Познав величия отраву,

На лаврах сладко почивать.

Он мог сразить врагов ораву,

Но истины не мог понять:

Добро тем побеждает зло,

Что в помыслах оно чисто.

И явный плюс ему лишь в том,

Что много изменилось в нем

С тех пор, как он покинул дом.

Так он в имении своем

Был доморощенным щенком.

Сейчас же, славой озарен,

Альберт сравним с матерым львом –

Вчерашний принц предстал царем.

Итак, герой наш на коне:

В прекрасном здравии, уме,

И тем обязан он Тахме.

Ее рукой маршрут проложен,

Просчитан, правильно изложен,

Самой проверен и исхожен –

Иначе б принца голове

Торчать на варварском копье.

Альберт был в поисках привала;

Закончился бескрайний лес,

Пред ним угрюмо даль лежала,

И небосклон был в тучах весь.

Там вдалеке гроза сверкала,

И жуткий гром сходил с небес –

Молить богов ему осталось,

Чтоб стороною та промчалась.

Когда же он открыл глаза,

Блистала неба синева,

Крылом гудела стрекоза

Над синей чашей василька.

Скатившись с лепестка, роса

Альберту пала на уста;

Шумевшая вчера гроза

Ушла, как часть дурного сна.

Альберт привстал, глаза протер

И устремил на юг свой взор

Где дым клубился серых туч,

Вздымались цепи горных круч,

Долины солнечной простор

Заполнили вершины гор.

Сражали мощь, масштаб размаха,

Краса и неприступность Кафа.

Конь вороной на ноги скор –

Летит стрелой во весь опор,

Полдня пути – и принц у гор.

А далее согласно плану:

Засохший бук, тропа, поляна –

Все, как на карте, без обмана.

Вдруг оступился иноходец –

Вот он, заброшенный колодец.

Альберт достал из кожи свиток –

Посланье к дэву от Тахмы.

В раздумье с нескольких попыток

Все ж бросил в жерло пустоты.

Он понял, что себе в убыток

Пытаться горы перейти.

И посему придется лбом

Нечистой силе бить поклон.

Покой в походе только снится.

И, передышку получив,

Альберт красотам гор дивился,

О всех своих делах забыв.

И конь его в лугах резвился,

Свободы краткий миг схватив.

На третий день явился див,

Собою солнца свет затмив.

Увидев чудо-великана,

Альберт, хотя и был герой,

Он созерцал на рост титана –

Сравнимый с грозною горой.

И вряд ли тигр вступит в бой

С слоном, узревшим водопой.

Чудовище такого плана

Не взять и целою ордой.

Дэв походил на полульва,

Но разве что издалека:

Как будто зверя голова,

Волос свалявшихся клока,

Напоминали гриву льва.

Кривые зубы – два клыка

И рук нестриженые ногти

Животного напоминали когти.

С близи же – дикий человек,

Из тьмы веков шагнувший в свет.

Да только перепутав век

На этак сотню тысяч лет,

Хозяин гор и здешний бек

Явился принцу дать ответ.

А что касается лап льва,

Так слухом полнится земля.

Альберт, воздав поклон гиганту,

Держал приветственную речь.

(Хвала и честь его таланту!

Словами он умел зажечь!)

Ничто не может так увлечь,

Как сладко сказанная речь.

От комплиментов дэв замлел,

Так принц достиг, чего хотел.

Дэв был беседою доволен:

Хоть он людишек не любил,

Но все же Альберт был достоин

Пройти живым среди могил.

Каф неприступен смертным был,

Не всем и избранным дозволен.

К тому же дэв Тахму ценил,

Перечить ей он был несклонен.

Пронесся день в пылу дебатов,

Мелькнула ночь сияньем звезд,

Альберта с дэвом от трактатов

Отвлек рассветным пеньем дрозд.

То был в реальность утра мост,

Адептов [16] превративший в ренегатов. [17]

И день над мраком увеличил рост

В десятки тысяч солнечных каратов.

Что новый день несет в себе? – Дела,

Заботы, передряги, полномочья.

И вновь мы одеваем маску зла –

От грез вечерних остаются клочья.

Что прошлое? – Что от костра зола.

Полет души – слабинка в неурочье.

Реальность дня – граница бытия,

Которую мы нарушаем ночью.

Дэв извинился пред Альбертом,

Потупив в сторону глаза.

Осталось дело за десертом:

Открыть ворота в чудеса.

Но он не мог пойти с Альбертом,

Тому свидетель небеса.

С ним приключилася беда,

Когда он следовал сюда.

Когда на встречу он спешил,

На острый сук ногой ступил.

В горячке боль не ощутил –

Сейчас же рана воспалилась,

Пята опухла, загноилась,

И в ней заноза обломилась.

Дэв с виду хоть спокоен был,

Страданья ж требовали сил.

Альберт недолго сомневался:

Мечом занозу подцепил

И напрочь с раны удалил.

Дэв, тихо ойкнув, улыбался,

За прыткость Альберта хвалил,

Просил его в гостях остаться.

Но, видя то, что принц спешил,

Во всем ему помочь решил.

Дэв перстень снял с руки своей,

Что инкрустирован сапфиром,

Блиставшим в тысячу свечей,

Омытым утренним зефиром,

Воды и воздуха чистей.

Сравнимый с голубым эфиром,

Он был достоин королей

И вызвал б зависть у царей.

Альберту перстень он вручил,

Чем принца очень удивил.

К тому же кратко пояснил,

Что сей предмет еще не раз

Ему поможет в трудный час.

К чему туман излишних фраз,

Когда есть разум, есть глаза? –

Принц сам увидит чудеса.

Дэв все не мог ему сказать,

Чтоб тайны все не раскрывать.

А Кафу было, что скрывать.

Пока же принца ждал маршрут:

Ущельем гору обогнуть,

С тропы не сбиться, не свернуть,

Там скрытый ход, при нем охранник,

Он дэву родич и племянник.

Альберт спешил, коня седлал,

Подпруги, стремя проверял;

И дэв в то время не скучал,

Стопу свою он врачевал:

Какой-то мазью натирал –

То был чудеснейший бальзам,

И принцу был он дэвом дан

На случай, чтоб спасти от ран.

Они расстались, как друзья,

Забрав от встречи часть тепла,

Как искра от костра брала,

Иль пуля из ствола ружья.

К друг другу вера в них была;

Не кануть в бурях бытия,

Чтоб искра в пламя перешла,

А пуля цель себе нашла.

Туман в ущелии клубился,

Да и тропа была сложна.

Альберт наземь с седла спустился

И под уздцы повел коня,

Чтоб вороной не оступился

На щебне скального камня.

С ущелья вверх тропа пошла

И краем пропасти вела.