

Тахма ступала веселей.

Была заброшена наживка

Осталось ждать, как клюнет рыбка.

Что будет поймана она,

Не сомневалась в том Тахма.

Секрет охоты крокодила:

Лишь ждать, сокрывшись в водах Нила.

День не успел росой умыться,

Как в клетку залетела птица.

Тахме со сна не спохватиться,

Как та ей на ухо поет,

Что найден мысли верный ход,

Что в деле том ей принц оплот.

Отваги полон, в сердце лед,

Он их к победе приведет.

Расставим ножки у мольберта,

Теперь настал черед Альберта.

В его портрете много ферта,

Но в целом не хватает света.

Холодные тона холста

Не расцветают сказкой лета,

И только синих глаз вода

Застыла дымкой в глыбе льда.

Но вот вопрос: «Когда тот лед

В какую среду попадет?»

Проснется солнце, тают льды,

Бегут веселые ручьи,

И их звенящий хоровод

Потоком падает с высот.

В долину с гор он снизойдет,

Где реку руслом разольет.

Искрится золотом река,

Своим величием полна.

В ней отразились облака

И высей неба глубина,

Резной прибрежный косогор,

Застывший лес на склонах гор.

То дымки талая вода,

Что замерла в кусочке льда.

Бывает, с гор поток сойдет

И тиной в доле зарастет

Смердя болотом, небосвод.

И все из той же глыбы льда

В руках Всевышнего судьба.

Какая ждет его среда?

Пока же, холодом храним,

Герой наш скукою томим.

Альберт, уставший от безделья,

В пирах не находил веселья.

К чему питал он восхищенье –

Теперь взывало отвращенье.

Охоты верный друг, рожок,

Не возбуждал в нем крови ток.

И только новизны прыжок

Для сердца быть отрадой мог.

Когда Альберт узнал о деле,

Ему неведомом доселе,

Он, как корабль, снялся с мели,

Поймав спасительный прилив,

Чтоб пересечь скорей пролив.

Он понял, что Тахмы призыв