Я с сомнением покачал головой, и снова стал рассматривать горошину.

- Да, - согласился король, - тут есть какое-то противоречие. Если все невесты поголовно замечательны, то зачем же выбирать? Ведь тогда и жены должны быть поголовно замечательны. А они хороши не все, насколько я слышал от матушки. Должен быть какой-то тайный секрет, объясняющий это. Возможно, именно за этим секретом мой батюшка поехал в дальние страны сразу после моего рождения, и против этого превращения хорошего в плохое и изобретала рецепт моя матушка.

Вы много путешествовали, видели многое, может быть вы знаете, почему хорошее может превратиться в плохое? - спросил он меня.

- Увы. Как ученый могу лишь вам сказать, что единственная вещь на свете, которая со временем не портится, а становится только лучше, это слабительное. В то время как все остальные вещи неизменно, рано или поздно, со временем превращаются в слабительное. Таков непреложный закон природы, или common sense, как говорил один мой друг. У меня была даже космогоническая теория, что со временем, таким образом, вся вселенная должна непременно превратиться в слабительное. И дисциплина научного мышления заставляет нас признать, что в этот момент вселенную не может не пронести от самой себя. Я назвал этот момент - «Большой Взрыв». Не слишком притязательно для научного названия, но зато хорошо описывает суть.

- Попробуйте перевести это на латинский, - посоветовал король. – Будет звучать солиднее.

- Я так и хотел сделать, - признался я. – Да оказалось, что у них не было слова «взрыв». К тому же некоторые коллеги в одном научном философском журнале раскритиковали меня, говоря, что таково должно было быть начало Вселенной, а не ее конец. Разве что начало и конец вселенной совпадают, и это означало бы, что время движется одновременно в двух направлениях, но запутанно, не всегда соблюдая порядок, переплетаясь и перемешиваясь.

- Да, моя матушка тоже выписывала журнал «Вопросы Философии» и следила за последними веяниями в научной среде. Возможно, даже и за этой дискуссией. Правда, она считала всех ученых глупцами, не видящими дальше своего носа, и придерживалась твердой практической позиции по всем вопросам. Например, говорила она, совершенно точно не сделать хорошего вина из гороха, она проверяла, так что для чего-то хорошего непременно нужно хороший материал.

Вот почему матушке втемяшилось в голову, что невеста должна быть непременно королевской крови, то есть, считай – принцесса. Для того она прорабатывала разные варианты, как отличить настоящих принцесс от поддельных, и в конце концов изобрела гороховый тест. Одна беда, проверить было не на ком, потому что принцесс поблизости не оказалось вовсе никаких, ни настоящих, ни поддельных.

И представьте, сударь, ее радость, как претендентки на проверку сами тут же и появились, будто с неба упали. Матушка моя прямо руки от удовольствия потирала:

- Ни багажа, ни слуг, ни лошадей! Почти раздетые, мокрые и голодные! И говорят, что принцессы? Вот это мы сейчас и проверим!

Она тут же распорядилась накормить принцесс самым изыскан-ным ужином, который только могли изобрести наши повара, а сама побежала устраивать их ночлег. В двух самых лучших гостевых спальнях хорошо натопили, положили на кровати для принцесс целые горы самых лучших и мягких перин из гагачьего пуха, и под перины им она засунула вот по такой вот маленькой сухой горошине, - тут молодой король кивнул на горошину в моей руке. Потом почему-то вздохнул и продолжил:

- И вот, на следующее утро, за завтраком, она стала принцесс осторожно расспрашивать, хорошо ли им спалось.

- Ах, ужасно плохо! — отвечала одна принцесса. — Я всю ночь не сомкнула глаз. Бог знает, что там у меня было в постели! Я лежала на чем-то твердом и теперь у меня все тело в синяках! Это просто ужас что такое! Я страшно недовольна.

- Ну а ты, голубушка? - спросила королева вторую принцессу.

- Спасибо! Я спала прекрасно, мне было мягко, тепло и уютно. Так хорошо мне спалось только в родном доме. Тем более уютно, что в это время, если бы не ваше гостеприимство, мы, мокрые и голодные, дрожали бы от холода под деревом в лесу.

- Но не мешало ли тебе что-то? - решила переспросить королева.

Принцесса задумалась.

- Нет. Правда, когда я только легла, мне будто бы что-то мешало, но я поискала и вытащила эту штуку. Наверное, она случайно под перины попала. А потом я прекрасно спала всю ночь, - принцесса пожала плечами.

Молодой король замолчал и о чем-то задумался. В камине потрескивали дрова, на стене тихо тикали часы.

- И кого же вы выбрали в жены? - спросил я короля.

- В жены? А. Тут и появилась та самая проблема трактовки результата экспериментов. У нас с матушкой мнения разделились, кто из этих двух девушек настоящая принцесса. Не говоря уже о том, что выбрать ее мало. Надо, чтобы ещё и она выбрала тебя.

- Но все закончилось удачно?

