Глава 2. После свежих дождей опускаются осенние сумерки
Несчастный случай произошел в тот год, когда мне было десять лет. Насколько я помню, тогда тоже было лето.
В тот день после школы я шел домой по уединенной тропинке, следуя своему обычному маршруту, когда неподалеку раздался слабый, но настойчивый писк. Я всюду искал источник этого звука и, в конце концов, обнаружил крохотную птичку, лежащую в кустах. Она была меньше моей ладони, даже тело еще не было полностью покрыто перьями.
Я прошелся взглядом по верхушкам деревьев и заметил хорошо спрятанное на ветке гнездо, прямо над тем местом, где я нашел неоперившегося птенчика. Должно быть он выпал оттуда. К счастью, мягкая грязь и трава послужили дополнительной защитой, и птичке удалось выжить после падения.
Защищать животных – долг каждого человека: еще в начальной школе мы затвердили это правило, и в десять лет я твердо помнил это. Мне и в голову не пришло позвать на помощь взрослых - я был ослеплен уверенностью в своих силах. Бросив школьный рюкзак на землю, я поднял пищавшую птичку и полез на дерево.
В конце концов, я провел на острове много дней, играя с Сун Жуй и выискивая всяческие приключения на наши попы. В процессе этого я приобрел различные навыки. В частности, высота дерева ничего для меня не значила, и хотя это потребовало некоторых усилий с моей стороны, в конце концов, я добрался до гнезда и осторожно положил птичку обратно в ее дом.
Как раз в тот момент, когда я, купаясь в самодовольстве, собирался спуститься вниз, это и случилось.
Нога соскользнула, я потерял равновесие и упал, ударившись затылком о землю. Едва ударившись, я мгновенно потерял сознание.
Очнулся я в больнице, и у моей кровати сидела только моя мама.
Заметив, что я проснулся, она оживилась, осыпав меня объятиями и поцелуями, все время благодаря Небеса за то, что со мной все в порядке, и попутно отчитывая меня за то, что я лазил по деревьям.
Я как раз собирался рассказать ей всю историю с птицей, когда что-то привлекло мое внимание: над ее головой в воздухе висела белая цифра 86.
- Мам, эта штука у тебя над головой... - Я указал поверх ее головы. Только очнувшись, я еще не очень хорошо соображал.
Пока я говорил, белое число стало серым и уменьшилось на пять единиц.
Мама погладила меня по голове и обеспокоенно спросила:
- Жучок?
- Нет, это цифры. Две белые цифры, которые меняют цвет, - ответил я как ни в чем не бывало.
Цвет цифр потемнел, став почти черным.
Мать пристально посмотрела на меня. Она выглядела испуганной:
- Не двигайся, я пойду за доктором.
Она торопливо выбежала из комнаты. Не прошло и пяти минут, как в мою палату вошла группа врачей в белых халатах. У каждого из них над головой висел свой номер, только цвета различались.
Окружив меня, они сделали все возможные анализы, прислали медсестер, сопроводивших меня на компьютерную томографию, и, в конце концов, обнаружили, что со мной все в порядке. Они рекомендовали моей матери внимательно следить за мной и ждать, не исчезнут ли мои галлюцинации через несколько дней.
Взволнованная и встревоженная мама привезла меня домой и тайком позвонила отцу.
- Миань Миань упал с дерева и ударился головой. Я боюсь, что что-то с ним не так. Ты можешь вернуться и проверить?
- Да, они его осмотрели. Врачи ничего не нашли, но ... ... слушай, он говорит, что у меня над головой плавают цифры!
Мой отец всегда был очень занятым человеком. Звонок раздался в середине рабочего дня, и через несколько минут он просто повесил трубку. Я был его сыном, но работа для него была все же важнее.
Мама несколько раз повторила в трубку «Алло», но папа уже оборвал разговор. Годы накопленного гнева и разочарования заставили ее в раздражении отшвырнуть телефон.
Пока она стояла, закрыв лицо руками, цифры над ее головой стали красными, затем синими, цвет менялся то туда, то обратно. Цифры сменились с 70 до 50.
У меня тогда возникло чувство, что брак моих родителей долго не продлится.
Дети умны; используя единственные подсказки, которые у меня были, я быстро понял закономерности этих чисел. Целую неделю я записывал то, что я видел, а затем сравнил все с цифрами и цветами, которые, казалось бы, не имели никакого смысла. Через неделю, когда мама отвезла меня в больницу на повторное обследование, я достал записную книжку и рассказал врачу о своих выводах.
- Счастье – белый цвет. Обычно большинство людей имеют цифры белого цвета, пока не случится что-то важное. Черный – цвет страха, небольшой испуг – серый. Красный цвет – это злость, синий – грусть... Ну, я на самом деле еще не сильно разобрался...
Доктор с удивленным лицом просмотрел мои записи. Он спросил:
- А кроме цифр ты что-то видишь? Что-либо, что ты не мог видеть раньше.
Я покачал головой:
- Нет.
