Прошло два года, и маленькая танцовщица начала взрослеть. Ее округлившиеся груди, длинные стройные ноги, покрытые золотистым загаром, густые волосы цвета меда и огромные серые глаза стали привлекать к себе взгляды мужчин. Не один из них пытался соблазнить эту дикарку, но они были неотесанны, и их неловкие грубые движения будили в памяти Елены ужасные картины ее недавнего прошлого. Она отчаянно сопротивлялась, и незадачливым ухажерам приходилось отступать ни с чем.
Но неизвестно, как бы сложилась ее жизнь, если бы однажды не произошло событие, внезапно и резко изменившее ее судьбу.
Елена танцевала на городском базаре – агоре. Собравшаяся толпа выражала свой восторг одобрительными криками и свистом. Когда запыхавшаяся девочка обходила зрителей, щедро бросавших ей медяки, ее остановила очень красивая женщина лет тридцати. Она была одета в белую тунику, украшенную по подолу традиционным эллинским орнаментом, складки которой были так гармонично уложены, что придавали ее фигуре еще большее очарование. Волосы незнакомки были покрыты от пыли дорогим шарфом из серой прозрачной ткани. Позади нее стояли два рослых раба.
–Как зовут тебя, девочка? – спросила женщина. - Где ты живешь?
Елена посмотрела на нее. Спокойный, приветливый взгляд незнакомки вызвал у нее доверие, и она ответила: - Меня зовут Елена, и я нигде не живу.
– Хочешь пойти со мной? Ты будешь жить в красивом доме, и тебе больше не придется спать на улице.
Так Елена оказалась в храме Афродиты.
Красивая женщина была главной жрицей этого святилища. Опытным взглядом она угадала необыкновенную расцветающую красоту девочки и поняла, что для храма она была бы весьма удачным приобретением.
Девочку учили танцевать, сидеть и стоять в красивых позах, петь, декламировать стихи, ездить верхом. Родители Елены научили ее читать, в храме была богатая библиотека, и будущая гетера пристрастилась к чтению. Ее часто можно было увидеть, склонившейся над свитком. Она могла прибежать к своей наставнице и прочитать ей понравившиеся стихи. Но трактаты по искусству любви она читала неохотно.
Прошел год, и однажды главная жрица позвала Елену к себе. – Девочка моя, - сказала она, - я очень привязалась к тебе, но, боюсь, нам скоро придется расстаться.
– Но почему? – удивленно спросила девушка.
– Ты же знаешь, что наш храм посвящен богине любви, великой Афродите. Но я не вижу в тебе стремления служить ей. Девушка побледнела, ее глаза стали печальными.
– Не тревожься, никто не принудит тебя делать то, к чему не лежит твое сердце. Великая богиня хочет, чтобы ей служили радостно, потому что сама дарит людям радость. Даже бедняк может быть счастлив благодаря ей. Она исправляет несправедливость судьбы и каждому дает шанс на счастье. У тебя есть время подумать. Если ты не захочешь служить Афродите, мы придумаем для тебя что-нибудь другое.
– Прекрасная богиня, - молча молила она, - я люблю тебя и всей душой хотела бы служить тебе. Помоги мне, дай мне знак.
Девушка вглядывалась в небо, как будто надеялась увидеть там что-то. Было тихо, но вот зашелестели листья олив, и теплый ветерок, как чья-то нежная ладонь, ласково коснулся лица Елены. Она встала и медленно пошла вдоль темного храма.
Комнаты, отведенные жрицам и храмовым гетерам, выходили на просторную террасу, опоясывающую здание. Двери из-за жары не закрывались, а были завешаны тканью. Елена медленно шла по террасе, прислушиваясь к тому, что делалось в комнатах ее подруг. Кое- где было тихо, но чаще всего из темноты доносились тихий шепот, вздохи, звуки поцелуев.