Король посмотрел на меня удивленно:

- Так все ещё, слава богу, и не закончилось. Свадьба это только начало интересной истории. Многое в которой не всем и рассказать можно. Эта история все ещё длится.

Я промолчал, давая королю право самому решить, хочет ли он что-то рассказывать. Он допил вино и налил себе снова. Золотистые отблески огня в камине плясали на кроваво-красных гранях хрустального бокала всего руке. После недолгого молчания он продолжил.

- Как я и сказал, наши мнения с матушкой разошлись, какая из девушек настоящая принцесса. К тому времени мы с девушкой уже полюбили друг друга и не смогли бы жить в разлуке. Зная это, матушка вынесла свой жестокий приказ. Если мы хотим получить ее королевское благословение, то пусть невеста предоставит богатое приданное, положенное принцессе, а если нет у нее золота, то пусть спрядет его из соломы. Если же не сможет предоставить золото, тогда пусть я иду с ней, жить в бедноте и простоте. Она ожидала, я думаю, зная мою суровую матушку, что моя невеста, узнав про грядущую бедность, тут же и сама откажется от брака.

Не беда, сказал я принцессе, я готов вынести любые тяготы, если мы будем вместе с тобой.

И я согласна, сказала моя невеста, притом, что я знаю про тяготы жизни немножко больше, чем ты, и потому знаю, на что иду. Но не уверена, что ты знаешь, на что идёшь. И если бы я смогла что-то сделать, я бы сделала. Пожить в бедности мы так и так сможем, поэтому почему бы и не попробовать исполнить требования матушки, тем более, что не стоит недооценивать критику свекровки. Она, если захочет, то найдет, к чему придраться.

В тот же вечер ее заперли в маленькой комнате, накидав туда соломы и поставив прялку. Я не понимал смысла эксперимента, и поэтому тем вечером занимался тем, что выкладывал из чемоданов вещи, собираясь уезжать с невестой. Ведь уезжать надо было бедным. А значит, с пустыми чемоданами. Но утром, о чудо, оказалось, что она напряла из всей соломы золото. И на вторую ночь, и на третью она справилась с заданием. У моей матушки не нашлось больше возражений, королевское слово твердо, и мы поженились. Праздник во всем королевстве длился три дня и три ночи, весь народ гулял и пил, на что и потратили все то золото, что она напряла.

Прошло время, и у нас родилась чудесная дочка. И моя жена, сначала радостная, однажды вдруг стала очень грустной и озабоченной, места себе не находила.

- Что случилось? - спросил я ее, и она рассказала мне всю правду.

Той первой ночью, когда она сидела, плакала, и пыталась спрясть золото из соломы, неизвестно как попал в ее комнату маленький человечек в зелёном костюме и с трубкой в зубах. И пообещал решить ее проблему, потребовав небольшую плату, о которой скажет потом. Она согласилась. И он три ночи прял за нее золото из соломы. И когда он выполнил задание, то назвал свою цену – ей придется отдать ему своего первого ребенка. Она была в ужасе, но уже ничего нельзя было сделать. И вот, вчера он появился у нее, и потребовал обещанную плату. И как она не плакала, как не умоляла его дать ей шанс расплатиться иначе, ни на что не соглашался. Единственно, сказал он, если она за три дня отгадает его имя, то он отступит.

Король помолчал, снова отпив вино из бокала. Его явно что-то тяготило.

- Это было первый раз, когда моя жена мне соврала. Дело в том, что этот человечек не в первый раз появляется у нас. Предания о нем передаются в нашей семье не одну сотню лет, из поколения в поколения. В какие-то трудные моменты он может помочь, но берет за это большую цену. Нельзя сказать, что этот человечек добрый. Он злой и жадный. Но он ни разу не обманывал. Он честен. Так что я знаю правду – он сказал ей цену с самого начала…

Я знаю, когда желанное близко, то плата в будущем кажется далекой и несерьёзной. Да и будет ли она вообще, эта оплата? Мой дядюшка по маме, банкир в соседнем королевстве, на этом человеческом заблуждении состояние сделал. Да я и не знаю, как сам бы поступил в этой ситуации. Но факт, что она мне солгала…

- И что было дальше, с тем человечком?

- С человечком? Имени мы его не знали. Никогда, за всю историю общения с нашей семьей, он его не называл, иначе бы его запомнили или записали. Мы объявили сбор всех имен, и все жители приходили к нам, и привратник у ворот записывал все имена, которые когда-то кто-то знал. Но все они оказывались не теми. И вот, вечером последнего дня, когда никто уже не мог вспомнить ни одного имени, которое не было бы уже названо, к нашим воротам пришел человек, в серой куртке и шляпе с пером, он попросился к королеве и сообщил, что на одной далёкой горе, куда и птицы редко заглядывают, он видел небольшую хижину. Перед ней горел костер, а вокруг костра плясал маленький человечек в зелёном костюме и пел песенку про то, что он сегодня заберёт ребенка, потому что молодой королеве ни за что не угадать его имя – Румпельштильцхен.