— Я приеду, обещаю, — я делаю глубокий вдох и заставляю себя сказать это, прежде чем передумаю. — В следующую пятницу. Я приеду после того, как все здесь закончу.

Макс улыбается, но не выглядит полностью убежденным. Я не могу винить его за скептицизм, но я сдержу свое слово, хотя бы для того, чтобы он в течении нескольких месяцев держался от меня подальше.

— Я дам знать Лауре. Маму я тоже приглашу.

— Конечно, — я начинаю отвечать на электронное письмо, которое на самом деле может подождать до понедельника, но это позволяет мне выглядеть занятым, и я надеюсь, что Макс поймет намек и уйдет. Он отличный брат, и я люблю его, просто сегодня не в настроении говорить с ним. И с кем-либо другим.

— Вижу, ты занят. Я пойду.

— Извини, — на самом деле нет. — Мне нужно закончить дела.

— Нет проблем. Но не проводи здесь весь день, хорошо? Ты должен наслаждаться сегодняшним днем.

С чего это? Этот день ничем не отличается от всех остальных дней моего гребаного существования.

— Обязательно. Чуть позже.

      Макс поворачивается к двери и останавливается, подойдя к ней.

— И не забудь позвонить маме. Она пыталась сегодня утром, но тоже не смогла дозвониться до тебя.

— Позвоню, — я так и сделаю, но позже. Я благодарен, что на эти выходные она осталась у подруги в Лондоне, так что мне не придется с ней встречаться. Я не праздную свой день рождения, и моя мама — просто еще один человек, перед которым я вынужден притворяться.

— У тебя усталый вид. Ты точно в порядке?

Я не устал. Мне скучно. Несмотря на то, что последние несколько недель я спал по два часа в сутки, у меня уже давно не было столько энергии. Если бы мне пришлось выбрать одну эмоцию, чтобы описать, что я чувствую из-за того, что не могу спать, это была бы благодарность. Облегчение. Страшно закрыть глаза и не знать, все ли с тобой будет в порядке, когда ты проснешься. Потому что именно в этот момент может щелкнуть выключатель.

— Я в порядке, Макс, — говорю я расстроенным тоном.

— Не будь таким. Ты же знаешь, что я всего лишь забочусь о тебе.

Мои губы складываются в виноватую гримасу.

— Я понимаю. Прости. Я встал рано, чтобы приехать сюда, но со мной все будет в порядке. Обещаю.

Макс не понимает всей важности моих обязанностей здесь. Он никогда не интересовался этим бизнесом и счастливо работал на руководящей должности, с девяти до пяти в телефонном информационном центре.

— Хорошо. Я позвоню тебе на неделе, чтобы напомнить о пятнице.

Я киваю и машу рукой, прежде чем продолжить печатать неважное письмо. Как только Макс исчезает из виду, я закрываю его и выключаю систему.

— К черту это, — говорю я в никуда и вылезаю из-за стола. Устав от скуки, я хватаю пиджак и перекидываю его через плечо. Выхожу из офиса, не зная, что буду делать дальше, надеясь, что это придет ко мне, пока я еду.

Чем дальше я отъезжаю от «Холден-Хаус», тем больше энергии бурлит у меня в животе. Включив музыку, я сильнее нажимаю на газ и возвращаюсь в свою городскую квартиру, чтобы переодеться. Мне нужно двигаться. Бежать. Тренироваться, пока не начнут гореть легкие. Если я не вытравлю часть этой избыточной энергии, я сгорю.

      Поэтому, переодевшись в спортивные штаны и белый жилет, я натягиваю кроссовки и на своих двоих отправляюсь в Хитон-парк. Я бегу трусцой почти час, пока не добираюсь до северного входа. Как только я вхожу в ворота, я прикрепляю свой iPhone к ленте вокруг моего предплечья и вставляю в уши наушники. Включаю первую попавшуюся песню и перехожу на быстрый бег.

«Радиоактивность» Imagine Dragons взрывается в моих ушах, когда я сворачиваю на траву, пробегая между деревьями, чтобы избежать переполненного игрового парка и общественных мест. В воздухе витает холодок, хлещущий по моим щекам, но он не мешает каплям пота стекать по моей спине. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании, сохраняя его ровным, и увеличиваю скорость.

      Через двадцать минут, мышцы ног начинают гореть, и я продолжаю бежать, превозмогая боль. Я так взвинчен, что чувствую, что смогу бежать несколько дней без перерыва. В отдалении еще один бегун. Он быстр, но я быстрее, и я бросаю вызов себе, догнать его. Я делаю это с легкостью и продолжаю бежать, пока не достигаю Хитон-Холла. Я немного отдыхаю, любуясь холмами вдалеке и разминая свои конечности. Они болят, но недостаточно, поэтому я поворачиваюсь и снова бегу ту же дистанцию.

Иногда я вызываю такси, чтобы доехать до дома, но не сегодня. Сегодня мне это нужно. Мне необходимо напряжение и боль, которую оно приносит. Вот почему я возвращаюсь домой, продолжая бежать, растягивая свое путешествие еще больше, используя скрытые тропинки и переулки.

Жжение в легких, за которым я гнался, появляется только тогда, когда я вижу впереди свой многоквартирный дом в центре Спиннингфилдс. Я наслаждаюсь этим, тяжело дыша превозмогая пульсирующую боль в груди, когда подбегаю к нему.