Вдруг Елена остановилась у слабо освещенной двери. Сквозь неплотную ткань она разглядела то, что заставило ее затаить дыхание. Два тела, бронзовое и золотисто-белое, сплелись в крепком объятии на широком ложе. Загорелые руки мужчины скользили по белоснежному телу гетеры одним плавным непрерывным движением. Их тела равномерно двигались, то удаляясь, то устремляясь навстречу друг другу в едином страстном порыве. Губы их слились и, казалось, не могли разъединиться. Елена замерла. Она не могла оторвать глаз от этого прекрасного зрелища. Раздался тихий восторженный вздох, и любовники обессилено растянулись на ложе. Девушка увидела прекрасное лицо молодого мужчины, скорее юноши. Он с нежной благодарностью смотрел на ту, что лежала с ним рядом.
К горлу Елены подступили сладкие рыдания, и она убежала, захлебываясь слезами, которые смыли с ее души тяжкие воспоминания.
Вскоре она вступила на путь служения Афродите и стала одной из прославленных афинских гетер.
… - Госпожа, все заждались тебя! – тихий голос маленькой служанки заставил Елену очнуться. Она глубоко вздохнула, отгоняя воспоминания, и вышла к гостям.
Глава II
Для Перикла первый вечер в доме знаменитой гетеры прошел как во сне. Состояние тихого восторга, в которое он пришел, увидев Елену, не только не рассеивалось, но, наоборот, усиливалось. Его взгляд неотступно следовал за хозяйкой дома. Елена была единственной женщиной на этом мужском сборище. Она постоянно переходила от одной группы к другой, стараясь развлечь своих гостей. Перикл с восхищением замечал, что спокойное достоинство, с которым держалась юная женщина, заставляло мужчин быть сдержанными и учтивыми. Не было слышно вольных шуток, непристойных анекдотов. Казалось, все забыли, что хозяйка этого дома - гетера. Разговор касался поэзии, философии, политики, и Елена то с увлечением говорила, то с интересом слушала своих собеседников. Она смотрела на говорящего, слегка наклонив голову, отчего ее огромные серые глаза, цвет которых подчеркивал серо-голубой хитон из легкой ткани, казались еще больше. Выражение глаз постоянно менялось, они становились то насмешливыми, то взволнованными, то томными, то задумчивыми. Перикл видел много красивых женщин (Афины славились своими красавицами), но никогда еще не встречал такой обаятельной и влекущей.
Опустилась ночь, слуги внесли светильники, и атмосфера стала уютной, интимной. Ночные бабочки серыми тенями вились вокруг светильников, звездное небо служило великолепной крышей, аромат цветов стал ощутимей.
Вина уже было выпито немало, гости заговорили громче, чаще слышался смех.
Перикл по-прежнему следил за хозяйкой дома и заметил, как она вышла в боковую дверь, ведущую в ее покои. Вскоре за ней последовал Геронт. Ревнивое чувство рассеяло атмосферу восторженности в душе юноши и заставило его пойти за ними. Сердясь на самого себя, он шел по слабо освещенному коридору и вдруг услышал голоса.
– Я ценю искреннее чувство дороже любого драгоценного подарка, - взволнованно говорила Елена.
- Нечего ломаться! Бери деньги и делай свое дело, - злобно ответил Геронт.
– За этим иди к жрицам Котито, - насмешливо прозвучал ответ гетеры. – А здесь выбираю я!
- Ах ты …!
Перикл рванулся на помощь, но его опередил Андроник. Он схватил Геронта за руку и резко повернул к себе. Секунду он гневно смотрел в глаза фесмофета, а затем подчеркнуто спокойно сказал: - Тебе лучше уйти.
– Вы заплатите мне за это – оба ! – прошипел грубиян и стремительно прошел мимо Перикла, даже не заметив его.
Елена тоже его не заметила. Она подошла к Андронику, взяла обеими руками мощную руку своего защитника и поцеловала ее.
В смятении Перикл вернулся к гостям. Он налил вина в дорогую чернофигурную вазу, даже не разбавив его, и залпом выпил. Вскоре к нему подошел его дядя. Он был, как обычно, спокоен, Но юноша, хорошо знавший его, заметил счастливый блеск в глазах Андроника.
– Тебе придется вернуться домой одному, - тихо сказал тот. – Передай домоправителю, чтобы он прислал сюда носилки к утру.