Глава 1.

ЁБАНАЯ ЖИЗНЬ

Декс закрыл глаза, желая, чтобы это был всего лишь невероятно реалистичный сон и чтобы в любой момент он мог проснутся, и всё станет как прежде. Конечно же, когда он открыл глаза, ничего не изменилось. В попытке снять напряжение он плеснул воды себе в лицо, но это не помогло. Не то чтобы он надеялся на это. Вытерев лишнюю воду, он притормозил, уставившись на человека в зеркале.

Парень, смотревший на него, выглядел как дерьмо: он был бледным с красновато-коричневыми кругами под глазами. Как будто он долго плакал или курил крэк. Само собой, ведь он пережил чертовски много бессонных ночей.

Дексу не понравился парень в зеркале — ну что за мудак.

— Они там? — его голос был хриплым, словно он только что проснулся или, наоборот, долгое время не спал.

Рука опустилась на его плечо и сочувствующе сжала:

— Да. Помнишь, о чем мы говорили? Уйдёшь, как только почувствуешь, что с тебя хватит.

Декс фыркнул: было слишком поздно уходить. Это нужно было сделать ещё тогда, почти полгода назад. Он выпрямился и выхватил бумажное полотенце из лотка. По ощущениям это было как вытираться газетами — теми самыми, на всех страницах которых были его фотографии, пропущенные через долбанные фильтры фотошопа чтобы он выглядел ещё большим придурком. Он выкинул бумагу в мусорку и встал рядом с ней, стараясь не смотреть на своего адвоката.

— Эй, посмотри на меня, — Литтман подошёл к нему и похлопал по щеке. — Ты поступил правильно.

Декс поднял взгляд в надежде на что-то, что могло бы унять боль, хотя бы на время:

— Тогда почему я чувствую себя как дерьмо?

— Потому что он был твоим другом, Декс.

— Именно. А я, блять, его предал. Настоящий друг, — он повернулся к раковине и, наклонившись, сжал края до боли в пальцах. — Черт!

Этот сукин сын! О чём, чёрт возьми, думал Уолш? Видимо, он вообще не думал, иначе ни один из них не оказался бы в таком положении. Или — что ещё хуже — возможно, Уолш всё продумал. Может быть, он был настолько уверен, что Декс будет прикрывать его спину, что просто послал всё нахуй.

Декс закрыл глаза, пытаясь выбросить этого человека из головы, но безрезультатно: это лицо ещё долго будет преследовать его во снах. Смесь гнева и боли, которая обрушилась на него, когда был вынесен приговор, — гнев, направленный на него, и боль, вызванная тем, что он сделал, — была видна всему миру, и особенно — Дексу.

— Нет, — настоял Литтман. — Он сам себя подставил. Всё, что ты сделал, —это сказал правду.

Правда. Почему тогда правильный поступок вылился во всё это? Было ли это вообще правильное решение? Тогда казалось, что да. Теперь он не был так уверен. Как бы то ни было, он не мог прятаться в туалете всю свою жизнь:

— Давай покончим с этим.

Он сделал несколько глубоких вдохов и последовал за Литтманом в коридор. Как только он шагнул туда, его словно саранча облепила: микрофоны жужжали, рекордеры и телефоны были наготове, мигали вспышки, поворачивались камеры, куча вопросов прилетала в него со всех сторон. Казалось, он был под водой, слыша, как все кричат и вопят за пределами бассейна, пока он камнем опускается на дно: никаких разборчивых слов, только приглушенные звуки.

Литтман встал рядом с ним, положив одну руку на спину Декса, придавая тому уверенности, а другой сдерживая толпу в тщетной попытке навести порядок в хаосе.

— Детектив Дейли сделает все возможное, чтобы ответить на ваши вопросы, но по одному, пожалуйста!

Высокий седой мужчина в дорогом костюме протиснулся сквозь собравшихся коллег, не обращая внимания на их недовольство, и поставил микрофон перед Дексом. Еще шесть быстро присоединились к нему.

— Детектив Дейли, что бы вы сказали всем людям, которые считают, что вы предали свой собственный вид?

По крайней мере, он был готов к этому. Декс застегнул свой пиджак, этот жест позволил ему на несколько секунд успокоить свои нервы и собраться с мыслями. Пригладив костюм, он встретился взглядом с репортером.

— Я присоединился к HPF* (*Human Police Force), чтобы изменить ситуацию, и иногда это требует принятия жестких решений. Я решил сказать правду. Никто не выше закона, и моя задача — обеспечить его соблюдение.

Блондинка в стильном темно-синем брючном костюме резко подскочила:

— Это потому, что ваш брат — терианин? Вы сторонник либертерианства* (*LiberTherian)?

Это был не первый раз, когда его обвиняли в этом. Наличие брата-терианина было единственной причиной, по которой HPF потребовалось больше времени, чем необходимо, чтобы рассмотреть его кандидатуру, когда он подал заявление десять лет назад. Декс был уверен, что если бы его отец не был уважаемым детективом, то его не то что бы никогда не взяли, а даже и не рассматривали.

Он знал, что они думают о его брате, и этого знания было достаточно, чтобы заставить его уйти, но это были те самые закостенелые в своем мировоззрении люди, до которых Декс хотел достучаться. Он присоединился к HPF, чтобы продолжить изнутри влиять на устоявшиеся стереотипы, как когда-то делал его отец. Это оказалось намного сложнее, чем он себе представлял, но это только укрепило его решимость.

