Несколько секунд Елена простояла в оцепенении, глядя на запертую дверь, затем встрепенулась. Надо было осмотреть комнату. Намокший гиматий стеснял движения, и она отбросила его на табурет, оставшись в тонкой тунике, облепившей тело. В первую очередь она подошла к окну. Оно было закрыто прочной решеткой, от которой шел свежий запах струганной древесины. К ее приезду здесь готовились. Елена прижалась лбом к брусу, стараясь разглядеть, что там за окном. Как бы помогая ей, сверкнула молния, и в ее свете Елена разглядела глухой забор, а за ним раскачивающиеся под дождем темные деревья. Она подергала решетку – та сидела крепко.

Повернувшись спиной к окну. Елена оглядела комнату. Она была небольшая, чисто выбеленная, с глиняным полом. Ложе в углу, несколько табуретов, деревянный стол, масляные светильники.

В мокрой одежде было прохладно. Елена сдернула покрывало с ложа и. прежде чем завернуться в него, понюхала. Оно пахло свежестью. Уже без опаски гетера накинула его на плечи. Нужно было все обдумать, постараться найти какой-то выход. Геронт, наверное, ждет, что она будет умолять его о пощаде. Вряд ли он этого дождется. Хоть он и угрожал ей, Елена слегка жалела его. Геронта мучили демоны страсти и ревности, они помутили его рассудок. Если она будет терпелива и спокойна, то, возможно…

Резко распахнувшаяся дверь прервала ее размышления. Вошел Геронт. Он переоделся в сухое, и только зачесанные назад волосы влажно блестели, напоминаю о дожде. Они были совсем прямые. У Елены заныло сердце, когда она представила, как вились бы от влаги кудри Перикла.

Геронт подошел к ней вплотную. Глядя на него снизу вверх, Елена постаралась спокойно выдержать его взгляд. Ей это удалось. Она только плотнее закуталась в покрывало, как бы стараясь защитить от этого недоброго взгляда свое тело.

Резко повернувшись, фесмофет отошел к столу и уселся на табурет. Елена не хотела стоять перед ним, как провинившаяся рабыня перед хозяином, и она тоже села по другую сторону стола.

В его глазах вспыхнуло бешенство – всем свои поведением гетера показывала, что не боится, и лишала его одного из самых острых наслаждений, наслаждения страхом того, кто находится в его руках.

Елена чувствовала, он ждет, чтобы она заговорила первой, и молчала. Ее единственным оружием было спокойствие.

Геронт понял это и тоже постарался овладеть собой. Насмешливо улыбнувшись, он сказал: - Ты, я вижу, по-прежнему считаешь себя царицей Афин. Увы, дорогая, это уже в прошлом.

Елена молча смотрела на него, выразив недоумение легким поднятием бровей.

- Ты теперь рабыня, моя рабыня, и будешь делать то, что я велю. А иначе…. Ведь хозяин волен, распоряжаться жизнью и смертью своих рабов.

- Разве ты купил меня у кого-то? – продолжая спокойно смотреть ему в глаза, спросила Елена. Ее голос прозвучал даже приветливо. Но Геронт уже полностью взял себя в руки. Он рассмеялся: - Я захватил тебя в плен. Ты же знаешь, пленники становятся рабами.

- Ты что же, объявил войну Афинам? Или ты думаешь, мои слуги будут молчать, когда поймут, что я исчезла?

- Ах, моя прекрасная умница! Ты думаешь, что ты одна умница на свете? Ты ошибаешься. Есть и другие. Я полагаю, что сейчас Афины жалеют несчастного Пифея, который поддался чарам подлой шпионки и поплатился за это жизнью. Я полагаю, что уже нашлись возмущенные граждане, которые хотят сжечь гнездо этой гадюки вместе со слугами, конечно, ее пособниками. Может быть, ее дом уже горит. Пылает!

Недобро усмехаясь. Геронт подошел к окну и сделал вид, будто вглядывается в темноту. – Ах, как жаль! Отсюда не видно. Но поверь мне, твой дом горит сейчас очень ярко!

Он снова подошел к Елене и стал у ее табурета, глядя на нее сверху вниз, стараясь понять, какое впечатление произвели на нее его слова, и по детски беспомощному выражению, мелькнувшему в ее глазах, понял, что удар достиг цели.

Под защитой покрывала гетера изо всех сил вонзила ногти в ладони, борясь с отчаянием. Нет, она не позволит этому негодяю взять верх над собой!

