Тайвань также должен извлечь важные уроки. У Тайваня много денег и много оружия, но многие американские аналитики считают, что у него неправильное оружие - слишком много внимания уделяется истребителям, которые не выживут в первом бою, слишком мало внимания уделяется ракетам, которые могут уничтожить самолеты и корабли Китая. Если Соединенные Штаты и Тайвань чему-то и научились в ходе войны в Украине, так это размещению оружия, которое обеспечит Тайваню асимметричное преимущество над сильными сторонами Китая. Другими словами, Соединенные Штаты должны продавать или передавать Тайваню противокорабельное оружие, такое как "Гарпун", а также зенитные радары и ракеты, чтобы свести на нет любое китайское наступление. Такое оружие не будет угрожать непосредственно Китаю, а только Китаю, который пытается вторгнуться на Тайвань. Это обеспечение должно быть сделано до того, как напряженность вокруг Тайваня начнет закипать, потому что перемещение этого оружия после возникновения кризиса только ускорит его. Сопоставление обновленного тайваньского арсенала с сеткой датчиков Хиноте и Гамильтона может оказаться выигрышным ходом.

Когда Первая мировая война подошла к концу, британский кабинет министров столкнулся с истощением казны, но с современными и победоносными вооруженными силами. Конечно, британские военные понесли чудовищные потери в Великой войне, но они вышли из нее победителями с современным набором техники, включая танки и самолеты. В 1919 году кабинет министров принял судьбоносное решение. Он пришел к выводу, что риск новой крупной европейской войны в ближайшем будущем невелик, поэтому он решил сделать приоритетом восстановление финансов страны, а не продолжение модернизации вооруженных сил. Кабинет намеревался получить дивиденды мира, пока есть такая возможность. Кроме того, было более чем достаточно работы по поддержанию порядка в своей постоянно буйной империи.

Принимая решение, кабинет министров руководствовался еще одним соображением. Это было время быстрых технологических изменений. Двигатель внутреннего сгорания заменил пар и тягловую силу животных в качестве доминирующего источника энергии, приводимой в движение машинами, а электричество становилось обычным явлением в повседневной жизни. Во время войны был введен воздушный транспорт. Кабинет пришел к выводу, что если он не будет разумно выбирать время для военных инвестиций, то вполне может потратить средства впустую, вложив их не в тот потенциал и не в то время. Полагая, что любая серьезная угроза может возникнуть более чем на десятилетие вперед, кабинет ввел правило десяти лет для руководства военным планированием. Год за годом кабинет министров оценивал перспективы будущей угрозы, и если эта угроза оценивалась как угроза на десять и более лет вперед, Британия продолжала концентрировать свое время и ресурсы на необходимости поддержания порядка в своей империи, которая после Великой войны включала в себя часть Ближнего Востока.

В одном из странных поворотов истории Уинстон Черчилль, который в 1928 году был канцлером казначейства, выдвинул позицию, согласно которой каждый год, когда кабинет министров определяет низкий риск новой европейской войны, часы на десятилетнем правиле должны быть переведены. Конечно, именно Черчилль позже, будучи премьер-министром, испытал на себе последствия неподготовленности британских вооруженных сил к встрече с Адольфом Гитлером и промышленной мощью немецких вооруженных сил. Когда британские войска избежали сокрушительного поражения под Дюнкерком и когда разгоралась битва за Британию, Черчиллю пришлось оглянуться на кубик, который он помог бросить двумя десятилетиями ранее.

Соединенные Штаты никогда не ссылались на правило десяти лет в отношении подготовки к долгосрочному военному соперничеству с Китаем. Но были времена, когда они вели себя так, как будто так и было. К началу 2000-х годов машина предупреждения подавала сигналы о модернизации вооруженных сил Китая. Но требования продолжающихся войн в Ираке и Афганистане оказались всепоглощающими, и о добавлении в меню новой сложной проблемы не могло быть и речи. К этому добавились финансовый кризис и глубокие разногласия по поводу приоритетов внутреннего бюджета, которые привели к закрытию правительства и секвестру.

Как Великобритания была поглощена имперскими полицейскими обязанностями в Индии, на Дальнем Востоке, а затем на Ближнем Востоке, так и Соединенные Штаты были поглощены своими собственными полицейскими обязанностями. Президент Джордж Буш решил не свергать Саддама Хусейна по окончании войны 1991 года за изгнание Ирака из Кувейта. Это означало оставить значительные силы США в Саудовской Аравии, Кувейте и Турции для сдерживания Хусейна. Клинтон и Буш (43) были вынуждены заниматься ликвидацией последствий. Это включало в себя износ вооруженных сил США, которые не только должны были быть готовы к операциям во множестве потенциальных горячих точек, но и активно обеспечивать бесполетные зоны в северном и южном Ираке. Это имело реальные последствия как для людей, так и для техники. По мере продолжения операций подготовка к будущему была оставлена... на будущее.

По-своему и по совершенно разным причинам Буш, Клинтон и Буш приняли свои собственные версии десятилетнего правила. Обама и Трамп неохотно продолжали эту традицию, пока Байден не довел участие США на Ближнем Востоке частично до конца, выведя американские войска из Афганистана в 2021 году. Тем не менее, небольшое количество американских войск продолжает действовать в Ираке и по сей день. Один из высокопоставленных чиновников оборонного ведомства в Пентагоне при Трампе как-то сказал: "Моя работа заключается в том, чтобы сосредоточиться на Китае, а я работаю только над Ближним Востоком". Еще слишком рано говорить о том, сможет ли команда Байдена в Пентагоне выбраться из этой ловушки - тупика, который так метко описал Боб Ворк.

Также очевидно, что время больше не на нашей стороне. Нельзя отрицать, что Китай стал доминирующим соперником. Также нельзя отрицать, что Соединенным Штатам придется взаимодействовать с Китаем на протяжении длительного времени. Не существует вариантов сдерживания державы, которая так неразрывно вплетена в глобальную экономику. Вопрос в том, сможет ли продолжающийся подъем Китая оставаться мирным. Если китайские лидеры убедятся, что в случае начала войны они столкнутся с реальной перспективой поражения, тогда машины предупреждения и действия сделают свое дело. В той степени, в которой китайские лидеры считают, что они могут добиться успеха в применении военной силы на Тайване или в других местах, тогда предупреждающие сигналы, которые поступали от Энди Маршалла и многих других на протяжении почти четырех десятилетий, будут потрачены впустую.

Даже сегодня, несмотря на все надлежащее обследование, не ясно, есть ли желание меняться и адаптироваться так, как того требуют обстоятельства. Генерал-лейтенант Клинт Хиноте - один из тех, у кого есть идеи, как измениться. Он не одинок. Такие первопроходцы, как Хинот, есть во всех военных службах, а за ними стоят такие люди, как Том Гамильтон. Пока неясно, приведут ли их идеи к тем изменениям, которые необходимы, и в то время, когда они смогут изменить ситуацию.

Возможно, время было на нашей стороне. Теперь это не так. Возникают новые опасности.