Алиса, стараясь скрыть разочарование, снова схватила чашку скофе и спрятала свое лицо в ней.

- Впрочем, она всегда может освободить себя, - продолжалрассуждать Ингин дядя, - согласно мифам, проведя над своей головой или плечомчем-нибудь железным. Это может означать лишь одно: сила хюльдры остается с нейвне зависимости от ее гражданского состояния. Просто она, вытесненная любовью кмужчине, таится где-то в глубине ее души. Так что о потере как таковой говоритьне приходится. Я вас порадовал, моя дорогая?

Всю эту информацию Алиса использовала в романе, не преминуввоспользоваться советом херра Йохансена: сделала основным конфликтом метаниягероини между страхом лишиться своей магии и своей сексуальностью. Получилосьочень метафорично.

Всю эту информацию она вкратце пересказала племяннику,опустив свои собственные эмоции. Тот задумался и принялся набрасывать что-то всвоем блокноте. Алиса вытянула шею, чтобы посмотреть, но увидела лишьнепонятные закорючки. Шифр?

- Я все понял, - обрадовался он, - слушай и не перебивай.Если ты на самом деле хюльдра, или полукровка, или еще какая-нибудь смесь, еслив тебе есть хоть один аллель, доставшийся по наследству от древней норвежскойведьмы, то ты сможешь спасти мою мать и свою сестру.

- Как? – Алиса попыталась унять дрожь в пальцах, сцепив их взамок.

- Держа в уме принятое нами за аксиому «Хюльдры существуют»имеем следующее: женщина, блондинка, зеленые глаза, очень светлая кожа.Добродушна, доверчива, но в то же время не позволяет над собой доминировать.При принятии решений больше полагается на мощную интуицию, чем на разум.Происхождение: мать родом с севера России, отец имеет бабку-шведку.

Вася тыкал ручкой в блокнот и перечислял набросанные импункты, а Алиса удивлялась про себя, как ее собственная биография в выбранномим контексте начинает играть неожиданными красками.

- Оказывает необычное влияние на людей: мужчины, как один,испытывают сексуальное влечение и желание обладать, женщины, несмотря на своюзавистливую сущность, не выказывают ей знаков неодобрения. Так? Так. Идемдальше.

Алиса улыбнулась краешком рта, услышав, как еечетырнадцатилетний племянник рассуждает о влечении и сущности женщин.

- Единственный мужчина, по-настоящему увлекший собой предметнашего исследования – представитель народа, создавшего мифы и легенды охюльдрах, следовательно, умеющего с ними обращаться. Отношение к своимфольклорным персонажам они пронесли сквозь века, как самураи – кодекс «бусидо»,а каждый русский – свою загадочную душу.

Алиса удивилась тому, как точно Василий сформулировал еесобственные мысли, которыми она развлекалась, только познакомившись с Бьорном.

- Встретив мужчину, выйдя замуж, родив ребенка, онапохоронила свою силу под любовью и прочим бытом, - Вася допустил презрительныенотки, на что Алиса усмехнулась, вспомнив, что ему четырнадцать, и, наверно,вся эта взрослая возня кажется ему нелепой. - Однако, после употребленияэликсира 26, который снова вытащил силу на поверхность, субъект стал проявлять неожиданные качества: говорить намертвом языке, оживлять погибших собак и выращивать задницей цветы.

Алиса рассмеялась. Вася тоже улыбнулся: ему надоелканцелярский стиль, который он избрал в самом начале.

- Ты хоть поняла, что с тобой произошло? – спросил он вдруг,- ты поняла, что ты делала под эликсиром?

- Не совсем, - призналась Алиса, - я уловила, что это моеистинное лицо, но ты уж извини, если это хюльдра, то она жуткая.

- Жуткая, - согласился Вася, - но полезная. Кому сейчаслегко-то?

Алиса поняла, что пора переходить непосредственно к делу.

- Почему ты решил, что я могу привести Асю в чувство? –спросила она, намеренно не используя слов, намекающих на смерть, - она же несобака.

- Есть еще кое-что, - Вася был доволен, что Алиса принялаего правила игры и больше не оспаривает пункт номер один, - когда ты трогаешьмаму, у нее начинается тахикардия.

- Не всегда! – обиделась Алиса, которой действительно парураз пришлось воспользоваться кнопкой экстренного вызова реанимационной бригады,- два раза всего!