Вызывающе вздернув подбородок, она сказала: - Перикл найдет меня!

В глазах Геронта мелькнула такая лютая злоба, что Елена пожалела о том, что упомянула имя любимого. А злоба сменилась торжеством. – Конечно, Перикл будет искать тебя. И добрые люди подскажет ему, где искать. И он найдет. Свою смерть. Вот это ты уже, наверное, увидишь.

Больше Елена не могла бороться. Она только старалась, чтобы страх не отразился на ее лице, и замерла на табурете, обхватив себя руками.

Торжествуя, Геронт пошел к двери, небрежно бросив через плечо: - Извини, я должен ехать в Афины, чтобы самому заняться делом шпионки, травившей наших знаменитостей, как крыс.

Он уже брался за ручку двери, когда его остановил тихий голос: - Скажи, Геронт, как ты убил Андроника?

Он бросил на нее непроницаемый взгляд и, ничего не ответив, вышел из комнаты.

Глава XI

Елена осталась сидеть на табурете, судорожно вцепившись в ткань покрывала. Все силы вдруг покинули ее. Тело сотрясала крупная дрожь, мысли путались. Еще немного, и она, казалось, лишится рассудка.

С трудом поднявшись, она добрела до ложа и упала на него. В мокрой одежде было страшно холодно. – Каро, - стуча зубами, шепотом позвала Елена и похлопала по краю ложа. Тут же мокрый нос ткнулся ей в щеку. Елена приподняла край покрывала, и теплое пушистое тело скользнуло под него. Елена навалила на себя все одеяла, которые смогла нащупать, и распрямилась под ними. Стараясь расслабить напряженное тело, прижимая к себе Каро, она стала ждать, когда согреется.

Боги сжалились над Еленой, и послали ей в эту ночь сон без сновидений. Никто больше не потревожил ее. Гетера и собака, согревая друг друга своим теплом, крепко проспали до позднего утра.

Когда Елена открыла глаза, в комнате было совсем светло. Она не торопилась вылезать из-под теплых одеял. Ей приятно было чувствовать себя отдохнувшей. Тело сбросило за ночь страшное напряжение предыдущего дня, мозг работал четко и спокойно. Елена помнила все угрозы Геронта, но при свете дня они не казались ей такими ужасными, как вчера. Она не стала обдумывать то, что он сказал ей о ее доме и слугах. Сейчас она ничем не могла помочь им и ничего не могла изменить. Главное было то, что фесмофет сказал о Перикле. Он пообещал, что она сможет увидеть его смерть. Значит, Перикла собираются заманить сюда. Она должна во что бы то ни стало сделать все, чтобы спасти его. Ей надо разузнать как можно больше о планах Геронта. Ей надо узнать, кто еще находится в этом доме, и постараться осмотреть его. Обо все остальном, что случилось в эти дни, она должна забыть. Ей нужны силы, ей необходимо поесть. Ее красота была ее единственным оружием – ей надо было привести себя в порядок.

Елена приподняла одеяло и осторожно, чтобы не разбудить Каро, встала с ложа, вновь укрыв собачку.

В комнате было прохладно и после вчерашнего дождя влажно. Окна комнаты выходили на север, и лучи утреннего солнца не заглядывали в них. За ночь ее туника высохла, но ужасно измялась, волосы, очевидно, тоже были в беспорядке, но Елена не могла причесаться. Свою дорожную корзинку она выронила вчера на агоре, а в комнате не было ничего необходимого для женщины.

Но вряд ли похитители собирались морить ее голодом. Кто-то должен будет прийти, а если нет, она будет стучать в дверь и кричать.

Но ей не понадобилось это делать. Она услышала скрип отодвигаемого засова, и в комнату вошел человек, неся в руках ее дорожную корзинку.

Елена ожидала увидеть одного из тех, с кем сражалась вчера вечером, но лицо этого человека было ей незнакомо. Это явно был раб, пожилой, но крепкий мужчина, сильно загорелый, с кудрявыми седыми волосами. Он был одет в грубый чистый хитон какого-то неопределенного цвета.

Елена внимательно вгляделась в его лицо, стараясь определить, что он за человек. Лицо было волевым, но не жестоким, небольшие серые глаза смотрели спокойно. Увидев, что Елена стоит посреди комнаты, раб почтительно поклонился и сказал: - Хайре, госпожа!