Она сглатывает слёзы, услышав тон моего голоса, делает глубокий вдох и медленно кивает.

Я застёгиваю сумку, взяв несколько вещей, и запихиваю её под кровать. Мне пока не нужно уходить, но когда я это сделаю, хочу быть готовой. Потому что знаю, без сомнения...

После сегодняшнего дня всё изменится.

Каэлиан

Я бросаю взгляд на Рэйвен краем глаза, замечая, что та смотрит на проплывающий мимо пейзаж. Она почти ничего не сказала, с тех пор как мы сели в мою машину несколько часов назад. Меня это не беспокоит, поскольку я не понимаю смысла светских бесед. Но сегодня она казалась какой-то отстранённой.

Это не та сверхэмоциональная Рэйвен, какой она обычно бывает.

Она соответствует моему характеру. Безэмоциональная, обособленная, отстранённая от ситуации. Готовится ли она к встрече с отцом? Жалеет ли о вчерашнем? Неужели подражатель сделал Рэйвен ещё одно предупреждение, о котором она мне не сказала?

Я наслаждался тишиной, наблюдая, как мимо проплывают волны океана, когда мы направляемся вдоль побережья, но с тех пор как мы пересекли Калифорнию, я понял, что Рэйвен совсем не готова к тому, что ей предстоит сделать.

Пеликан-Бей — это тюрьма, в которую просто так не попадёшь. Это не грёбаное наказание после уроков в школе. Здесь буквально максимальный уровень безопасности, и по коридорам ходят отъявленные ублюдки.

— Рэйвен.

Мой голос вырывает её из грёз, и Рэйвен моргает, удивлённо глядя на меня. Хотя на самом деле она меня не видит. Такое ощущение, что Рэйвен смотрит сквозь меня.

— Расскажи мне, о чём ты думаешь, — настаиваю я, не привыкший к этому странному ощущению в груди. Как будто что-то не так, и я не знаю, как это исправить. Обычно мне, блядь, всё равно. Но что бы я ни чувствовал... возможно, мне не плевать.

По поводу неё.

Больше, чем мне хотелось бы.

— Я не знаю, могу ли я вообще понять мысли настолько, чтобы сформулировать.

— Ну, тогда начни с самого долбанного начала. По-моему, ты ни черта не сказала, с тех пор как мы сели в машину, а обычно мне хочется заткнуть себе уши от твоих многочисленных вопросов.

Ни насмешки, ни даже лёгкой ухмылки. Да-а, что-то действительно чертовски не так.

— Что случилось прошлой ночью? Когда ты вернулась домой?

Я решил, что могу начать с того, когда Рэйвен ушла от меня, потому что она определённо не была такой чертовски странной, когда уходила прошлой ночью.

Она отводит взгляд, и я сразу же понимаю. Бинго.

Её тётя и дядя.

Я кладу руку на ей затылок, чтобы Рэйвен снова посмотрела на меня, и она шипит, вжимаясь в дверь и отстраняясь от меня.

Мои глаза расширяются, и я, не глядя, съезжаю с дороги и жму на тормоза. От резкого движения Рэйвен бросает вперёд, она упирается рукой в приборную панель и смотрит на меня.

— Какого хрена ты делаешь?

Я отстёгиваю ремень, наклоняюсь и запускаю пальцы в её волосы, мои ноздри раздуваются, когда я чувствую то, что и предполагал.

Огромную-преогромную, мать её, шишару.

— Какого хера, Рэйвен? Что, чёрт возьми, случилось?

Она всхлипывает, отстраняясь от меня.

— Пожалуйста, не надо.

— Что, блядь, с тобой случилось, Рэйвен? — требую грёбаных ответов, потому что без них я могу уничтожить всех, кто попадётся мне на глаза.

Рэйвен пристально смотрит на меня, прикусывая нижнюю губу, прежде чем отпустить её.

— Мои тётя и дядя... они знают, что я лгу.

Я ничего не говорю, желая, чтобы она рассказала мне сама. Рэйвен не нужны мои указания. Лучше бы ей, чёрт возьми, не нуждаться в моих указаниях.

— Они заставили меня молиться. Читать стихи из Библии. И тут появилась Ария. Началась драка, и отец ударил её. Я испугалась, и тётя долбанула меня. — Рэйвен поднимает руку над головой, но не касается её. — Больше я ничего не помню. Я проснулась в своей постели.

Я включаю поворотник.

— Ну и хрен с ним, с твоим отцом. Я собираюсь позаботиться о твоих ебучих тёти и дяде.

Я начинаю поворачивать руль, и Рэйвен протягивает руку, хватаясь за него, чтобы остановить меня.

— Нет! — рычит она. — Ой. Чёрт побери, у меня голова болит.

Я хватаю Рэйвен за подбородок, поворачиваю её голову к себе, наклоняюсь и смотрю ей в глаза.

— У тебя грёбаное сотрясение мозга, Рэйвен. Насколько сильно они тебя ударили?

Зрачки у неё расширены, но не слишком. Я видел и похуже, но всё же. Наверняка ей охренительно больно.

— Не так уж и сильно, — морщится Рэйвен. — Но довольно сильно.

Всего в нескольких сантиметрах от неё я наблюдаю, как Рэйвен прикусывает нижнюю губу, и мне ужасно хочется овладеть ею. Именно этого я и хотел каждую секунду, с тех пор как вышел из неё прошлой ночью. Но знаю, что она сейчас в полной заднице, как телом, так и разумом.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен прямо сейчас развернуться и пойти разорвать их на части, — бормочу я, едва касаясь её губ своими губами.

Рэйвен прерывисто выдыхает, её глаза мечутся от одного моего глаза к другому.