Вернувшись в пентхаус, я направляюсь прямо к холодильнику и достаю бутылку родниковой воды. Мое горло приветствует прохладу, и я пью до последней капли, не останавливаясь, чтобы сделать вдох. Выбросив пустую бутылку в мусорное ведро и опираясь на кухонный стол, я опускаю голову.

И что теперь?

Моя нога нетерпеливо стучит по кафельному полу, и я оглядываюсь вокруг, как будто могу от кого-то получить ответ. Я смотрю на часы и с удовольствием обнаруживаю, что пробежка заняла четыре часа. В Деревню еще рано, но планирую это сделать позже, как только приму ванну и перекушу. Немного выпивки и хороший трах — вот что мне нужно.

С гребанным Днем рождения.

* * *

В конце концов я принял душ, не в силах набраться достаточно терпения, чтобы дождаться, пока наполнится ванна. Пропустил перекус по той же причине. Сейчас я в Деревне, одетый в обычные джинсы и элегантную черную рубашку, пью в одиночестве в углу бара. Мне скучно до чертиков, но, потягивая скотч, я понимаю, что не должен пить, и в этот же момент вижу, как в сторону туалета идет потенциальное развлечение для меня. Я осушаю свой стакан, морщась от жжения в горле, и следую за ним.

Он выглядит довольно молодо, но меня это не беспокоит. Он стоит у раковины и моет руки, когда я подхожу к нему. Я смотрю на него в зеркало и не могу определить, захочет ли он, что для меня необычно. Я все равно рискую, хватая его за задницу через джинсы.

Я собираюсь прошептать ему на ухо, но он поворачивается и отталкивает меня.

— Пошел ты, — выплевывает он и выходит из туалета.

Вот дерьмо.

Должно быть, прошло много лет с тех пор, как меня в последний раз отшивали. Это меня бесит. Не потому что я не тараню его горячую маленькую задницу прямо сейчас, а потому что я не могу избавиться от этой гребаной скуки. Вздыхая, я возвращаюсь в бар. Может быть, если я достаточно выпью, я забуду, что мне скучно. Стоит попробовать, поэтому я начинаю заказывать двойную порцию. Я знаю, что нельзя, но это мой гребаный День рождения. Одна ночь не повредит.

Четыре дубля вниз, и мне нужно пойти в какое-нибудь оживленное место, поэтому я выхожу на улицу и иду в клуб. Пульсация музыки под моими ногами мгновенно поднимает мне настроение, и после еще нескольких рюмок я обнаруживаю, что танцую на одном из подиумов с каким-то твинком в кожаной сбруе. Он трется задницей о мою промежность, но я едва обращаю на это внимание. Мои руки подняты высоко над головой, и я подпрыгиваю в такт музыке. Не могу сказать точно из-за мигающих огней, но мне кажется, что я вижу внизу на танцполе рыжего сотрудника из отдела маркетинга.

      Бинго. Я сканирую свой затуманенный мозг в поисках его имени, но все, что могу вспомнить, как он стоял на коленях на полу моего офиса, пока я вонзал свой член ему в горло. Как бы его ни звали, дело уже сделано. Если я правильно помню, я все равно должен ему трах, поэтому я спрыгиваю с подиума, спотыкаюсь, когда мои ноги касаются пола и теряю рыжего из виду.

      Черт. У меня кружится голова. Больно. Я оглядываюсь, и танцующие вокруг меня тела расплываются в нечеткие цветные пятна. Мне нужен воздух, может покурить, поэтому я пробираюсь сквозь толпу, пока не вижу оранжевый свет уличного фонаря, пробивающегося через открытую дверь. Я сталкиваюсь с несколькими людьми, когда выхожу на улицу. Они орут на меня, но я не слышу, что они говорят.

Ноги подгибаются под тяжестью моего тела, поэтому я пересекаю мощеную булыжником улицу и для поддержки использую парапет, ограждающий канал. Схватившись за него обеими руками, откидываю голову назад и наслаждаюсь холодным воздухом, который окутывает мое раскрасневшееся лицо. Приятно. Я закрываю глаза, сосредоточившись на направлении ветра. Несмотря на головокружение, я чувствую себя охеренно. Поток идей для бизнеса переполняет мой мозг, и мне нужно пойти домой и записать их все, прежде чем моя голова лопнет от давления.

— Эй.

— Ммм… — бормочу я. У него прекрасный голос. Успокаивающий. Но я пьян и убеждаю себя, что мне почудилось.

— Ты в порядке?

Когда я поворачиваюсь, чувствую, что плыву. Увидев потрясающее лицо Теодора, смотрящего на меня, я задаюсь вопросом, не потерял ли я сознание и не вижу ли я его во сне. Он выглядит обеспокоенным, его брови нахмурены, когда он делает шаг ко мне.

Он нежно кладет руку мне на плечо, и я прижимаюсь к ней губами, улыбаясь в его руку. Его кожа прохладная, освежающая, и я трусь о нее щекой.

— Ты в порядке? — настойчиво повторяет он.

— Буду, если ты позволишь мне трахнуть тебя, — говорю я, прижимаясь грудью к его груди и целуя его в подбородок. Он пытается оттолкнуть меня, но я настаиваю, хватая его член через штаны.

— Стой! — рычит он, втискивая руки между нашими телами и отталкивая меня.

Я спотыкаюсь о собственные ноги и ударяюсь спиной о парапет.

— Пошел ты, — рявкаю я, сердито глядя на него.

— Что с тобой? Я видел тебя в клубе и это... это не ты.

— Ты меня совсем не знаешь, — мои слова невнятны, но это не мешает мне говорить. — Ты ничего обо мне не знаешь.