— И что бы это значило?

— Что я трахаюсь с боссом, чтобы получить повышение.

— Я так не поступаю. Ты получишь повышение, когда заработаешь его, как и все остальные.

— Я знаю это, но они не знают, что я знаю это, и они не знают, что ты знаешь, что я знаю это.

Джеймс усмехается, склонив голову набок.

— Ты можешь повторить это три раза, и я все еще не уверен, что пойму хоть слово из того, что ты только что сказал.

Черт, улыбка на его лице проникает прямо в мою душу. Покусывая нижнюю губу, я смотрю на него, мой член становится немного больше с каждым морганием моих глаз.

— Если ты не хочешь, чтобы люди узнали, я предлагаю тебе перестать смотреть на меня так, будто ты хочешь упасть на колени и отсосать прямо здесь и прямо сейчас.

Я знаю, что моя безымянная коллега не услышит меня с другого конца кабинета, но, несмотря на это, мой взгляд бросается туда, где она сидит.

— Пойдем ко мне домой, и, может быть, я позволю тебе это сделать, — добавляет Джеймс с озорным блеском в глазах.

— Я не могу. Я встречаюсь со своим братом, чтобы обсудить… — дерьмо. — Материал.

— Обсудить меня.

— Нет. Не совсем. Я имею в виду, ну, я просто…

— Все в порядке, Теодор. Я рад, что у тебя есть кто-то, с кем ты можешь поговорить об этом, потому что иногда я не смогу.

Его слова как удар в живот.

— Он врач. Я уверен, что он сможет ответить на любые твои вопросы, — Джеймс знает о Томе все, фактически всю мою семью. Всякий раз, когда мы говорим о его семье, каким-то образом ему удается переключать внимание обратно на меня. — Может, позвонишь мне, когда вернешься домой? Если ты, конечно, хочешь.

— Я хочу, — отвечаю я.

— Могу я хотя бы проводить тебя до машины? Или это значит, что ты трахаешься со своим боссом?

— Отвали, — выплюнул я, и моя улыбка выдала эффект моего оскорбления. — Встретимся у лифта.

Для начала мне нужно убрать материалы, в которых я копался.

* * *

В больнице, после того как представился одной из медсестер, я жду Тома в ординаторской. Я здесь уже целый час. Я проверил Facebook, Twitter и Digital Spy (прим. Британский развлекательный новостной интернет-портал) на предмет каких-нибудь интересных сплетен о знаменитостях, и теперь я сравниваю длину своих пальцев на обеих руках, чтобы проверить, соответствуют ли они.

— Привет, Тео.

Я поднимаю глаза и вижу Тома, спешно входящего в двери, его зеленая униформа испачкана кровью. Мой пытливый ум интересуется, чья это кровь, ее происхождение, выжили ли пострадавшие.

— Пострадавший в ДТП, — говорит Том, открывая один из металлических шкафчиков в другом конце кабинета. Он снимает грязную униформу и бросает ее в нечто похожее на мусорное ведро на колесиках.

— С ним все в порядке?

Достав из шкафчика чистую одежду, он быстро набрасывает ее на себя.

— Он в операционной. Хотя выглядит не очень хорошо.

Его ответ немного ошеломляет меня, хотя я и не знаю беднягу.

— Как ты с этим справляешься? Смерть, прямо перед тобой каждый день. Как ты можешь просто... отключиться?

— Нет, — говорит он, вытаскивая стул из-под белого стола, за которым я сижу. Садясь, он проводит рукой по волосам. Они такого же каштанового оттенка, как и мои. На самом деле, мы во многом похожи, только я на пару дюймов ниже и у него голубые глаза.

— Это всегда нелегко, но работа есть работа. И когда ты спасаешь кого-то, когда ты сообщаешь семье хорошие новости, это делает все стоящим.

Я сейчас даже немного восхищаюсь своим братом. Конечно, я знаю, чем он зарабатывает на жизнь, но мы никогда раньше не говорили о подобном. Это заставляет меня понять, что мы никогда не говорили ни о чем значимом. Он всегда был моим противным старшим братом, который выводил меня из себя при каждой возможности. Но сейчас он выглядит таким профессиональным и умным. Вид крови на его одежде заставляет меня задуматься, что мой брат спасает гребаные жизни.

— Я горжусь тобой, Том, — слова слетают с моих губ без разрешения моего мозга.

— Полегче, Ти. Я не уверен, что готов поднять нашу братскую связь на новый уровень.

— Я серьезно. Твоя работа... это важно. Ты важный. Люди буквально отдают свои жизни в твои руки.

— Что происходит? Тебя что-то беспокоит.

— Со мной все в порядке, — вру я с самым серьезным лицом, на которое только способен. — Я просто пришел воспользоваться твоими мозгами доктора.

— По поводу чего?

— Биполярное расстройство, — выражение его лица становится насмешливым, поэтому я быстро добавляю, — это для изучения.

— Ты все еще пишешь?

Я не слишком удивлен его вопросом. Как и большинство вещей, это не то, что мы обычно обсуждаем.

— Никогда не прекращал.

— Это не моя область, но я попытаюсь ответить на любые твои вопросы.

Хорошо, отлично. С чего же мне начать?

— А для этого есть причина? Я имею в виду, что-то вызывает его?