— Потому что я позабочусь о них. Обязательно позабочусь. Но сегодня, прямо сейчас, мне действительно нужно пойти и узнать, кто ещё пытается меня убить. Подражатель должен быть в приоритете.

Я отпускаю её подбородок, зная и ненавидя, что Рэйвен права. Мне нужно сосредоточиться и позаботиться о худшем варианте. В данный момент мне хочется сказать, что это её тётя и дядя, хотя я знаю, что если бы подражатель был здесь, то он бы точно стал худшим.

Я думаю о девушках, которых он убил. Содрал кожу. Резал. Насиловал. Издевался. Я думаю о том, что это случилось с Рэйвен, и этого достаточно, чтобы я выключил поворотник и вернулся на дорогу, в сторону тюрьмы.

— Как только мы разберёмся с этим долбанным подражателем, твоим тёте и дяде кранты, — рявкаю я, чертовски серьёзно.

— Поверь мне, я знаю это, — шепчет она, глядя в окно.

Проходит совсем немного времени, и мы въезжаем на территорию тюрьмы, высокие ворота, башни и ограды тянутся по всему периметру. Это место само по себе является настоящим адом, идеальным местом для её отца.

Вообще-то, беру свои слова обратно. Идеальное место для него — под моим ножом. Только тогда справедливость восторжествует.

— Я даже не знаю, что я должна сказать. — Теперь Рэйвен потряхивает, и она нервно стискивает руки.

— Пропусти всю эту душещипательную хренотень. Он наверняка наплетёт кучу всего и попытается тебя разжалобить, но ты не должна за это цепляться. Давай войдём и выйдем отсюда.

Рэйвен смотрит на меня, в её глазах страх и надежда.

— Ты будешь со мной всё время?

Я провожу языком по зубам.

— Ни за что на свете я не позволю тебе пойти туда одной.

Она выдыхает, и всё её тело вжимается в сиденье.

— Ладно, хорошо.

Я заезжаю на свободное место и глушу тачку.

— Ты готова?

Она сжимает бёдра пальцами.

— Нет. Не совсем.

Я наклоняюсь вперёд и хватаю Рэйвен за шею, более нежно, чем обычно, потому что у неё сотрясение мозга. Притягиваю её голову к себе и прижимаюсь губами к её губам. Я целую глубоко, отчасти желая заявить на неё права до того, как Рэйвен войдёт туда к куче грязных мужиков, а отчасти желая ради неё проглотить её нервы.

Рэйвен растворяется во мне, тянется руками вперёд и хватает меня за лицо. Она держится за меня, как за якорь, как будто не хочет, чтобы я отпускал её, позволял ей кануть в неизвестность.

— Я не дам тебе утонуть, — бормочу ей в губы.

Она обнимает меня крепче, как будто я вдыхаю в неё жизнь. Как будто я даю ей силы двигаться дальше. Я вдохну в её лёгкие всё до последней капли, если это будет означать, что Рэйвен будет дышать ещё хоть мгновение.

С каждой секундой она всё глубже проникает в ту часть моей души, которая дремала всю мою жизнь. Та часть меня, которую я всегда считал сломленной, но это было не так. По крайней мере, не совсем так.

Просто не хватало Рэйвен.

Она отрывается от моих губ, откидывается назад и опускает руку. Потянувшись, Рэйвен хватает меня, переплетая свои пальцы с моими.

— Не отпускай меня.

— Не отпущу, даже если ты меня об этом попросишь.

Сделав ещё один глубокий вдох, мы выходим из машины, расцепляя пальцы, и снова переплетаем их, как только оказываемся у передней части автомобиля. Она крепко сжимает мои пальцы, перекрывая кровообращение, пока мы идём к двери.

Я проверил часы посещения, прежде чем мы приехали, и был рад, что нам повезло и что часы посещения были сегодня. Быстро позвонив одному из папиных людей, он смог потянуть за несколько ниточек и внести Рэйвен в список посетителей.

Я чувствую себя странно, когда подхожу к двери под руку с девушкой. У меня никогда раньше не было девушки. Я даже никогда не держал девушку за руку. Это кажется странным, но в то же время правильным. Как будто Рэйвен всегда должна была быть рядом со мной. Грёбаная львица рядом со львом. Она свирепая, если не сказать немного дикая.

Но я укрощаю манию в её мозгу так же, как она пробуждает эмоции в моем.

Прежде чем мы подходим к двери, раздаётся жужжание, и, взявшись за ручку, я открываю её, пропуская Рэйвен вперёд себя.

Она подходит к столу, и я встаю за ней, наблюдая за всеми вокруг. Я не доверяю ни единой душе, ни одному человеку. Не хочу, чтобы хоть один человек, чёрт возьми, посмотрел на неё неправильно. Если они это сделают, я обещаю, что вернусь за ними.

Гарантирую, блядь.

— Я здесь, чтобы встретиться с заключённым, — говорит Рэйвен таким же неуверенным голосом, как и язык её тела.

Женщина в костюме охранника, с зачёсанными назад волосами и блестящим значком, смотрит на Рэйвен, включая динамик. Он потрескивает, прежде чем раздаётся слишком громкий голос.

— И к кому вы пришли?

Рэйвен на мгновение бросает на меня взгляд через плечо, а затем снова смотрит на женщину через мутное стекло перед собой.

— Кэш Кроу.

На другом конце — тишина. Даже потрескивание прекращается, когда женщина смотрит на нас.

— Вы в списке посетителей? — спрашивает она спустя мгновение. Треск, затем тишина.

Рэйвен поворачивается и смотрит на меня, как будто совсем забыла об этом.