Глава 1. Музыка ветра

Сун Жуй снова пришла ко мне в слезах.

С тех пор как две недели назад я приехал на остров Зеленых Слив, это уже третий раз, когда она с кем-то расстается. Это происходит примерно каждые пять дней. Я не знаю, то ли похвалить ее за настойчивость в погоне за любовью, то ли вздохнуть над безумной скоростью восстановления ее разбитого сердца.

Не говоря уже о том, что индекс настроения над ее головой всегда колеблется в районе 70. Ясно, что она никогда особо не расстраивалась.

- Он был так красив, но как только он снял штаны, его мужское достоинство оказалось таким же ничтожным, как и его характер... - Сун Жуй хватает еще одну салфетку, вытирает нос и продолжает, - Я могу вынести все, что угодно, но только не это!

Пока она говорит, индекс ее настроения уменьшается на пять пунктов и достигает 65. Его цвет превращается в депрессивный синий. Очевидно, что для нее это большая трагедия.

- Ладно, хватит плакать. Не то чтобы ты была так сильно влюблена в него. Просто найди кого-нибудь другого, - советую я ей, откусывая от своего мандаринового эскимо и листая мангу, лежавшую на коленях.

Старый еле живой вентилятор медленно двигает своей круглой частью из стороны в сторону. Он включен на самый мощный режим, но воздух, выдуваемый им, горяч и душен.

На острове Зеленых Слив времена года мало чем отличаются друг от друга. Зимой температура здесь не опускается ниже плюс 15 градусов. Летом она может достигать 30 градусов, но никогда не превышает 35.

Сейчас начало июля, самое жаркое время года. Утром и вечером еще прохладно, но с полудня до заката довольно жарко—не невыносимо, но все же достаточно душно.

Особенно для таких, как я, привыкших к мягкому городскому климату. Без кондиционера в эти дни очень трудно.

- Почему мне никогда не встречаются хорошие люди? - Сун Жуй была накрашена, но после всех ее рыданий, даже ее водостойкая подводка для глаз начинает течь. Ее накладные ресницы уже едва держатся. Внезапно взорвавшись, она протягивает руку и сдирает их. Почему-то индекс ее настроения падает еще на пять пунктов.

Теперь она, наконец, выглядит похожей на человека с разбитым сердцем.

- Вот дура, подумать только, я потратила на него столько накладных ресниц... - Она комкает салфетки вместе с ресницами в руках и снова начинает всхлипывать.

Сун Жуй и я - лучшие друзья с детства. Мы познакомились в мои восемь лет, когда я впервые приехала на остров Зеленых Слив с родителями, чтобы навестить дедушку и отпраздновать Новый год.

Тогда у нее была стрижка «под горшок». Из-за ее громкого, шумного характера я принял ее за мальчишку. Точно так же она, взглянув на тонкие черты моего лица и спокойный нрав, подумала, что я девчонка. И только когда, перед моим отъездом с острова, она собралась наречь меня своей названной сестрой, мы оба узнали правду.

Все следующие каникулы, приезжая на остров, я всегда тусовался с ней. И наша дружба оставалась прочной на протяжении долгого времени.

Когда мне было 14 лет, мои родители развелись, и я переехал жить к своей маме. Их развод был шумным и полным взаимных обид, и, получив надо мной опеку, мать, естественно, запретила мне иметь дело с семьей моего отца.

Только из-за сложной бумажной волокиты, связанной с изменением документов, она не поменяла мне фамилию. Поэтому моя фамилия не была изменена на мамину – Ван, и я и по сей день живу с именем Ю Миань.

Сун Жуй внезапно хлопнула себя по лбу, будто в голову ей пришла гениальная мысль.

- Ю Миань, почему бы тебе не стать моим парнем? Ты такой милый, и если мы будем встречаться, все будут мне завидовать. К тому же мы знаем друг друга так хорошо, что нам не надо беспокоиться о том, один из нас вдруг окажется задницей. Уж явно мы не расстанемся из-за этого.

Разве можно так пользоваться другом? И, кроме того, я буду не столько парнем, сколько аксессуаром, который ты всюду таскаешь с собой, чтобы похвастаться.

- Нет, спасибо,- не колеблясь, отвечаю я.

- Но почему? - обиженно спрашивает Сун Жуй.

Я откусываю еще один кусочек от эскимо и невозмутимо говорю:

- Потому что мой член тоже маленький, я боюсь тебя разочаровать.

Сун Жуй ошеломлена моими словами. Затем цифры над ее головой без предупреждения начинают резко снижаться.

- Господи!! - кричит она, обращаясь к потолку, - Почему ты так со мной поступаешь?!

Из открытого окна доносится громкое пение цикад, эти настойчивые звуки отдаются эхом в ушах и вызывают головную боль.

Я перестаю утешать Сун Жуй и вместо этого сосредотачиваюсь на своей манге.

Внезапно, в жужжание вентилятора и стрекот цикад вплетается еще один звук: шум мотора.

Плач Сунь Жуй почти мгновенно обрывается. Она практически подлетает к окну и смотрит вниз.

У меня есть смутное подозрение, что ее привычка приходить ко мне после очередного расставания на самом деле вовсе не означает, что ее сердце и вправду разбито.

- Не то чтобы я видела его раньше, но готова поспорить, что малыш у этого парня определенно не маленький...