— Возможно, — Том пожимает плечами. — Причина до конца не изучена. Генетика может сыграть свою роль, как и химический дисбаланс в мозге. Но это болезнь, как рак или эпилепсия. В этом никто не виноват. Иногда это просто... случается.

— Значит, если это химический дисбаланс, его могут исправить, верно? Химическими веществами. Лечением. Заполнить теми, которые отсутствуют?

Неуверенно глядя на меня, Том щелкает языком.

— Стабилизаторы настроения действуют так, как говорится в аннотации. Они снижают максимумы, поднимают минимумы. Важно найти правильный. Все реагируют по-разному. Затем есть специальная терапия, консультирование, обучение тому, как заботиться о себе, изменение образа жизни.

Джеймс ходит к психотерапевту? Я полагаю, что должен.

— Болезнь может быть непредсказуемой. Маниакальные или депрессивные рецидивы не редкость, поэтому терапия так важна. Это позволяет распознать предупреждающие знаки, чтобы они могли обратиться за помощью, прежде чем все выйдет из-под контроля.

Медленно кивая, я перевариваю информацию.

— Что это за предупреждающие знаки?

— Не могу сказать, Тео. Все люди разные, и их предупреждающие знаки могут быть индивидуальными для каждого.

— Ты же можешь привести мне примеры?

Том выдыхает воздух сквозь сжатые губы, пока думает. Мне не нравится слово «непредсказуемая». Мне нужно знать, с чем я имею дело, с чем имеет дело Джеймс.

— Признаки мании могут включать в себя беспокойство, часто высокий уровень творчества или производительности, то, что кажется ростом эго, собственной значимости, непобедимости, безрассудства…

Он вполне может описывать Джеймса, но его болезнь находится под контролем. Хотя, непобедимость? Когда он взобрался на эту стену, он был бесстрашен, тупо бесстрашным.

— Но человек может быть таким, не будучи больным. Разве не может?

— Некоторые люди — дебилы, независимо от их психического здоровья, если ты это имеешь в виду.

Да, это именно то, что я имею в виду. Джеймс определенно задница — дерзкий, высокомерный, покровительственный... но я люблю его.

— Раздражительность, иногда насилие тоже могут быть признаками. Это не всегда тот случай, когда отключаются, охлади свои сиськи.

— А как насчет депрессии?

Выражение лица Тома смущает меня. Он выглядит почти обеспокоенным, и, учитывая, что мы говорим гипотетически, я не могу понять, почему.

— Апатия, отсутствие интереса к вещам, которыми они обычно наслаждаются, чувство безнадежности, уход в себя…

— И как бы я... кто-то узнал это?

— Это зависит от того, насколько хорошо они умеют это скрывать. Некоторые люди будут говорить, получать помощь, другие будут держать все это внутри. Это может быть очень коварная болезнь для некоторых людей. Они либо не понимают, что у них есть проблема, либо не хотят этого. Это может быть потому, что им стыдно, они думают, что это пройдет само по себе, или они чувствуют себя никчемными и не заслуживают помощи, — Том пожимает плечами. — Опять же, все люди разные, и каждый диагноз должен рассматриваться как таковой.

— Но апатия. Это легко заметить. Я имею в виду, было бы заметно, если кто-то выглядит все время усталым.

— Может быть и так. Но если они не хотят, чтобы ты узнал, они могут замаскировать это оправданиями. Занятость, головные боли, грипп. Я думаю, что в конечном счете, если ты хорошо знаешь человека и имеешь опыт взаимодействия с его болезнью, ты научишься распознавать признаки.

В этом и заключается проблема. У меня нет никакого опыта. Хорошо ли я его знаю? Возможно. А что, если нет? Будет ли Джеймс лгать мне? Я помню, он говорил, что делал это в прошлом, своему брату, врачам... но это потому, что он думал, что они не поймут, осудят его.

— Как я уже сказал, это может быть коварная болезнь, но это болезнь. Кто бы это ни был, он делает это не потому, что хочет причинить тебе боль.

— Ч-что? — заикаюсь я, выпрямляя спину.

— Ты мой брат, Тео. Я знаю тебя. Это не сбор материала для книги, это твоя реальность прямо сейчас.

— Я... — мой мозг замирает.

— Ты не обязан говорить мне, кто это, просто знай, что можешь это сделать. Ты можешь мне доверять, Ти. Конфиденциальность — это часть моей работы.

Я никогда не думал о нем в таком ключе. Том всегда был старшим братом, который доставлял мне неприятности, докладывая обо мне нашей маме. Наверное, я не заметил, как он стал взрослым, несмотря на то, что был старше меня. Если подумать, это выглядит так глупо.

— Я кое с кем встречаюсь, — признаюсь я. — Он только что рассказал мне о биполярном расстройстве. Кое-что из того, что он мне рассказал, то, как работает его разум, меня немного пугает.

— Я так понимаю, между вами все очень серьезно?

— Я люблю его, Том, — вздохнув, я опускаю голову.

— Офигеть. Когда мой маленький братец повзрослел?

— Примерно на двенадцать лет раньше, чем ты.

Рот Тома превращается в кривую усмешку.

— Если он так же серьезно относится к тебе, как и ты к нему, он должен доверять тебе. Сообщать тебе. Говорить с тобой.

— Он пытается. Мне так кажется.

— А как же его семья? Они его поддерживают? Это не тот случай, что ты должен взваливать все на себя.