- Хоть на пару ударов, но сердцебиение учащается, -заупрямился Вася.

- Хорошо, - сдалась Алиса, - какой у тебя план?

Вася закрыл блокнот и глубоко вздохнул. Алиса поняла, что онпытается отстраниться от эмоций. Ее снова затопила жалость к этому серьезному,очень умному, решительному маленькому мальчику.

- Я уверен, что ножом ее истыкал мой отец, - выпалил Вася и,видя что Алиса открыла рот, чтобы возражать, затараторил, - но мне наплевать! Яс детства знал, что они странные! Эти встречи тайком, легенда о брате и сестре,жуткие рассказы о детстве, садомазо-комната в подвале…

- Фу, - сказала Алиса.

- Мне наплевать, правда, - поспешил уверить ее маленькийВася, - как и на наркотики, и вечные споры о том, кто главнее, которыезаканчиваются кровью в раковине…

Алиса боялась этого больше всего: что Вася узнает омаленьких странностях своих родителей, или, что еще хуже, пойдет по их стопам,найдя в их психопатии что-то интересное для себя. Но глядя сейчас нараскрасневшуюся мордаху племянника, на которой уже начали проступать первыечерты мужественности, они увидела, что ее опасения напрасны: он умеетсочувствовать и переживать, по-настоящему, всей душой, в отличие от своейматери, чтит жизнь как наивысшую ценность и не стремится к разрушению, как егоотец.

- Они бы давно убили друг друга, если бы не появился я! –заявил Вася, - из-за меня они разошлись и подумали, как следует, и сновасошлись и жили вместе счастливо четыре года. Но я упустил момент, когда всерухнуло! Я не смог предвидеть всего, вроде этого противного Егора! Я должен былпредвидеть! Я ведь спас их тогда! Я мог бы спасти и сейчас! Я должен ее спасти!

По Васиным щекам полились слезы, которые он стыдливоспрятал, потерев лицо рукавами своей толстовки.

- Я с тобой, что бы ты ни затеял, - сказала Алиса твердо.

Васина речь попала в точку: Алиса вдруг вспомнила как сама,приехав в Норвегию, отчаянно пыталась стянуть две половины своего мира,объединить их в единое целое, сшив крепко-накрепко при помощи маленького Васи,который теперь хотел использовать ее саму для тех же целей. Алиса решила, чтобы ни затеял ее племянник, каков бы ни был его безумный план, она сделает все,о чем он попросит. Хюльдра они или не хюльдра, существуют они на самом деле илинет, верит она или нет – все это потеряло свою значимость.

Потому что они должны хотя бы попытаться.

Когда они, согласовав свои действия, вышли из пятнадцатогодома по Dronningens gate, уже смеркалось.Василий-старший ждал их в больнице.

Но у кровати он стоял не в одиночестве: в палате находилсяпредставительного вида мужчина, оказавшийся нотариусом, хранящим завещаниеАнфисы Заваркиной. В документе за ее подписью говорилось, что все ее движимое инедвижимое имущество отходит ее сыну, Василию Заваркину-младшему.

Кроме одной вещи.

- Своей сестре Алисе Йоргесен я завещаю содержимое моейячейки № 2387, арендованной в «Нордбанке», центральный офис в Осло, улица,строение…. Ключ от ячейки должен быть передан немедленно по оглашениюзавещания.

Алиса опешила. Ни про какую ячейку Ася никогда не упоминала.Она приняла из рук нотариуса маленький ключик и быстро спрятала его вовнутренний карман куртки, подальше от настороженного взгляда старшего брата.Она решила попасть в банк как можно скорее.

Нотариус откланялся, «передав слово» доктору.

- Я объясню вам процесс, - начал он, навесив на своюфизиономию сочувственную мину, - я отключу аппарат искусственной вентиляциилегких, без которого она не сможет дышать самостоятельно. Процесс.. хкм… можетзанять достаточно длительное время, возможно, около суток…

- Начинайте, - приказал Заваркин-старший и непроизвольносжал кулаки.

- Это он ее покромсал, - говорил Вася-младший Алисе, когдаони сидели в студии, - я понятия не имею, что именно между ними произошло, ноточно знаю: он ее любит. Безумно. У нас нет времени обращать его в нашу с тобойверу, поэтому я должен буду его увести из палаты на время…