Я не уверен, что правильно расслышал, но зато уверен, что у нее текут слюнки. Она похожа на ласку, которая не ела три дня и вдруг увидела перед собой откормленного цыпленка.

Я закрываю мангу и присоединяюсь к ней у окна. Следуя ее примеру, я высовываю наружу только часть головы и смотрю вниз.

Я слышал от дедушки, что три года назад дом по соседству сменил владельца, и в нем поселились отец с дочерью. Отцу еще не было и тридцати, и он был владельцем букинистического магазина в деревне. Его дочери было пять лет, и она была прелестным ребенком. Однако она была инвалидом — у нее что-то было с ногами, и она пользовалась протезом.

В соседнем дворе припаркован черный внедорожник. Со стороны водителя выходит высокий широкоплечий мужчина в белой рубашке и джинсах. Он подходит к заднему пассажирскому сиденью, открывает дверцу и лезет внутрь. Когда он снова появляется на виду, на руках он держит маленькую девочку в красном платье-клеш и ободке с бабочками.

Рукава мужчины до половины закатаны, открывая изящные тонкие руки. Мышцы на предплечьях вздулись от напряжения. Он выглядит сильным.

Спасибо Сун Жуй, я невольно смотрю на нижнюю часть его тела.

Хотя его размеры не поддаются определению, ноги у него определенно длинные и стройные.

Через два месяца мне исполнится 19. Скоро я уже перестану расти, и как бы я ни старался, я, скорее всего, не достигну 180 см. Мне и вправду хочется спросить этого человека снаружи, что он ел в детстве, учитывая, что его рост тянет сантиметров на 190.

- Он такой красивый, - бормочет Сун Жуй, - сексуальнее любого из моих бывших.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на ее индекс настроения. Число возросло до 80, и депрессивный синий цвет превратился в аляписто-желтый.

Она явно изголодалась по мужскому телу.

- Почему ты не хочешь с ним поговорить? Мой дедушка рассказывал, что он не женат. - Я уже доел мороженое, и теперь от него осталась только палочка. Я посасываю ее, пока мне не удается вытянуть из деревянных волокон легкую сладость.

- Потому что я знаю свое место. Парень такого высокого класса... Я понимаю, когда мне не на что надеяться, - несмотря на эти слова, желтый цвет над головой Сун Жуй не рассеивается. - У меня нет неземной красоты, и я не особенно талантлива. Среднестатистический экземпляр вроде меня может только восхищаться им издалека.

Я поворачиваюсь и, прислонившись спиной к окну, усмехаюсь. - Сомневаюсь, что он настолько хорош собой....

- О Боже, он смотрит в нашу сторону! - Сун Жуй, взвизгнув, падает на пол.

Все еще держа палочку от мороженого во рту, я поворачиваюсь в летнюю жару и смотрю на этого человека.

Это всего лишь краткий миг: когда я смотрю на него, он отводит глаза, и наши взгляды встречаются всего, быть может, на секунду.

И все же за эту секунду с моим сердцем, кажется, что-то случилось, потому что оно начинает биться так дико и беспорядочно, что кажется, будто оно сейчас выпрыгнет из груди.

Мой рот медленно открывается, палочка от мороженого падает на пол. Я, за неимением лучшего слова, просто загипнотизирован.

Он действительно так хорош собой...

Мужчина захлопывает дверцу машины и с дочерью на руках входит в свой дом, по-видимому, не подозревая о том, что мы Сун Жуй следим за ним. А может быть, он все понял, но его все это не интересует.

- Ты же не знаешь, он - любовник мечты каждой незамужней женщины на этом острове. Ты даже не представляешь, как популярен его книжный магазин среди здешних женщин. - В какой-то момент Сун Жуй снова подошла к окну и посмотрела на пустой двор. - Видишь эту музыку ветра над дверью?

Я потираю рукой грудь, пытаясь успокоить сердце:

- ...А что с ней? - Я справился с сердцебиением.

И правда, над дверью висит музыка ветра. Всякий раз, когда ночью поднимается ветер, он непрерывно звенит.

Сун Жуй заговорщически улыбается:

- Это сигнал. Я слышала, что когда в доме есть женщина, он убирает музыку ветра. Это указывает на то, что кто-то уже ест этот торт, так что остальным не стоит утруждать себя и стучать в дверь.

Я делаю долгую паузу, пока до меня доходит смысл ее слов:

- А у него много женщин?

Полагаю, этого и следовало ожидать. Здоровый мужчина за двадцать лет, которому повезло выглядеть как знаменитость... наличие многих сексуальных партнеров не должно удивлять.

Сун Жуй отвечает:

- Есть парочка. Он горячий и не без талантов, черт возьми, даже если бы он брал за это деньги, нашлась бы целая толпа женщин, которые не отказались бы переспать с ним. Но он очень разборчив. Ни одной не удалось остаться ночевать, ни одна не смогла оставить свой номер телефона, даже разговоры по душам не допускаются. Кроме того, все, кто хочет его видеть, должны дождаться, пока его дочь уснет.

Для человека, утверждающего, что не собирается охотиться за этим парнем, Сун Жуй провела впечатляющее расследование. Некоторое время она сидит задумчиво, потом поворачивается, чтобы уйти. Я провожаю ее до ворот, как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой дедушка вкатывает во двор свою тележку.