У меня нет выбора, кроме как обратиться к нашим новым соседям слева.

Проходя мимо музыки ветра, висящей над дверью, я смотрю вверх. С конусообразного стеклянного колокольчика свисает листок бумаги шириной примерно в два пальца. Иероглифы, написанные на бумаге, танцуют на ветру: «После свежих дождей осенние сумерки опускаются на пустынную гору»*

* строчка из стихотворения Ван Вея «Осенние сумерки в горах»

Я мельком отмечаю надпись и звоню в дверь.

Сразу же раздается звук шагов, приближающихся откуда-то из глубины дома.

Аккуратная, короткая стрижка. Глубокие черные глаза. Сосед открывает дверь, и вблизи его фигура кажется еще более привлекательной. Он выглядит подтянутым, должно быть занимается спортом.

Вполне вероятно, что он мог бы сбить меня с ног одним ударом.

- П-привет, я из соседнего дома, - нервно бормочу я. - Провод предохранителя в нашем щитке, должно быть, перегорел. Вы... у вас случайно нет лишнего провода, чтобы одолжить нам?

Дверь открыта не полностью. Мужчина опирается рукой о дверной косяк и практически смотрит на меня сверху вниз.

- Лишнего провода? Дай-ка я проверю, у меня должен быть подходящий.- Он убирает руку с дверного косяка и поворачивается, чтобы войти внутрь. - Заходи, не стой снаружи.

Дверь распахивается внутрь. После минутного колебания я вхожу в дом.

Внутри, по обе стороны от входа, грудами лежат книги. Все виды книг: новые с безупречными страницами и старые, чьи страницы уже выпадают из переплета. Книги занимают большую часть прихожей. Я следую за ними в гостиную, где еще больше книг лежит в беспорядке по всей комнате, даже на лестнице.

В гостиной установлен телевизор. Маленькая девочка, одетая в красное платье в горошек, сидит на полу, сжимая в руках игровую приставку, ее глаза сосредоточены на гигантском экране.

Я поднимаю взгляд. Она играет в Марио. После всех этих лет водопроводчик, очевидно, все еще популярен. И он, по-видимому, все еще пытается спасти принцессу Пич.

Девочка переключает свое внимание на меня. Пара круглых глаз с густыми ресницами бросает на меня быстрый взгляд. Она не обеспокоена моим присутствием и быстро возвращается к своей игре.

Под платьем у нее только одна нога. На полу рядом с ней лежит протез, который явно прикрепляют к коленному суставу.

- А-Шань, поторопись, меня сейчас убьют!

Мужчина ушел слишком далеко, чтобы услышать ее.

Я подхожу к ней, чтобы понаблюдать за ситуацией, а затем советую:

- Ты должна прыгнуть ей на голову, чтобы убить ее...

Девочка бросает на меня удивленный взгляд, но покорно следует моему совету, и все получается.

- А ты не так уж и плох, - на экране играет заставка, и у нее появляется время, чтобы сделать мне комплимент.

Она понятия не имеет, что я яростный фанат Марио.

- Цю-цю, если ты закончила играть, умывайся и готовься ко сну.

Я оборачиваюсь. Мужчина нашел лишний провод и вернулся в гостиную.

- Спасибо... - Я встаю и иду к нему, протягивая руку, чтобы взять моток.

Он поднимает руку с проводом так, чтобы я не мог дотянуться, и мои руки хватают воздух. Я замираю, глядя на него снизу вверх.

- Ты знаешь, что с ним делать? - Должно быть, он много курит, потому что, когда он говорит тихо, его голос звучит хрипловато.

Если бы не индекс его настроения, имеющий устойчивый белый цвет, я бы подумал, что он флиртует.

Я отдергиваю руки, радуясь, что в комнате темно, и он не видит, что я покраснел:

- Я не знаю, но дедушка знает.

Мужчина на минуту задумывается, потом обращается к маленькой девочке:

- Цю-цю, пойдем. Я отведу тебя поиграть к дедушке чайных яиц.

Лицо девочки просветлело, и она поспешно надела протез:

- Ой, здорово! Я люблю дедушку чайных яиц!

Мужчина снова поворачивается ко мне, дернув подбородком:

- Пойдем, я посмотрю.

Я полагаю, что именно так должен выглядеть зрелый, состоявшийся мужчина. Он способен позаботиться о том, о чем ты не можешь, делает то, что ты не осмеливаешься делать. Эта непреднамеренная демонстрация надежности вызывала невольное восхищение.

Он такой классный...

Мое сердце бешено колотится. Я киваю и говорю:

- Спасибо.

Ему приходится нести девочку, и он не может держать фонарик, поэтому я иду рядом с ним, светя фонариком ему под ноги.

- Меня зовут Ю Миань. Миань - как хлопок. А как тебя зовут? - Я толкаю входную дверь, пропуская его вперед.

Он проходит мимо меня, и его хрипловатый голос плывет в ночном воздухе, создавая ощущение, будто этот бархатистый звук издает задетая кем-то струна виолончели.

- Ян Конгшань.

Если бы моя синестезия сочетала слух и вкус, его голос показался бы мне крепким опьяняющим вином.

- Ян Ваньцю, - представилась девочка, выглядывая из-за плеча мужчины.

«После свежих дождей осенние сумерки опускаются на пустынную гору».

Слова, написанные под колокольчиком, наконец-то обретают для меня смысл*.

*я так поняла, что их имена составлены из иероглифов, входящих в эту стихотворную строчку.

В то время я этого еще не знал, но был и третий член семьи Ян, названный в честь этого стихотворения - Синью. Ян Синью. Она была старшей сестрой Ян Конгшаня, матерью Ян Ваньцю. Ян Конгшань не был отцом-одиночкой, он был дядей этой девочки.