И жизнь по-новому влачить:
В ладу с душою своей жить.
Но этого не может быть –
Все невозможно позабыть.
(Мы не забудем никогда
Улыбку матери, глаза;
Птенец как выпал из гнезда
Бедняга прыгал по дорожке
И был отбит у рыжей кошки;
Огромный с лестницею дом,
Как собирались за столом,
И сказки деда о былом).
В минуты чаянья Тахма
Скрывалась ото всех и вся
На три или четыре дня.
На зов ничей не откликалась
И своим чувствам предавалась.
Матильда, было, к ней стучалась,
Но с мыслью, постояв, пошла –
Мигрень старуху забрала.
Но как Тахма в себя пришла,
Так план коварный соткала.
Уж сколько лет прошло с тех пор
Все тлеет мести в ней костер,
И пламя воспылать готово,
Покуда дочь царя жива.
И вновь, по-видимому, скоро
Беда ворвется в дом царя.
Вновь север тучами налился.
На замок вечер опустился,
И ветер все сильнее злился.
Свет факелов по залам лился.
В просторном деревянном чане,
Как подобало знатной даме,
И так как день сегодня банный,
Матильда принимала ванны.
Служанки вьются вкруг хозяйки:
Мочалом ее моют, трут,
Скребками пятки ей скребут;
Затем из деревянной шайки
Отвары трав под ноги льют.
И добавляют молока,
Чтоб кожа шелковою стала,
Нежнее бархата была.
Пар ароматный вверх струится.
Собой довольна молодица,
Как нимфа хороша она,
И негой вся окружена.
Вот ножкой вверх она ведет,
С кокетством по воде ей бьет,
И смотрит: хорошо ль помыта
И нет следов ли целлюлита?
И вот она, окончив ванну,
Богиней из воды встает.
И в этом виде первозданном
Ступает павою вперед.
Покуда кожа ее влажна,
Служанки маслом ее льют;
Укутав тканью домотканой,
Бальзам втирают в кожу рук.
Такой вот бодрой, раскрасневшей
Вступает в свой покой она,
Поддавшись эйфории вешней,
Что будет вечно молода,
Имея под рукой крема.
Но вдруг от мысли быстротечной,
Как наповал поражена –
Что будет, как помрет Тахма?
Кто будет делать ей крема?
Ей старость станет верховодить,
Как с этим справится она?
Себя пытаясь успокоить,
Ответ Матильда не нашла,
Ей принесла его Тахма.
Она желанье королевы могла
Лишь выполнить сполна.
И вот сейчас в разгар беседы
Матильды ширились глаза.
Ее блистающие вежды
Омыла счастия слеза.
И вновь она полна надежды,
Что воцарит ее краса
Звездой над севером безбрежным,
Сияя вечно светом нежным.
А разговор к Матильде был
О том, что найден эликсир,
Который чудным свойством слыл.
Рецепт его искал весь мир!
Того, кто раз его испил,
Ждал бесконечной жизни пир,
Где молодость и красота –
Входной билет в его врата.
Матильда, было, уж просила
Ей дать испить напиток тот,
На что колдунья пояснила,
Что испытанья лишь ведет.
Но в целом все она решила,
И дело за одним встает –
Для полноты эксперимента
Ей не хватает компонента.
И компонент тот очень важен!
Состав весь без него ничто.
Что замок без бойниц и башен,
Что воин без меча – никто.
Его добудет, кто отважен,
И для кого любовь – ничто.
И это не вранье, не слухи –
Тахме секрет открыли духи.
Там далеко, за цепью гор
Востока тянется простор.
Там солнце алым маком пышет,
Под ним оазис влагой дышит,
Где в кипарисовой аллее
Фонтан во мраморной купели.
И в бликах солнечных горят
Чертоги грозного царя.
Тот царь жестокий, как дракон!
Стоит на крови его трон –
Он лютой власти гегемон.
От брака он имеет дочь,
Ее глаза черны, как ночь.
И много витязей не прочь
Вступить в борьбу за обладанье,
Столь ясноликого созданья.
Вот тайны приоткрылась дверца:
Часть эликсира – ее сердце.
(Колдуньи взгляд воспламенился,
Глас эхом в замке прокатился).
При звуке этих жутких нот
Прошиб Матильду хладный пот.
Тахма закончила затем,
Что много в деле том проблем,
Что не видать им эликсира,
Как в тучах свет от Альтаира. [8]
Как им напиток сей желаем,
Так он для них недосягаем.
Матильда в горести присела,
Тахма к двери шагнула смело,
Позволив госпоже самой,
Ответ найти проблемы той.
Довольна миссией своей,
Тахма ступала веселей.
Была заброшена наживка
Осталось ждать, как клюнет рыбка.
Что будет поймана она,
Не сомневалась в том Тахма.
Секрет охоты крокодила:
Лишь ждать, сокрывшись в водах Нила.
День не успел росой умыться,
Как в клетку залетела птица.
Тахме со сна не спохватиться,
Как та ей на ухо поет,
Что найден мысли верный ход,
Что в деле том ей принц оплот.
Отваги полон, в сердце лед,
Он их к победе приведет.
Расставим ножки у мольберта,
Теперь настал черед Альберта.
В его портрете много ферта,
Но в целом не хватает света.
Холодные тона холста
Не расцветают сказкой лета,
И только синих глаз вода
Застыла дымкой в глыбе льда.
Но вот вопрос: «Когда тот лед
В какую среду попадет?»
Проснется солнце, тают льды,
Бегут веселые ручьи,
И их звенящий хоровод
Потоком падает с высот.
В долину с гор он снизойдет,
Где реку руслом разольет.
Искрится золотом река,
Своим величием полна.
В ней отразились облака
И высей неба глубина,
Резной прибрежный косогор,
Застывший лес на склонах гор.
То дымки талая вода,
Что замерла в кусочке льда.
Бывает, с гор поток сойдет
И тиной в доле зарастет
Смердя болотом, небосвод.
И все из той же глыбы льда
В руках Всевышнего судьба.
Какая ждет его среда?
Пока же, холодом храним,
Герой наш скукою томим.
Альберт, уставший от безделья,
В пирах не находил веселья.
К чему питал он восхищенье –
Теперь взывало отвращенье.
Охоты верный друг, рожок,
Не возбуждал в нем крови ток.
И только новизны прыжок
Для сердца быть отрадой мог.
Когда Альберт узнал о деле,
Ему неведомом доселе,
Он, как корабль, снялся с мели,
Поймав спасительный прилив,
Чтоб пересечь скорей пролив.
Он понял, что Тахмы призыв