— Мой брат и я разделяем одни и те же убеждения, когда речь заходит о справедливости. Наши отцы научили нас относиться к терианам и людям одинаково. Возможно, я и придерживаюсь либеральных взглядов, но моя твёрдая вера в справедливость для обоих видов вряд ли делает меня

сторонником чего-либо.

Рыжий мужчина с дерьмовой ухмылкой ткнул свой телефон Дексу в лицо, чуть не попав ему в зубы. По выражению его лица Декс понял, что ему было всё равно, даже если бы он и ударил. Декс спокойно отстранился, сжав челюсти.

— Детектив Дейли, почему вы не присоединились к своему отцу и брату в THIRDS? Это потому, что вы не соответствуете квалификации?

Декс вернул усмешку этому мудаку:

— Вы слишком много платите своим источникам. Я никогда не подавал свою кандидатуру в THIRDS.

— Но вы прошли обучение.

— Мне предложили пройти трехнедельный курс обучения в надежде, что я передумаю и предложу свою кандидатуру. Я согласился из вежливости к моей семье, и я признаю, что часть меня хотела узнать, подхожу ли я для этой работы.

И это было чертовски сложно! Три недели интенсивной физической подготовки и занятий по повышению квалификации, скоростных спусков по верёвке по стенам, обучения проведению захватов и обысков, тренировок ближнего боя и упражнений с тактическим оружием. Декс был на пределе своих возможностей, но и когда казалось, что больше не выдержит, он собирал силы в кулак, и его работоспособность повышалась ещё на 10 процентов. Это были самые изнурительные, требовательные, психологически напряжённые три недели в его жизни. Ничто из того, что он когда-либо делал, — даже его тренировки в академии HPF — не могло сравниться с тем, через что ему пришлось пройти за эти три недели.

THIRDS были самыми крутыми уёбками из всех, и Декс хотел доказать себе, что он сможет сделать это. Но присоединиться к ним? Это было совсем другое.

— Вы прошли испытание?

Декс не смог не поделится своей гордостью:

— Лучший в группе.

— Будете ли вы подавать заявку сейчас? — спросил другой журналист.

— Я намерен продолжать работать в HPF.

— А что, если они больше не нуждаются в вас? Как вы думаете, они не потеряли к вам доверие, зная, что вы помогли отправить хорошего человека, одного из нас, в тюрьму?

Вот оно.

Декс повернул голову и прошептал имя Литтмана. Его адвокат широко улыбнулся и поднял руку вверх:

— Спасибо всем, что пришли. Боюсь, это всё, на что у детектива Дейли есть время. Пожалуйста, уважайте его и его семью в этот сложный период.

— А как насчёт детектива Уолша и его семьи? Вы говорили с ними? Что его семья

думает о том, что вы сделали?

Декс пробрался сквозь токсичное болото журналистов, отказываясь думать об обидных и ненавистнических телефонных звонках, текстах и сообщениях от семьи Уолша. С этими людьми он когда-то готовил барбекю, ходил на школьные матчи их детей. Он никогда не хотел причинить им столько боли, забрать их сына, мужа, отца. Получать столько гнева — наименьшее, что заслужил Декс.

— Детектив Дейли! Детектив!

Он проигнорировал остальной шквал вопросов, который начинался с вопроса о том, что его парень думает обо всём этом, и заканчивался интересом о неофициальном окончании его карьеры в HPF. Он не собирался думать об этом сейчас. Всё, чего он хотел — это вернуться домой к своему парню и, возможно, немного поплакать.

Декс спокойно шёл рядом с Литтманом так быстро, как только мог, чтобы поскорее добраться до северного выхода в уголовный отдел Верховного суда. Снаружи журналисты пытались его окружить, и офицеры делали всё возможное, чтобы контролировать растущую толпу. Перила по обеим сторонам от выхода оказались помехой, когда он пытался протиснуться. Ступеньки были заблокированы, поэтому Декс схватил Литтмана за локоть и потащил вниз по пандусу на тротуар. Слава богу, у них была машина.

Декс попытался вежливо оттеснить журналистов, чтобы он смог сесть на заднее сиденье. Когда же несколько придурков попыталась влезть вслед за ним, у Декса не оставалось выбора: он схватил их телефоны и швырнул их в толпу позади них.

— Ты за это заплатишь! — крикнул один из них, пытаясь вернуть свою технику.

— Вышли мне счет! — Декс забрался в машину и захлопнул за собой дверь. Машина тронулась, и он откинулся назад на сиденье, длинно вздохнув. Наконец- то всё закончилось. Во всяком случае, пока.

— Уверен, что не хочешь, чтобы я подбросил тебя до дома? — Литтман выглядел таким же изможденным, как и Декс.

— Не, парковка подойдет. Мне все равно нужно заплатить за стоянку.

— Ты же знаешь, я был бы рад подвезти тебя.

— Я знаю.

Декс смотрел в окно, пока они ехали по Центральной улице, потом повернули налево, а затем поехали вниз по Лафайетт-стрит. Когда они выехали на Уорт- стрит, Старбакс на углу вызвал у него тоскливые мысли о божественном кофе с густой пенкой.