Он задал мне несметное количество вопросов, и моя медицинская карточка была заполнена его каракулями. В смотровой было тихо, если не считать пронизывающих воздух звуков ручки, скользящей по бумаге.
- Доктор, что происходит с моим сыном? - Мамины руки лежали у меня на плечах, в голосе ее звучала тревога.
Доктор, перестав писать, медленно выдохнул через нос. Казалось, он подыскивает нужные слова.
- Возможно, что когда он упал с дерева и ударился головой, это повлияло на его систему восприятия... - Доктор заметил, как еще больше напряглось мамино лицо, и поспешно продолжил, - Эти последствия вовсе не означают, что его жизнь находится под угрозой. Я рекомендую вам почитать про синестезию, такой диагноз довольно часто ставят за рубежом.
Говоря это, он на бумаге крупным и четким почерком написал слово «синестезия».
Он продолжал объяснять нам, что синестезия - это состояние, при котором информация, предназначенная для стимуляции одного органа чувств, стимулирует также множество других. Некоторые люди с этим заболеванием слышали звуки в цвете; у некоторых слух и вкус были объединены так, что они в конечном итоге чувствовали вкус слова.
Я оказался особым случаем, учитывая, что моя способность к восприятию, казалось, соединилась со зрением, в результате чего я мог «видеть» чувства людей.
В общем, это не было каким-нибудь благословением, ниспосланным с Небес, у меня не было сверхспособностей, и я не был суперчеловеком. Я просто повредил свой мозг.
В первые два года я, как и мама, не мог поверить в научное объяснение, предложенное доктором. Я был уверен, что заболел редкой неизлечимой болезнью. Но постепенно время шло, я стал лучше разбираться в числах и цветах.
Например, несмотря на то, что мои родители пытались вести себя так, будто они все еще были любящей семьей, по постоянно низким показателям их настроения я четко мог сказать, что между ними было так много ненависти, что их дни как супружеской пары, уже сочтены.
Моя синестезия также сделала меня причастным к тайным романам, пышным цветом расцветавшим между моими одноклассниками. Я знала, кто в кого втайне влюблен, хотя меня это и не интересовало.
Иногда мне казалось, что моя способность видеть чужие эмоции превосходит то, что лежит на поверхности, как будто я могу чувствовать истинные чувства людей. Я попытался разобраться во всем этом, но не успел еще погрузиться в это с головой, как брак моих родителей окончательно развалился. Мама потребовала развод, увезла меня, и я больше никогда не видел никого из отцовской семьи.
После развода родителей я был несчастлив и стал бунтовщиком. Я была странным и непривлекательным типом, и что хуже всего, пройдя через половое созревание, когда половые гормоны бурлили во мне, я обнаружил, что мне нравятся мужчины.
Именно по этой причине мои исследования на тему, была ли моя синестезия сверхспособностью или простым неврологическим расстройством, были приостановлены. К тому времени, как я перестал бунтовать и смирился со своей ориентацией, произошло много событий, и мне уже не было важно, что это за способность на самом деле.
...
Внезапно все погружается во тьму. Всего несколько секунд назад вентилятор все еще вяло вращался из стороны в сторону. А теперь все электронные устройства в доме умерли.
Я откладываю свою мангу и встаю, нащупывая в темноте дорогу. Подсвечивая путь фонариком на телефоне, я осторожно спустился по лестнице.
- Дедушка, электричество отключилось. Пробки вылетели?
Дом был старый, построенный почти полвека назад, когда мой дед был еще молод. Износ электрических кабелей был неизбежен, и теперь, когда в сеть было подключено слишком много электроники, трансформатор закатил истерику и отключился.
Дедушка смотрел телевизор на втором этаже, но теперь я вижу, что он тоже нашел фонарик и нащупал дорогу к электрическому щитку.
- Дай-ка я посмотрю... - говорит он. Он открывает дверцу щитка и дергает главный рубильник вверх.
Ничего не происходит.
Он пробует еще два раза, потом с сожалением поворачивается и говорит:
- Похоже полетел предохранитель.
- Что же нам теперь делать? Это можно как-то исправить?
Дедушка, кажется, не слышит меня. Он подходит к ящику с инструментами и некоторое время копается в его содержимом, а потом цокает языком:
- У нас нет запасных проводов. - Он машет фонариком, и перед моими глазами вспыхивает яркий белый свет. - Миань-Миань, сходи к соседям, спроси, нет ли у них запасных проводов. Быстро, «Любовь во время революции» вот-вот начнется.
Помимо продажи чайных яиц, в сферу его интересов входит также просмотр телепередач. Он способен заглатывать их одну за другой до полуночи. Так что он больше похож на одержимого гаджетами подростка, чем я.
- Тогда будь осторожен, я сейчас вернусь.- Не знаю, слышит он меня или нет, но, тем не менее, я выхожу, направляясь к соседнему дому.
Дорожка перед домом, как всегда безлюдная, тускло освещена уличными фонарями. Справа - соседи, которые живут здесь уже полвека, но, к сожалению, их окна закрыты, а свет выключен. Ясно, что дома никого нет.